Джон Леннон в моей жизни - Пит Шоттон

После того, как Джорджу исполнилось 18 и Аллан Вильямс выманил у западногерманского консула в Ливерпуле пять разрешений на работу, БИТЛЗ снова отправились в Гамбург по 3-месячному ангажементу клуба «Топ Тен». Именно во время этой поездки Джон, Пол, Джордж и Пит и сделали свой дебют в звукозаписи — в качестве сопровождающей группы для выпущенного в Германии сингла Тони Шеридана «My Bonny».

К этому времени Стюарт Сатклиф ушел из группы, уступив свое место Полу МакКартни, который уже давно мечтал стать бас-гитаристом. Когда все вернулись в Ливерпуль, Стю остался в Гамбурге: он хотел жениться на Астрид и поддерживать контакт со знаменитым художником Эдуардо Паолоцци.

Но все учащающиеся приступы головной боли лишили молодого художника его прекрасного будущего. 10 апреля 1962 года, за день до третьего приезда БИТЛЗ в Гамбург, Стюарт умер от кровоизлияния в мозг. Ему был всего 21 год.

Как и после смерти Джулии, Джон не дал своим эмоциям выйти наружу. Однако, духовно он был опустошен. По его просьбе я сходил вместе с ним к миссис Милли Сатклиф через несколько месяцев после трагедии. В своей обычной грубой и бесцеремонной манере Джон попросил ее отдать ему одну из картин Стюарта. Выбранное полотно надолго стало его едва ли не самым ценным сокровищем.

Через несколько лет, когда Джон сочинил свою первую искренне-трогательную и душевную песню «In My Life» — о строчках «друзья, которых я до сих пор помню: некоторые уже умерли, другие еще живы», — он поведал мне, что двумя такими людьми, которых он прежде всего имел в виду, были Стюарт Сатклиф и я. И тогда он ошеломил меня словами, которых при мне прежде никогда никому не говорил — по крайней мере — мужчине: «Знаешь, Пит, — тихо сказал он, — я очень люблю тебя. Но, — быстро добавил он, — Стюарта я тоже очень любил…»

В промежутках между поездками в Гамбург БИТЛЗ утвердили за собой звание «домашнего оркестра» клуба «Пещера». Расположенный в полуподвале бывшего склада на Мэтью-стрит, булыжной улочке в центре Ливерпуля, джаз-клуб «Пещера» (официально все еще так именуемый) тогда только-только открыл свои двери рок-н-роллу. Поначалу БИТЛЗ и им подобные ангажировались на обеденные представления — и вскоре это новшество стало необычайно популярным у девушек из офисов и клерков из магазинов прилегающего делового района.

Восемнадцать каменных ступенек, ведущих в «Пещеру», были дорогой в другой мир. Из респектабельной суеты делового Ливерпуля и яркого дневного света вы опускались в мрачное душное подземелье, лишенное окон или каких-либо других средств вентиляции, заполненное ушераздирающим рок-н-роллом и такой накуренной атмосферой, что впору было топор вешать. Помещение клуба состояло из трех связанных между собой тоннелей из полу-развалившихся рыжеватых кирпичей, которые, как, впрочем, и все прочее в «Пещере», постоянно покрывалось теплой смесью влаги и юношеского пота. Группы выступали на самодельной сцене в конце центрального тоннеля; остальная его площадь была сплошь заставлена расшатанными деревянными стульями. Для танцев отводились боковые тоннели, но даже те, кто сидел в центре, за несколько минут промокали насквозь.

В отличие от других местных групп, игравших в «Пещере», БИТЛЗ неизменно избегали всего, что отдавало шоу-бизнесом или профессионализмом в обычном смысле слова. Они не следовали какой-то программе, а предпочитали просто играть то, что предлагали члены группы или кто-то из зала. Джон из-за своей вечной неспособности запоминать стихи, зачастую на ходу придумывал слова к своим любимым рок-н-роллам, подсаливая знакомые всем мелодии всевозможными хохмами, нецензурщиной и фрагментами своего неподражаемого лексикона. Нередко это приводило к тому, что группа уже автоматически выбивалась из ритма и захлебнувшиеся ноты тонули во всеобщем хохоте. Джон, Пол и Джордж по-прежнему курили и жевали прямо во время концерта и даже приносили на сцену свои обеды. Такая очевидная стихийность и непосредственность, вкупе со внушающей благоговение зажигательностью и «крутизной» группы, когда она приступала к «делу», прекрасно вписывались в окружающую первобытную атмосферу и дали БИТЛЗ возможность неизменно затмевать все остальные «мерсибитовые» группы, предшествовавшие или следовавшие за ними по расписанию пещерной сцены.

Почти двадцать лет спустя, впервые увидев панк-рок-группы вроде «Sex Pistols», Джон сказал: «Именно так вели себя в «Пещере» и МЫ, пока Брайан (Эпстайн) не запретил нам ссориться, жевать и материться на сцене… Мы были абсолютно естественными.»

Обладатель благозвучного голоса и мастер по части церемоний, диск-жокей «Пещеры» Боб Вулер, заслуживает упоминания в качестве первого «рекламера» БИТЛЗ. Боб, которому было уже за тридцать, никогда не упускал возможности продвинуть карьеру группы благодаря своему влиянию, остроумию и безграничному энтузиазму. Когда БИТЛЗ вернулись из второй поездки в Германию, Вулер решил с характерным размахом отметить это событие концертом «Добро пожаловать домой!» с участием ливерпульских «героев-покорителей». Это была чистейшей воды реклама, ибо в то время БИТЛЗ едва ли можно было назвать «звездами» даже в Гамбурге. И все же эта шумиха, несомненно, привлекла в «Пещеру» огромные толпы; вместе с остальными попали туда и такие чинные граждане, как тетушки Джона Мими и Хэрри.

Уже то, что тетушки «опустились» до уровня такой норы, как «Пещера», было замечательным достижением, ибо прежде Мими лишь постоянно корила своего племянника за неприглядную деятельность с типами, вроде Пола и Джорджа. В нужный момент Боб Вулер представил группу переполненному залу, слегка обыграв слова: «А сейчас… БИТЛЗ (жуки) будет играть для тетушек (муравьев) (Aunts — тетушки, ants — муравьи — прим. пер.). Как и Джон, Боб был неуемным любителем каламбуров.

Примерно тогда же Боб начал оттачивать свое словесное мастерство в пользу БИТЛЗ на страницах новой газеты Билла Харри «Мерсибит», для которой Джон время от времени писал свои оригинальные стишки и короткие рассказы. В удивительно пророческой статье, опубликованной в августе 1961 года, Боб провозгласил «фантастических БИТЛЗ» «ритмическими революционерами», «подлинным феноменом» и «тем, из чего делается визг». Он также обзавелся германской пластинкой «My Bonnie» и постоянно проигрывал ее в перерывах между концертами. Ребятишки, в свою очередь, начали докучать местным продавцам грамзаписей, и в особенности — Брайану Эпстайну из магазина НЭМС — по поводу пластинки Тони Шеридана в сопровождении БИТЛЗ.

Вместе со все возрастающим числом местных подростков я стал часто заходить в «Пещеру» на концерты БИТЛЗ. То, что я работал в ночную смену, давало мне возможность быть с Джоном после обеденного выступления и посвящать остаток дня нашим обычным поискам развлечений и приключений.