Ангелы не курят. Откровения начинающего грешника - Евгений Рычков

Настоятель сидел, слегка покачиваясь, сжав колени и опустив голову. На стоящую перед ним пустую тарелку со лба громко упала капля пота. Поскольку в президиуме нас было только трое, я стал невольным свидетелем краткого и очень негромкого диалога.

– Батюшка, а у тебя что, вина совсем нет? – ласково полушепотом спросил архиерей, склонившись над настоятелем.

– Так пост ведь, Владыка! – не найдя ничего лучшего, выдал священник.

– То есть ты считаешь, что я, правящий архиерей, не знаю церковного календаря? – Для священника эти слова прозвучали, как приговор. Не зная, что дальше делать и говорить, он даже на секунду зажмурил глаза. Владыка разрядил обстановку. – Скажи, а ты вино на мясе настаиваешь?

– Нет! – в недоумении, но как на духу, ответил грешный иерей, заметно оживившись.

– Ну, так неси уже. Видишь ведь, люди сидят, заждались.

Сей же момент, откуда ни возьмись, на столе появились бокалы и вино. Владыка встал и сказал тост за престольный праздник, поздравил прихожан, поблагодарив всех за совместную молитву, а отца-настоятеля – за труды. Отпив полусладкого, я принялся за грибы, уж очень аппетитно они лежали в глубокой тарелке. Второй тост по протоколу следовало говорить мне, и я только тут заметил, что архиерей практически не отпил из своего бокала. Сказав что-то красноречивое, теперь я тоже только пригубил вино, отставив свой кубок в сторону. Смотрю, многие сделали точно так же. После меня было еще тоста два, но не больше. Быстро и не до конца съев поданное горячее блюдо, архиерей, не делая из еды культа, неожиданно для всех встал и обернулся к иконе. Все поднялись со стульев и принялись хором читать благодарственную молитву.

– Спасибо за трапезу. Пойдем, батюшка, твое хозяйство осмотрим.

Духовенство направилось к выходу, за ними в сторону дома двинулись и миряне. Удовлетворяя любопытство читателя, сообщу, что визит архиерея настоятелю боком не вышел. Было очевидно, что батюшка смог собрать вокруг себя паству. Их приход в шутку называют семейным. Тем не менее, спустя некоторое время священника все же перевели на новое место настоятелем большого кафедрального собора. Владыка, видимо, нашел его и умелым хозяйственником.

Сеанс связи

Впервые причастившись и начав регулярно ходить в церковь, для меня пришло время первого Великого поста. Ну что ж, буду, как все. Живут же люди без мяса. Всего-то сорок дней. Справлюсь. Сходил на службу в Прощеное воскресенье, благословился и приступил. На работе в столовой взял овощной салат и гарнир, вечером дома как-то так же перекусил. Вроде бы и ничего, терпимо. Но ближе к ночи началось. Холодильник чарующе манил меня хлопаньем своей дверцы, домашние то и дело кусочничали, соблазняя меня, мысли о еде не позволяли сосредоточить внимание на чем-то другом. Я нашел прекрасный выход из положения – лег пораньше спать.

Цикл следующего дня повторился. Весь вечер я боролся с голодом, то и дело прихватывая на кухне кусочек какой-нибудь постной вкусняшки или яблочко. На третий день появилась устойчивая раздражительность. Нет-нет, да и срывался я на своих домашних, отчего чувствовал себя еще хуже. Мало того, что постоянно хочется кушать, и мне плохо от этого, я стал источником негативных эмоций в доме, инициатором конфликтов. Я отдавал себе отчет, что напрасно гневаюсь на домашних, но ничего поделать с собой не мог. Меня раздражали любые незначительные мелочи, на которые в прежнее время я не обратил бы никакого внимания. Пост явно шел не на пользу. «Уж лучше есть мясо и жить в мире, чем нарочито ограничиваться и досаждать близким», – подумал я тогда. Но как же другие справляются? Скоромную пищу не едят, но при этом и на людей не кидаются. Вон у всех в церкви лица какие смиренные да благоговейные. А я злой, как собака.

Уж было хотел сходить с поста ради сохранения мира в доме, как неожиданно, сам того не ведая, в очередной раз на выручку пришел мой более опытный друг Казанцев. За обедом в столовой он взял овощной салат, протертую свеклу, суп из фасоли, два гарнира и пять кусков грубого ржаного хлеба. «Ого!» – подумал я про товарища, глядя на свои скромные две тарелки.

Они хоть и аппетитно пахли, но своим малым объемом отнюдь не вселяли в меня надежду насытиться. Мы плюхнулись за стол, поставив подносы. Я поскорее схватился за ложку и накинулся на суп, а Михаил начал тихонечко читать «Отче наш» и молитву перед вкушением пищи. Неудобно получилось. Я остановился, дослушал своего друга, и мы приступили к трапезе.

Он не попенял мне, но наш разговор за едой незаметно для меня пошел о православии и значении молитвы. Правда, начал Казанцев издалека. Одна из его многочисленных фирм занималась производством хлеба на дровах, и о хлебопечении он знал все.

– Представляешь, – начал Казанцев, потрясывая куском ржаного хлеба. – В старину мужик без молитвы за плуг не брался. Хлеб с поля убирали и молотили, тоже помолившись. Тесто ставили на святой воде. А сейчас? Рожь сеют – матерятся, хлеб пекут – лба не перекрестят. Вот и получается, что последний заслон – это «Отче наш» перед обедом. А ты по утрам какие молитвы читаешь?

– Да обычные, – развел я руками.

– Кроме утреннего правила, у меня есть еще любимая молитва Оптинских старцев «Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне настоящий день…» В общем, ты ее найди, почитай. Лично меня она очень хорошо на весь день настраивает.

Мы доели, и Казанцев пулей помчал по своим многочисленным делам. Я же, следуя его совету, в тот же день разыскал молитву Оптинских старцев, распечатал на принтере и, прочитав, положил в карман. Утром перед образками, когда домашние еще спали, стоя в укромном углу дома, который я наладил себе для чтения молитв, читал составленный преподобными текст.

«Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не огорчая и никого не смущая», – эти слова оказались особенно актуальны, и я вложил в их произношение всю свою искренность и немощь. «…Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение его. Руководи моею волею и научи меня молиться, надеяться, верить, терпеть, прощать и любить. Аминь». Какая хорошая, простая и понятная молитва. Я с удовольствием прочитал ее на следующее утро. Затем на следующее. Так она и попала в обязательный перечень моих каждодневных обращений к Богу. Спустя несколько дней после нашего с Казанцевым обеда и его ненавязчивых наставлений, поймал себя на мысли, что куда-то незаметно испарилась