Обман, или Охота на мачо - Сара Мэйсон

— Разве он не надменный, Келлум? — выкрикиваю я.

Келлум улыбается и кивает. Все с интересом поворачивают к нам головы.

— Видите? — выпаливаю я в ответ Джеймсу Сэбину. — Келлум тоже считает вас надменным.

— Вообще-то, — вмешивается Келлум, — я не хотел сказать, что Джеймс надменный. Я согласился, потому что он бывает надменным, но далеко не всегда.

— Не лезь, Келлум! — гремит Джеймс Сэбин.

— Вы с самого начала относились ко мне с предубеждением, — не растерявшись, продолжаю я. — Вы ищете любой повод, чтобы избавиться от меня. Вы неконтактны, трудны в общении и вообще тормозите работу. Вы не понимаете одного, мистер Крутой Детектив, что пока вы тут слоняетесь, изображая супергероя, жизни других людей… — я делаю секундную паузу: не слишком ли это все драматично? Да и черт с ним. — Жизнь других людей, их карьера катятся к чертовой матери просто потому, что вы, видите ли, не можете выдержать моего присутствия в течение нескольких недель. Стыдно.

Все это прозвучало, как в плохом кино сороковых годов. Я замолкаю и начинаю сжимать пальцы. Раздаются жидкие аплодисменты, но они тут же замирают под взглядом Джеймса Сэбина.

— Вы не представляете, мисс Колшеннон, — тихо говорит он, повернувшись ко мне, — как меня раздражает ваше присутствие. Вы как надоедливая муха, которую никак не удается прихлопнуть. Каждый из нас работает за троих, и вдобавок к этому мне приходится иметь дело с вами. Что вы во все лезете? — Он делает паузу. — Мне придется сообщить шефу об утечке информации.

Джеймс встает, поворачивается на каблуках и удаляется, чтобы выполнить свое обещание.

Несколько минут я сижу в полном оцепенении. Ну что, Холли, как тебе это нравится? Что ты думаешь о своей работе в полиции? Некоторое время я размышляю над тем, кто виноват, а кто прав в данной ситуации. Наверное, мы оба правы по-своему. Но все-таки я права больше. Я вздыхаю и в отчаянии беру трубку, чтобы сообщить Джо о том, что «Дневник» может оказаться короче, чем мы думали. Набираю его номер.

— Алло?

— Джо, это Холли.

— Ты прочитала?

— Да. Детектив Сэбин пошел докладывать начальству.

— Дерьмо.

— Ага. Они могут попросить меня отсюда. Мягко говоря.

— Только через мой труп, — рычит он.

Не думаю, что «через мой труп» — подходящее в данном случае выражение.

— Ты не знаешь, откуда в «Бристоль джорнал» появилась эта информация?

— Нет, но я попробую узнать, если это поможет делу.

Я вешаю трубку.

Первым делом звоню Робин. Сначала она просто не понимает, о чем я, но, после того как я в подробностях рассказываю ей о случившемся, собирается с мыслями. Новости шокируют ее не меньше, чем меня, так как она тоже обеспокоена судьбой «Дневника». Она сообщает, что пиар-отчет по делу ограбления вышел только сегодня и в него не входила информация о найденных на месте преступления пряди волос и странного вещества. Я рассказываю ей о нашем конфликте с Джеймсом Сэбином. И она делает как раз то, на что я надеялась, — звонит своему шефу, чтобы обеспечить будущее нашему проекту. Я улыбаюсь и выхожу из офиса. От меня не так-то просто избавиться.

Вернувшись на свое рабочее место, я снова просматриваю статью. Возвращается Джеймс Сэбин.

— Ну что? Собирать вещи? — спрашиваю я.

— Пока нет. Но пусть это вас не слишком обнадеживает, — резко произносит он.

Определенно, слова «прости и забудь» не являются девизом семейства Сэбин.

— Пока что шеф хочет, чтобы я докопался, в чем тут дело.

— Хотелось бы, — бормочу я.

— Вам удалось что-то выяснить?

— Пока нет.

Я снова уставилась в статью.

— Замечательно, — саркастическим тоном произносит он.

— Стараюсь, — отрезаю я.

— Заметно, — отвечает он.

Я перестаю обращать на него внимание и сосредоточенно смотрю в лежащий передо мной текст, пока нечто очевидное не открывается мне. Как я не догадалась об этом раньше!

— Детектив Сэбин, как вы храните документы по делу? — вдруг спрашиваю я.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, у вас ведь хранятся документы, касающиеся расследуемых преступлений?

— Мы составляем отчет на компьютере и копируем его на бумаге.

— И где хранятся эти бумаги?

— Все рабочие бумаги заперты в моем столе.

— А компьютер?

— Его в шкаф не спрячешь, — сухо говорит он.

— Я имею в виду, кто-нибудь может добраться до файлов в вашем компьютере?

— Конечно. Другому офицеру может понадобиться информация по делу. Но вы же не хотите сказать, что кто-нибудь из сотрудников…

— Можно взглянуть на файл?

Колеблясь, он смотрит на меня и пожимает плечами:

— Ну да.

Он поворачивается к компьютеру и открывает файл. Я подхожу к столу и через его плечо смотрю на монитор.

— Вот! — говорю я, указывая на экран.

— Что?

— Вот! Вы напечатали фамилию «Форкуар-Уайт» через «г», а не через «к».

— Ну и что?

— Такая же ошибка была и в газете. Я спросила у Энтони вчера, фамилия Себастьяна пишется через «к».

Джеймс Сэбин не отвечает, просто сидит и смотрит на экран:

— Это ничего не значит. Кто-нибудь другой мог запросто допустить такую же ошибку, — спустя минуту говорит он.

— Может быть. Но не мог ли кто-то залезть в этот компьютер? У этого компьютера есть модем?

— Нет. Чтобы добраться до файлов, нужно проникнуть в здание.

— Мы можем узнать, кто последним открывал файл?

— Я не могу, но это может сделать отдел компьютерных технологий. Посмотрим.

Он встает и выходит из комнаты. Я медленно возвращаюсь к своему столу и тяжело опускаюсь на стул. Минутная эйфория сменяется чувством неудовлетворенности. Подозрительным взглядом я окидываю помещение, стараясь увидеть, не читает ли кто «Бристоль джорнал».

На этом моя детективная деятельность и заканчивается. Довольно грустно, но я не знаю, что еще можно сделать. Отправляю электронное письмо Джо с сообщением, что позже приеду обсудить ситуацию. Через некоторое время возвращается Джеймс Сэбин.

— Поговорили с компьютерщиками?

— Они сказали, что придут посмотреть.

Он возвращается к работе. Кажется, происходит что-то интересное, потому что он постоянно снимает телефонную трубку, коротко разговаривает, делая какие-то записи. Наконец встает. В ожидании я смотрю на него.

— Мы куда-то едем? — с надеждой спрашиваю я.

— Я — да.

Что бы это значило? Он что, в туалет собрался? Я сижу в неопределенности, пока он не поворачивается ко мне и не говорит:

— Ну, собирайтесь, если едете.

Я спешу за ним. Весь офис хором кричит: «Пока, Дик!», «Увидимся позже, Дик!». Надеюсь, что он не принимает это близко к сердцу.