Звуки родного двора - Маргарита Минасовна Закарьян

В самом большом зале на втором этаже дворца негде было яблоку упасть, хотя далеко не все смогли сюда попасть. Желающих потанцевать было гораздо больше, они топтались перед входом и не знали, куда себя деть. Возбуждающий запах самых разных духов вперемешку с сигаретным дымом создавал атмосферу интриги, тайны, острых ощущений. Динку кто-то окликнул. Аня обернулась и увидела очень высокую девицу, стильно одетую, с красивой внешностью и потрясающе стройными, правильной формы ногами. Она была облачена в черный свитер и очень короткую, сильно облегающую юбку. По ее уверенному внешнему виду было понятно, что цену и себе, и ногам она знает.

– Стелла Кунцевич, – представила Динка красавицу Ане.

Девушки не успели обменяться любезностями, как красавицу отозвал подвыпивший паренек, ниже среднего роста, ей по пояс, коренастый, с замашками Наполеона.

– Тебя что, прямо здесь загримировать? – спросил он Стеллу угрожающе.

– Ты увидел здесь что-то непристойное? – нагло переспросила та.

– Короче юбки не нашла? Прикрой свое «не балуйся»! – уже кричал «Наполеон».

Аня оторопела от странного словарного запаса паренька, которого Стелла в конце диалога обозвала Витькой Голубевым. Даже Динка, реально оценивая трагически низкие цифры в статистических данных о мужской части населения, ошарашено заявила:

– Вот бабы дуры! Им все равно: пусть Козел, лишь бы мужик!

Аня тщательно всматривалась в полутемный зал, но Прутиковым даже не пахло.

Динка подергалась несколько минут под ритмичную музыку в кругу незнакомых девчонок и вскоре ушла подпирать стену. Ведущий вечера, мужчина лет пятидесяти, так и не решился объявить дамское танго: в страхе за дефицитную часть танцующих партнеров.

– Мне завтра рано вставать, – грустно произнесла Дина.

Это означало, что на сегодня танцы закончились.

Аня открыла дверь маминой комнаты и прислушалась. Равномерно поднимающееся и опускающееся, как механическое устройство, дыхание Майи Федоровны ее успокоило. Отец, скрутившись калачиком, расположился напротив. Раскладушка под ним скрипнула. Из-под одеяла показалась мордочка Верного. За время непродолжительного ее отсутствия он успел завоевать любовь всегда угрюмого хозяина. Щенок скатился на коврик и пополз к спасительнице. Аня подхватила его и прижала к себе.

– Все-таки любовь творит чудеса! Пусть эта любовь и собачья, – призналась девушка себе и Верному.

В эту ночь Ане не спалось. Обычно бессонницей она страдала в период сессий или разного рода важных событий. Последний раз это было в сентябре, в поездке «на картошку». Но тогда все не спали, до утра сидели у костра, пели песни, вели бесконечные разговоры о музыке, кино, науке, просто о человеческом. Аня в мельчайших подробностях вспомнила одну из последних студенческих посиделок. Тогда споры ушли в политическое русло: говорили о современной жизни. В какой-то момент беседа зашла в тупик. Все замолчали, как перед ситуацией, когда все рушится, и не остается выбора. Легкость бесед, которая вызывала восхищение на лицах спорящих ребят, исчезла, растворилась, уверенность переродилась в противоречия. Многие тогда ощутили драму идей, потому как то, во что бесконечно верили, вдруг стало зыбким, вязким и никак не клеилось с действительностью. В ту ночь впервые в жизни у Ани возникло множество вопросов к самой себе.

Все ли правильно она делает? Как живет и будет жить дальше? Где тот путь, на котором обретаешь уверенность, счастье, покой, остаешься верной себе? Вопросов было так много, что она запуталась в их последовательности. Почему-то в эту ночь они опять всплыли и не давали покоя. Верный принял удобную для себя позу на подушке и уткнулся холодным кнопочкой-носиком в Анину голову, как бы предостерегая хозяйку от ошибочных ответов. Аня лежала тихо, с широко раскрытыми глазами, и смотрела в открытую форточку, как будто там могла найти ответы. Но беззвездное небо молчало. Одни миражи. Ничего, кроме иллюзорных следов. Аня вспомнила о своей недописанной дипломной работе и поняла, что ошиблась в выборе темы. И зачем ей понадобился далекий НЭП, когда нужно защищать день сегодняшний? Ведь давно понятно, что радостная весна «оттепели» особого счастья не принесла. Во всем – застой. И зачем для молодежи «раскованность», «легкость», когда нет счастливой жизненной основы, когда некуда податься? На весь город один Дворец культуры, никаких развлекательных центров ничего, кроме летнего моря. Аня анализировала вечер, проведенный с Динкой, и танцующую массу похожих друг на друга ребят. Что же их объединяло? Задавленность нуждой, тоска по другому миру: свободному, веселому, открытому. В смеющихся лицах улавливалась усталость в погоне за миражами. Вместе с быстро мелькающими картинками из жизни к Ане наконец-то пришел сон. Ей приснилась огромная равнина и никого вокруг, ни одной живой души. Она одна во Вселенной. Куда идет – не знает: вокруг никаких опознавательных знаков. Ее путь долог, а конца равнине не видать. Но вот с левой стороны появились ребята, их много и все пляшут. Аня узнает лица. Они разные: из детства, школы, студенчества, все расплылись в улыбках. Аня просится к ним, но они увлечены танцем под громкую музыку, от которой не докричишься, не дозовешься. Неуслышанная и незамеченная, она окончательно выбивается из сил от крика, но лица расплываются, исчезают, вскоре от них не остается и следа. Аня не знает, что ей делать, куда идти. Снова появляются лица, теперь уже с правой стороны. Раньше она их никогда не видела, не встречала. Это совершенно новые и незнакомые ей люди. Что-то строят, все заняты делом. Аня подалась к ним, она хочет, как и они, работать, пытается им помочь, но у нее ничего не получается. Она теряется среди множества незнакомых и не понимающих ее людей, пытается выбраться из лабиринта. Ей это удается, но она снова одна. Слева – знакомые танцующие силуэты, а справа – незнакомые работающие люди. Она между ними: одна, покинутая, усталая, жалкая… Аня понимает, что ей одной не выжить и что это конец… Но откуда взялся этот новый образ? Кто он? Аня не может различить его черты, а рядом – собака…

К действительности помог вернуться Верный. Он скулил и требовал к себе внимания. Первое, что бросилось в глаза, – снежинки на подоконнике с цветами. Их занесло в открытую форточку, они таяли на цветах в горшках, делая лепестки мокрыми.

– Господи, какое счастье, что это только сон, – облегченно вздохнула Аня, радуясь своей комнате.

Будучи натурой романтической, она окружала себя необычными вещами. Ей свойственна была некая театральность. Ощущение праздника в комнате воплощала через цветы. Некоторым растениям Аня продлевала летнюю жизнь у себя в комнате. Яркие цветы на подоконнике и полу уменьшали ностальгию по потерянному раю: солнцу, зелени. Самые разные цветы в