Валерий Еремеев - Тремориада

БАСУХА 1.Скорей бы день прошёл Скорей бы ночь пережить И затошнивший рассвет В канализацию смыть Взглянув на утро в окно Задёрнув шторы сказать Очередной день настал Еще один, твою мать!День грядущий ничего хорошего ему не готовил. Ан-дрей пил три дня. Деньги закончились вчера, здоровье – сегодня. Он посмотрел на спящую рядом барышню чуть за тридцать. С его двадцати двух лет она виделась тёткой. И некрасива совсем… Вчера вечером, возвращаясь домой пьяным, Андрей увидел её, сидящей на подоконнике в открытом окне пер-вого этажа. – Собираешься выбросится? – спросил Андрей. – Угу, – улыбнулась она. И даже пьяный Андрей уви-дел, что она изрядно навеселе. – А если просто выйти через дверь и пойти ко мне в гости? У меня замечательно. – Чего у тебя замечательно? – Всё! А если вдруг что и не замечательно, то велико-лепно по-любому. – Во здорово! – хлопнула дамочка в ладоши. – А ка-кой этаж? – Этаж – седьмой. И окна заклеены. – Ну, от тебя прыгать не буду. – А тут от кого? – Муж запер в комнате. Андрей прошёл по газону и, оказавшись у дома, про-тянул руки, сказав: – Прыгай, я тебя ловлю. Дамочка, не раздумывая, прыгнула и повалила Ан-дрея, чувствительно впечатав его в землю своим телом. Он закашлялся, не в силах вздохнуть. Дамочка же, словно за-путавшись в руках-ногах, заёрзала на нём. Светило солнце. Наконец наступила тёплая пора. И прохожих, выбравших-ся прогуляться, было полно. Они косились на валяющуюся парочку. Как ни как – бесплатный цирк. – Задавила принца! – хохотала дамочка. Наконец ей удалось подняться на ноги. Андрей тоже встал, отряхиваясь. Дамочка тут же потянула его прочь. – Пошли, пока мой не очухался. По дороге они заглянули в магазин. Андрей купил на последние деньги литр водки и сигареты. – А вот и моё замечательное жилище, – сказал Ан-дрей, вставляя ключ в замок. – Кто у тебя? – спросила дамочка. Из-за двери слы-шалась тяжёлая музыка. – Сейчас спросим. Меня дома два дня не было. – Клёво. Табачный дым в квартире стоял коромыслом. За письменным столом, вытащенным на середину комнаты, сидел Золотник, знакомый Семён и незнакомый тип лет тридцати. Ещё были две девчушки. Андрей прежде их где-то ви-дел. Может, на улице… Золотник, заметив вернувшегося хозяина, встал, уба-вил звук магнитофона и воскликнул Шариковым: – О, профессор, твою мать! – Признаться, я несколько обескуражен, – проходя в комнату, сказал Андрей. – Здорова, Басуха! – махнул рукой Андрею Семён и кивнул на усатого. – Ко мне брат приехал. Из Оренбурга. – К тебе? – спросил Андрей, обводя взглядом свою прокуренную квартиру. – Да, – кивнул Семён. – А тут нас Золотник вызво-нил. Говорит: сижу один у Басухи, где он – не знаю, квар-тиру не оставить, дверь не захлопывается. Вот мы вчера и подтянулись, чтоб братуха один не скис. – Андрей, можно просто – Басуха, – протянул руку усатому Андрей. Тот тоже как-то представился. Тем временем, Золотник принес с кухни две табуретки для прибывших. – А это… – Андрей кивнул на дамочку. – Марина, – продолжила та. Семён представил девчушек, но имена Басуха тут же забыл. Думая: а есть ли им восемнадцать? Андрей с Мариной присоединились к компании, и гулянка продолжилась. Золотник рассказал, что проснулся за спинкой дивана, вдавленным в стену. – Закатился что ли? – спросил Андрей. – Мал Золотник, да дорог, – ответил тот. Проснувшись после попойки, Басуха, барабанщик и Саша, не обнаружив Золотника, решили, что он свалил домой. Как ещё подумаешь, коль и вещей сотрапезнич-ка не было. Ну, и ушли без задней мысли, втроём. Это уж проснувшись в пустой квартире Золотник, в поиске опо-хмелки, обнаружил свои ботинки в холодильнике. А к вечеру и куртку нашёл. Почему-то замоченную в стиральной машине. – Машка твоя вчера заходила, – сказал Золотник Басу-хе, чтоб не слышала Марина. – Я ещё один был. Попросил её сходить, пивка мне купить. Иль подождать тут, пока я сам сбегаю. Не согласилась. Сказала, что я алкаш, как и ты. – Ой, можно подумать, можно подумать! – отмахнул-ся Андрей. – Давай, наливай. Золотник потянулся за бутылкой, а Андрей щипнул Марину под коленку. – Ой! – пискнула та. – Кто здесь? – придвинулся к ней Басуха. Дальнейший кутёж сохранился в памяти Басухи ка-лейдоскопом обрывков картинок и фраз, беспорядочно перемешанных. Усатый брат раздевается по пояс, демон-стрируя синюю от наколок руку. Семён сознаётся, что он жадный, и его душит жаба купить электрогитару. Марина пытается читать стихи, потому что тут собрались творче-ские люди. Девчушки забираются на стол и начинают тан-цевать стриптиз. Глядя на грудь блондинки, Андрей по-нимает, что ей давно за восемнадцать. И начинает строить витиеватый план насчёт неё и Марины. Стол под стрип-тизёршами разваливается. Откуда-то возникает сердитое лицо Машки, а он раздет по пояс и вокруг кавардак. Сосед грозит ему пальцем, а он в ответ двумя. Золотник показы-вает, как умеет ходить на руках и, падая, переворачивает телевизор. “Ты уважаешь Антонова?” – спрашивает усатый брат. Грудастая блондинка блюёт мимо унитаза… 2.”Ой! – Андрей, придерживая голову руками, встал с постели. Ещё раз глянул на Марину. – А была ль она вчера обута, когда прыгала в окно?” Да ну, он бы обратил внимание на босую. Выходя из комнаты, отметил – побитую да перевёрнутую посуду они всё ж убрали. Обломки стола громоздились в углу. Телик стоял на месте. В коридоре Басуха увидел-таки женские тапочки. Кухонный стол завален грязной, битой посудой. Андрей обнаружил бутылку с остатками водки на самом дне. Вылил все в стопку и залпом выпил, закусив подсох-шей колбасой. Он сел на табуретку, закурил и вспомнил сердитое лицо Маши. “Блин, когда она зашла? Видела, интересно, стриптиз?” Андрей играл в рок-группе на бас-гитаре. Собственно, Басухой его и прозвали за увлечение этим инструментом с седьмого класса. В группе парни подобрались как музыкан-ты толковые. Не то, что иные, так сказать, соратники, кото-рые как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь. Группа ж Андрея, проиграв два года, всё набирала обороты, входя в раж. Но чисто человеческие отношения были натянуты. Ба-сухе приходилось периодически заминать склоки да уводить от трений солиста с барабанщиком. Последнего часто под-держивал гитарист Золотник. А уж ритм-гитарист ругался вообще со всеми. В жизни не особо ладили. Но каждый был хорошим музыкантом. Солист писал толковые песни. Ком-позитором, по большей мере, был Басуха. Хотя все привно-сили что-то своё. И споры вокруг музыки-то были на пользу. Но вот когда начинало просачиваться житейское…Поэтому парни предпочитали не собираться все вме-сте вне репетиций и концертов. В этот раз, после выступления в мурманской “Пер-вомайке”, по дороге домой, в Североморск, они допива-ли вторую бутылку на пятерых в салоне микроавтобуса. За рулём ехал Саша. Саша был настолько Сашей, что у него и кликуха была – Саша. То есть Саня, Шура, Алек-сандр – это всё не про него. А, вот, коль в кругу много-численных знакомых упоминался Саша – все понимали, о ком речь. – Алкаши, – завидовал давящий на газ Саша. – Се-годняшним вечером не отделаетесь за извоз. Три дня поить будете, за издевательства. – Три дня, и после этого алкаши – мы! – сказал Золотник, разливая водку в протянутые пластиковые ста-канчики. – Вы уже после восьмого класса алкаши, – ответил Саша. В Североморске солист и ритм-гитарист разошлись по своим делам. А барабанщик, Золотник и Саша пошли к Ба-сухе – злоупотреблять. Спать завалились ночью. А утром, не обнаружив Золотника, пошли на улицу подлечится пив-ком на свежем воздухе. Выпили по бутылке, и барабанщик откланялся – домой, приходить в вид божеский перед рабо-той. Свободные же от работы Саша с Басухой решили, что им вид божеский ни к чему. И, дабы стало на душе легко и светло, купили светлого лёгкого пива. Уселись на лавочку у подъезда. Саша ловко, зажигалкой, проделал с крышками “п-с-с, п-с-с”. И вырвавшиеся пивные газы из горлышек устремились в небо, моментально разогнав тучи над голо-вами сотрапезничков. Солнце улыбнулось ослепительно, посылая к ним самые тёплые майские лучи. В тощих кро-нах деревьев с набухшими почками защебетали птицы, как только сотрапезнички сделали первые глотки. – А ведь солнца не было, пока с нами был барабан-щик, – заметил Саша. – И птицы не решались петь. Чего-то мрачен он был. – У него вообще характер мрачный. Глядя на солнце, он видит не благодать блистательную, а хромосферную вспышку, равную взрыву сотни миллиардов ядерных бомб. Станешь тут мрачным! Вдруг неожиданно сзади кто-то воскликнул: – О, Саша, здорово! А я к тебе иду. Это оказался Перегар, мало знакомый Андрею. Они поздоровались. Саша протянул пришедшему своё пиво, усмехнувшись: – Ты шёл ко мне на лавочку? Живём-то, вроде как, в одном подъезде. – Учуял, где ты, – хохотнул Перегар. – Открывая пиво, следовало помнить о твоей чуйке.

– Шестой глаз! – кивнул Перегар. – Его слушаешь – умножай на два, – пояснил Саша. Перегар, отпивая пиво, моргнул, соглашаясь. А, вер-нув бутылку, сказал: – Я, на самом деле, вот по какому поводу… – Он достал из кармана смятый клочок бумаги. – Это адресок Одессы. – Иди ты! – вскочил Саша. – Ну, ты как-то говорил – я давеча услышал. – Блин, молодчик! – хлопнул высокого Перегара по плечу низенький Саша. – Тебя расцеловать иль пивка ку-пить? – Не… – побитым ботинком закатал туда-сюда каму-шек по асфальту Перегар. – Я пить бросил. – Целоваться напрашиваешься? – захохотал Саша. – Ты ж только что из моей бутылки пил. – То хватательный рефлекс, – вздохнул Перегар. – Ты протянул, я схватил. Саша опять протянул бутылку. Перегар, вновь схватив её, прильнул губами к горлышку, и в поднятом к небу до-нышке сверкнул солнечный зайчик. – Сгоняем в Мурманск? – предложил Саша Басухе, когда Перегар ушёл. – Надо крысе тумаков надавать и за-брать кое-чего. – Одессе? Что за тип? В чём повинен? – Тип – хордовые. В высшие формы не развился. Помнишь Лёлика? Украл у него кортик и с концами из Североморска укатил. Все думали – к себе в Одессу уехал. А змеёныш, оказалось, в Мурманске осел. Его там видели пару месяцев назад. Вот я и просил – чтоб, коль кто узнает, где отрыть его – сообщили мне. Хочу выслать кортик Лё-лику. – Помню, конечно, Лёлика, – сказал Басуха. – Он, вроде как, с Москвы. Домой уехал. – Да, почти с Москвы – там посёлок рядом, с забав-ным названием “Решоткино”. Уж скоро год как уехал. – Я с ним как-то выпивал. Весёлый парень. Он, после третьей стопки, надел бескозырку и пел анархические пес-ни. Блин, к ногтю Одессу! 3.Они приехали в Мурманск. – Ты совершенно случайно не знаешь, где Молодёж-ный проезд? – спросил Саша, прочитавший на клочке бу-маги адрес. – Молодёжный проезд? Наверное, где-то меж Дет-ским Выездом и Старческим Тупиком. – Где же нам эту дыру искать? – Понятия не имею. – Придётся у прохожих спрашивать, – проговорил Саша. – За один день можем и не встретить прохожего, зна-ющего о том проезде, – усмехнулся Андрей. – И чего делать? – Спрашивать, чего ж ещё! – пожал плечами Басуха и обратился к проходящим мимо двум подружкам: – Добрый день, девчонки! Подскажите, где находится проезд Моло-дёжный? Одна пожала плечиками, а вторая, хитроглазая, сказала: – Подскажу, конечно! Это вам в Росту надо. Знаете, где конечная автобуса “десятка”? – Знаем! – кивнул Саша. – Вот, от конечной немного назад подымитесь. Там и найдёте. Добрались до конечной “десятки” за полчаса. – Чего это? – кивнул на КПП пониже остановки Басуха. – Судоремонтный тридцать пятый завод. – Никогда тут не бывал. А что, поблизости есть и трид-цать четвертый завод? – усмехнулся Андрей. – И меж ними наш проезд… – Про тридцать четвертый завод не знаю. А про Моло-дёжный девки сказали – назад от остановки пройтись. – Пройтись – пройдёмся, но сначала надо пивка выпить. – Угу, – кивнул Саша. Они купили по бутылке в ларьке и стали пить на ходу, вычитывая на домах названия улиц: Лобова, Дежнёва, На-химова, Ушакова, опять Лобова… Давно допили пиво. Всё вокруг излазили. Начали спрашивать у прохожих: где Молодёжный проезд? Те по-жимали плечами. И, когда уж второй человек заявил, что тут точно нет никакого Молодёжного, парни поняли – их обманули. – Матом ругаться хочется! – досадовал Саша. – До чего же лживо девичье племя. – А Молодёжный, скорее всего, в другом конце горо-да. Постой-ка… – И Андрей остановился. – Есть же мага-зин “Молодёжный”! Возможно, так его и назвали оттого, что рядом есть проезд такой? – Вполне! – кивнул Саша. – Поехали, там ближе к центру, оттуда и плясать удобнее. Выше вероятность встре-тить знающего человека. – Только больше – никаких девиц. – Ты – как вытрезвитель женского отделения. Тебе б побольше уже “никаких” девиц, – засмеялся Саша. – Молодец, никогда не унываешь, – похвалил его Ан-дрей. – А ведь и весь день даром пролазить можем. – Исключено, что даром. Мы уже в прекрасной ком-пании. Гуляем, попивая пивко. Погода чудесная. У нас всё хорошо. А, коль ещё справедливость восстановим, так и вовсе всё распрекрасно будет. – Твоя правда. Они стояли перед магазином с неоновой надписью над крышей “Молодёжный”. – Пошли, проверим, как называются проезды за этим магазином, – предложил Басуха. – Пошли, – кивнул Саша, и тут же обратился к двум прохожим незнакомкам. – Здравствуйте. Вы можете нам помочь? Подскажите, пожалуйста, как найти “проезд Молодёжный”? Одна на ходу пожала плечиками, а вторая, хитрогла-зая, сказала: – Подскажу, конечно! Езжайте до “Ледового Озера”. Знаете, где это? – Да, – кивнул Саша. – Вот, как с остановки перейдёте дорогу, так и двигай-те дальше прямо. Пока в сопки не упрётесь. – А уж когда закончатся сопки… – проговорил Басуха. – Нет, – хихикнула хитроглазая. – Молодёжка тянется цепочкой домов вдоль сопок. Вам какой номер дома нужен? – Десятый, – сказал Саша. – Во, тогда точно – старайтесь держаться наиболее прямого пути. Двигайтесь перпендикулярно движению ав-тобуса, и упрётесь прямо в десятый дом. – Спасибо, – сказал Басуха. – Прям всё по полочкам. – Вы нам очень помогли, – поблагодарил Саша. – Как мне вам сообщить, что добрались мы хорошо? Хитроглазая открыла сумочку и, достав ручку, по-быстрому написала номер телефона Саше на ладони. – Это дело надо обмыть, – сказал Басуха, когда под-ружки ушли. – Да, это верно. Только до “Ледового” доедем, – кив-нул Саша. – На этот раз, похоже, не врут. – Чёрт его знает. Может, эта барышня поизысканней врёт. Идите перпендикулярно… – И Андрей добавил голо-сом мужика из мультика: – Уж послала, так послала. – А имя-то не написала, – сказал Саша, глядя на ла-донь с номером. – Позовите дочь, скажу я папе. – А его дочке лет пятьдесят. – Думаешь, левый номер? – Не, написан-то на правой руке. А право – не лево. Пошли пивка трямкнем и тут, а после ещё и на “Ледовом”. Да двинемся перпендикулярно. Коль с “Молодёжкой” не обманула, то и с телефоном верняк.