Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу - Коллектив авторов

Лайбах впервые на некоторое время стал центром, в котором вершилась европейская политика. Он был небольшим провинциальным городом. Согласно статистике, в 1788 г. там насчитывалось около 20 тыс. жителей{312}. В 1809–1813 гг. он являлся центром наполеоновских Иллирийских провинций, что способствовало модернизации Лайбаха, строительству новых дорог, оживлению торговли и общественной жизни. К началу 1820-х годов улицы города стали убирать чаще, начало вводиться их освещение (что вызывало возмущение многих горожан, считавших, что магистрат позволяет себе лишние траты – ведь все порядочные горожане должны ложиться спать с наступлением темноты).

В российской прессе в январе 1821 г. были даны краткие описания города. Так, в журнале «Сын отечества» сообщалось: «Лайбах есть главный город Герцогства Крайнского; лежит на судоходной реке Лайбахе, впадающей в Саву. Он имеет 930 хорошо построенных домов и около 12 тыс. жителей, цитадель, 10 церквей, театр, обсерваторию, публичную библиотеку, лицей, гимназию, духовную семинарию, Общество земледелия и искусств и многие фабрики. Торговля его довольно значительна»{313}. Примерно те же сведения были приведены и газетой «Русский инвалид» с добавлением, что город называется «на языке народа Лублано, а по-итальянски Лубианна»{314}. Отсюда его современное название – Любляна.

Приготовления к конгрессу начались в декабре 1820 г. По сообщениям из Любляны от 19 декабря, перепечатанным в «Сыне отечества», «здешнее местное начальство получило на сих днях предписание приготовить домы для ожидаемых сюда монархов и для их свиты. Вчера прибыл уже австрийский, а сегодня российский гоффурьер, для предварительных распоряжений в домах, назначаемых для их государей»{315}. В 1821 г. в Лайбах приехали представители 10 европейских государств (около 500 человек), 7 епископов, а также купцы, фабриканты, банкиры, актеры, музыканты, два художника, любопытствующие путешественники (около 600 человек), и всех их удалось разместить и обеспечить продовольствием. Более того, ожидавшегося резкого подъема цен не произошло. «Стечение иностранцев в здешнем городе заставило думать, что как наем домов, так и съестные припасы весьма вздорожают. Сие отчасти и воспоследовало во время прибытия монархов; но потом привезено такое множество разных припасов, что некоторые из оных продаются ныне по сходнейшим ценам, нежели за 2 месяца пред сим. Также и из числа домов, очищенных для найма, многие до сих пор еще не заняты»{316}, – отмечал «Русский инвалид» в конце января. 18 февраля газета сообщала, что «число находящихся здесь дипломатических чиновников ежедневно увеличивается. Должно полагать, что сей конгресс будет многочисленнее всех предшествовавших оному»{317}.

Х. Коста записал в своем дневнике о конгрессе в Лайбахе: «Без сомнения, новейшая история Крайны знает много славных моментов, но таких блестящих, какие она пережила за пять месяцев 1821 г., у нее еще не было. В столице Крайны собрались лучшие правители, крупнейшие государственные деятели своего времени, и принимали решения о важнейших государственных делах»{318}.

По пути из Троппау российский император посетил Вену и Грац. «Пребывание императора Александра в здешней столице будет, как уверяют, весьма кратковременно. Отъезд его величества в Лейбах назначен 3-го января», – отмечал «Русский инвалид»{319}.

По сообщениям австрийских газет, в Граце (6 января) Александр I осмотрел Кадетский институт, императорскую библиотеку, архив, Промышленный музей. Корреспондент «Laibacher Zeitung» отметил, что «Его Величество выказал большой интерес к культуре» Штирии. Особенно его впечатлило то, что в Памятной книге библиотеки Александр сделал запись на немецком языке{320}.

В Лайбах Александр I со свитой приехал 7 января 1821 г.[13] в половине третьего пополудни. «Император России прибыл в экипаже, запряженном шестеркой императорских австр. белых лошадей, в мундире имп. полковника своего австрийского пехотного полка, в который он облачился на Свином мосту перед Любляной»{321}. Резиденцией его на время пребывания в городе стал Епископский дворец. Свита императора насчитывала около 80 человек. Среди приехавших были видные дипломаты и военные генералы: министры иностранных дел К. В. Нессельроде и И. Каподистрия, посол России во Франции К. О. Поццо ди Борго, начальник Главного штаба генерал от инфантерии П. М. Волконский, генералы И. И. Дибич, А. П. Ермолов и др.

Российский император стал одной из ключевых фигур конгресса, проходившего в Лайбахе с 10 января по 22 мая 1821 г. На тайных заседаниях обсуждались, прежде всего, меры по подавлению революционных выступлений в Неаполитанском королевстве, Испании и Греции, и позиция Александра I подчас имела решающее значение по ряду проблем, формировавших европейскую политику. В целом же дирижировал европейским оркестром на конгрессе австрийский министр иностранных дел Меттерних, и российский монарх в большинстве вопросов поддержал его политику.

По просьбе короля Обеих Сицилий Фердинанда I конгресс (несмотря на возражения Англии и Франции) принял решение направить в Неаполь и Пьемонт австрийские войска. В помощь им Александр I готовил армию, ее командующим он назначил А. П. Ермолова, которому было велено срочно прибыть в Лайбах. По сообщению «Сына отечества», «император Александр дал расположенному в Волыни войску, из 80 тыс. человек состоящему, повеление выступить в поход»{322}. Однако, не желая усиления влияния России в этом регионе, Австрия отклонила предложение русского царя и обошлась своими силами. В марте-апреле 1821 г. в Неаполе и Пьемонте были ликвидированы либерально-демократические правительства и восстановлен абсолютизм. Уже отправленная в поход русская армия возвратилась в Россию. Прибывший в апреле в Любляну генерал Ермолов остался не у дел. «Был я главнокомандующим армии, которой я не видал и доселе не знаю», – написал он позже в своих «Записках»{323}. Как резюмировал «Сын отечества»: «Дела сего конгресса кончились достижением предположенной при открытии оного цели – восстановлением порядка и спокойствия в Италии, и обеспечением чрез то мира Европы»{324}.

Помимо государственных дел немалое время Александр I, как и другие европейские монархи и их приближенные, уделял светским обязанностям. Приемы, балы, смотры военных парадов, богослужения, музыкальные и театральные представления шли чередой. За время конгресса широко отпраздновали дни рождения трех монархов: неаполитанского короля 12 января, австрийских императрицы (8 февраля) и императора (12 февраля). 13 января 1821 г. отмечали новый год по российскому календарю. Неизвестный автор писал в дневнике, хранящемся в Архиве Словении: «Новогодний праздник русских; Император Александр, однако, запретил все торжества»{325}. Впрочем, по сообщениям «Laibacher Zeitung», в этот день император принял поздравления от всех монархов, а вечером весь город был освещен{326} и состоялось «весьма многочисленное собрание у императора Александра»{327}.

В наиболее торжественных случаях Любляна озарялась праздничной иллюминацией, устраивались фейерверки. Каждую неделю давалось по нескольку балов, как в резиденциях императоров, так и организованных магистратом в зале Редута. Проходили концерты Филармонического общества и театральные представления. «Русский инвалид» сообщал: «В Лейбахе находится с некоторого времени италианская опера, составленная по большей части из искусных певцов и певиц. Знаменитые посетители сего города нередко удостаивают оную своим присутствием […] Сверх того, тамошнее Филармоническое общество, составленное по большей части из охотников, давало уже четыре больших концерта»{328}. Помимо итальянской, в Любляну приехала и немецкая оперная труппа. Между ними была довольно сильная конкуренция. Особой популярностью пользовались оперы Россини, – в особенности «Севильский цирюльник».

Часто устраивались торжественные мессы, – по поводу религиозных праздников, в честь дней рождений монархов и военных побед. Например, в начале апреля «проходило в здешней соборной церкви торжественное, благодарное молебствие по случаю блистательных успехов императорского оружия в Италии и благополучного восстановления тишины в Королевстве Обеих Сицилий», на котором присутствовали коронованные особы, дипломаты и министры. «Все войска, построенные в параде на главной площади, производили ружейный залп: а из крепости воспоследовало в ответ на оный 100 пушечных выстрелов. Ввечеру весь город был освещен по произвольному желанию жителей», – сообщала газета «Русский инвалид». Так же торжественно прошло 22 апреля молебствие «по случаю восстановления тишины и спокойствия в Пьемонте»{329}.