Обман, или Охота на мачо - Сара Мэйсон

Сара Мэйсон

Обман, или Охота на мачо

Глава 1

— «Скорая» слушает.

— Алло, это «Скорая помощь»?

Не сочтите меня, пожалуйста, дурой — я слышала, как женщина ответила: «Скорая». Но я должна была проверить еще раз. Чтобы быть уверенной. Попади вы в столь затруднительное положение, вам бы тоже захотелось убедиться в этом.

— Да, это «Скорая». Чем могу помочь?

— У меня проблема.

— Какая проблема?

— У меня презерватив… застрял.

— Где застрял? — вежливо спросила она.

Я удивленно уставилась на телефон. Ну, и кто из нас теперь дура?

— В моей, хм… Моей, этой… — Я лихорадочно начинаю подыскивать медицинский термин. — Как бишь ее…

— Вагине? — спрашивает она.

Я съежилась от столь откровенного определения:

— Да, в ней самой.

— Пожалуйста, подождите, — живо сказала она.

Пожалуйста, подождите! Пожалуйста, подождите? Это чертовски большая проблема — подождать. Можно подумать, что если я подожду какое-то время, он сам вылезет.

Теперь мне, наверное, следует все объяснить. Никакой презерватив во мне не застревал. Ни в каком месте. Абсолютно нигде. Если бы такое случилось со мной, все развивалось бы по другому сценарию.

Так зачем же я звоню в «Скорую»? На самом деле, вся эта история с презервативом действительно произошла. Только не со мной, а с Лиззи — моей лучшей подругой. Она сидит напротив меня на диване и плачет, уткнувшись лицом в кухонное полотенце.

— Жду! — громко кричу я в телефонную трубку.

Мне приходит в голову, что надо бы посоветовать Лиззи немного расслабиться, чтобы презерватив мог выпасть сам, но я принимаю мудрое решение промолчать. Вы, наверное, думаете, что в солидном двадцатипятилетнем возрасте надо уже переходить от проблем такого рода к проблемам типа «а подходят ли эти туфли к моему свадебному платью». Но поймите правильно, ничего другого я и не ожидала. В конечном итоге, в девять часов утра были съедены несколько пирожных (мной) и выпито целительное бренди (Лиззи).

Когда она появилась сегодня утром на пороге моего дома, то выглядела по-настоящему обезумевшей. Я подумала, что с ней произошло нечто абсолютно ужасное. Хотя, прямо скажем, стоило ли из этого огород городить. Бедняжка Бен, мой милый бойфренд. Я выгнала его так быстро, что он едва успел выпустить из рук ложку, которой ел кашу.

Не стану вдаваться в кровавые подробности — вероятно, вы уже сами все поняли. Короче говоря, Алистер, дружок Лиззи, с которым она встречалась шесть месяцев, умчался на работу, сославшись на важную встречу, и оставил меня разбираться со всем этим. А я, конечно, не могла заставить бедняжку Лиззи саму звонить в «Скорую помощь». Тем более глупо было нести чепуху типа «У моей подружки застрял…», зная, что они наверняка подумают, будто никакой подружки нет, и проблема у меня самой.

Мы с Лиззи выросли в городке Корнуолл и с тринадцати лет были лучшими друзьями. Две подружки, казалось бы, не могли иметь столь различное происхождение. Лиззи была родом из мира салфеточек и шикарно сервированных ужинов. Ничего общего с моей богемной семьей, где не было двух одинаковых тарелок, да и из тех иногда ели собаки. Но, возможно, как раз из-за этой непохожести мы любили бывать друг у друга. Я наслаждалась уютом ее дома. Она, напротив, любила хаос моего жилища. Мы сидели на ступеньках, грызли яблоки и наблюдали за моими домочадцами (у меня трое братьев и сестра), ощущая себя в центре чего-то, напоминающего театрализованное представление. Я недовольно закатывала глаза, а она, сидя немного впереди и жадно наблюдая за происходящим, упивалась окружающей атмосферой.

Все было бы намного проще, будь этот презерватив моей проблемой, а не Лиззи, так как в кризисной ситуации я чувствую себя спокойнее. А кстати, много ли вы знаете семей, имеющих в системе быстрого набора на своем телефоне номер местной больницы? Вот он, этот номер, под цифрой шесть, между тетушкой Пегз и Кэтрин, первой женой моего отца. Мой отец и Кэтрин общаются до сих пор. Она дружна с моей мамой, а я посылаю ей рождественские поздравительные открытки.

Дама из «Скорой помощи» снова берет трубку. Я искренне надеюсь, что она все это время разговаривала с доктором, специалистом по вытаскиванию презервативов, а не носилась по ординаторской с криками «Послушайте, мне тут такое рассказали!»

— Алло? — произносит она.

— Алло! — весело отвечаю я. Это звучит так, будто мне наплевать на такие мелкие неприятности.

— Я поговорила с одной из медсестер…

— Так… — бодро говорю я, невольно имитируя ее раздражающую привычку отчетливо выговаривать каждое слово.

— Она сказала, что вам следует приехать в больницу, и там они извлекут ваш презерватив.

— Спасибо огромное. Именно так я и сделаю.

Торжественно вешаю трубку. Ну, по крайней мере, они не стали читать мне лекцию о том, как вытащить презерватив самостоятельно. Было бы интересно посмотреть, как мы с Лиззи этим занимаемся.

Она вопросительно глядит на меня.

— Нам придется поехать туда, Лиз, — говорю я.

Она закрывает лицо руками и начинает рыдать. Какое-то время я безуспешно пытаюсь успокоить ее, похлопывая по спине, затем спрашиваю:

— Лиззи, что с тобой? Ты не хочешь ехать?

Ладно-ладно, это глупый вопрос, но что-то ведь надо предпринимать, а то, что сейчас происходит, совсем не похоже на сборы в больницу.

— Я… Я… А вдруг я кого-нибудь встречу?

Ее плечи вздрагивают при каждом слове.

— Лиз, детка! Что за бред! Во всяком случае, совершенно исключено, что ты подцепишь там нового бойфренда.

Я встаю и хватаю сумку. Лиззи перестает плакать и смотрит на меня удивленными глазами. Я снова сажусь.

— О, прости, но ты знаешь, что кое-кого все-таки можно встретить.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать смех, и начинаю внимательно изучать свои ботинки.

— Если только моя мама узнает, она никогда не простит мне.

Я перевожу взгляд на нее:

— Откуда она может узнать? Ради всего святого, она ведь живет в Корнуолле!

— А что, если кто-то увидит или подслушает нас, а потом расскажет все ей?

— Кто именно?

В ответ Лиззи устремляет на меня пристальный и напряженный взгляд. Я вздыхаю. Ох! Когда мы ходили в школу в Корнуолле, там была девочка по имени Тереза, которая живет сейчас здесь, в Бристоле, и работает волонтером в больнице. Она претендует на звание глубоко верующей христианки и хранит дома жуткое количество сувенирных рыбок, но, по правде говоря, принадлежит к числу самых ужасных людей, которых я когда-либо встречала. Когда мы с Лиззи учились в школе, единственной целью Терезы было испортить нам жизнь. Если бы кто-то и взялся рассказать матери Лиззи о нашем маленьком инциденте, то это была бы Благочестивая Тереза. Я представляю, с какой радостью она бы это сделала.