Ангелы не курят. Откровения начинающего грешника - Евгений Рычков

Ну, не буду же я его палками загонять. Первое время, когда я только сам начал ходить в церковь и читать православную литературу, конечно, пытался проповедовать. Только, видимо, катехизатор из меня никчемный. Леню я так и не убедил. Спасибо его характеру и нашей дружбе, что не послал он меня куда подальше.

– Понимаешь, не готов я еще пока, – однажды сурово, но искренне отрезал он мне.

– Готов, не готов. Ты что, пирог яблочный в духовке? – не унимался я. – Чтобы быть готовым, нужно готовиться. Ты как готовишься? Какие-то усилия прикладываешь? Сидишь и ждешь, когда на тебя снизойдет благодать. А если поздно окажется?

– Ну, поздно и поздно. Ты меня много лет знаешь, я и без церкви твоей стараюсь жить честно. Можешь меня упрекнуть в какой-то непорядочности?

– Нет.

– Тогда чего пристал?

Однажды решил я спросить у своего товарища совета, что лучше: покупать квартиру или замахнуться на строительство индивидуального дома, как у него. Он человек опытный, многое своими руками делает. Его ответ меня немало удивил, потому что оказался ни два ни полтора. И вообще, Леня ушел в своих рассуждениях в иное, не приятное для меня русло.

– Дом строить ни в коем случае не вздумай. Здоровье угробишь, денег вложишь уйму, еще и не хватит. В кредитах погрязнешь. Но самое главное, ты его потом за эту сумму никогда не продашь. Посмотри на Авито, какие хоромы за копейки отдают. Дом строить невыгодно. Даже не это главное. У нас с тобой сейчас время принятия решений. Нельзя нам здесь корни пускать. Уезжать надо в столицу, в другой большой город, где культура, цивилизация и перспективы. А мы гнием в этой провинции, никаких радостей не видим. Самое страшное, что детей и детей своих детей на это же обрекаем. Вон у меня коллега домик в Болгарии купил. Там цены на жилье, примерно, как у нас. Только там Европа и море, а у нас дожди и комары. Мой тебе совет: если решил что-то с жильем решать, уезжай отсюда и детей увози.

– Леня, не хочу я никуда уезжать. Здесь у меня родители живут, дед с бабушкой похоронены. Тут у нас рыбалка с тобой. Нравится мне наша красота провинциальная, экология и просторы. Куда мне от всего этого уезжать? У меня там друзей нету. Я здесь жить хочу до глубокой старости.

– Дело твое. Сам решай, я тебе как другу добра желаю, – махнул рукой Ленька.

Все-таки хороший у меня друг. Разговор неприятный состоялся, но мы с ним не поругались. Хотя его уныние меня очень насторожило. Человеку пятый десяток доходит, а он смысл жизни утратил. По молодости лет старался, работал, жилы рвал, себя не жалел. В итоге дом полная чаша, в семье все в порядке, детей двое. Не пьет. На рыбалке и то всегда удачливее меня, рыбы вдвое больше ловит. А тут впал в уныние, жизнь ему не мила.

Вскоре после этого разговора тоже приходит ко мне за советом, чем немало меня удивил.

– Слушай, – говорит. – У меня тут двоюродный племянник родился, родственники попросили крестным стать. Я уже дал согласие. Объясни, чего там делать надо, как и что устроено в этой вашей церкви.

В первую очередь, выяснил я у него, что он человек крещеный. Объяснил, как мог, суть таинства крещения. В процессе выяснилось, что крестному нужно наизусть знать, как минимум, две молитвы: «Отче наш» и «Символ веры». А впоследствии еще и наставлять своего восприемника. Вооружил друга всей необходимой литературой. Спрашиваю, мол, а сам-то ты давно на причастии был? Выясняется, как понимаете, что вообще не был. Терпеливо объясняю, как могу, суть евхаристии. Может быть, Лене все это неинтересно и неприятно, но, поскольку он человек порядочный и последовательный, давший согласие выступить крестным младенца, деваться ему некуда. Он начинает со свойственной ему основательностью изучать с ноля азы.

Мы вместе сходили на первую в его жизни исповедь, я от души поздравил его с принятием святых Христовых Таин. Он с чувством ответственности и знанием дела принял из купели младенца и всю полноту духовной ответственности за него на радость многочисленным своим родственникам.

Но рано я торжествовал свою маленькую православную победу. Видимо, поздновато мы с младенцем затеяли воцерковление раба Божия Леонида. Уж не знаю как, но он успел подсесть на какую-то новомодную философскую дрянь, название которой на английском языке я теперь и не выговорю. Этим учением он запудрил не только свои мозги, но и, отвечая взаимностью, взялся за мои. Он кидал мне какие-то ссылки на сайты и страницы великих мыслителей того самого мракобесного учения. Во время наших встреч объяснял мне смысл бытия и нравственные ориентиры, к которым должен стремиться человек 21 века. Мы поменялись местами. Теперь уже я не знал, как мне отвязаться от навязчивого проповедника, и только из уважения к нашей дружбе едва сдерживался, чтобы не послать его куда подальше с этим новомодным учением. Даже не сомневайтесь, что на камне христианской веры я стоял твердо. Отвернуть меня от православия Леня точно бы не смог. Дело в другом – у меня не хватало аргументов с ним спорить, чтобы отстоять свою точку зрения, а еще лучше обратить на свою сторону. Я оказался очень слабым проповедником и катехизатором. Только наша дружба не позволила дойти нам до конфликта.

Однажды случилась беда. Его старший сын Алешка попал в ДТП. На своей старой «копейке» он лоб в лоб сошелся с УАЗиком. Кто виноват в той аварии, чего теперь выяснять. Парень чудом не погиб на месте, но его жизнь висела на волоске. Я был рядом с другом. Он сам попросил отвести его в церковь и хладнокровно спросил, что нужно делать. Мы поехали в монастырь к чудотворному образу Пресвятой Богородицы. Было поздно, в храме только монахиня в углу читала Псалтирь. Я подвел друга к иконе, сказав:

– Разговаривай с ней, как умеешь, умоляй, обещай.

Леня попросил оставить его одного… Чудесным образом Алешка выжил. Не скоро, конечно, но поправился. В двадцать лет организм крепок и живуч, в сорок пять становится крепка и твоя молитва за детей.

Напасть с новомодным философским учением в жизни моего друга пропала столь же не заметно, как и появилась. Но он вновь впал в уныние, не зная, чем заполнять пустоту, которую теперь называл очередным модным термином «кризис среднего возраста». Однажды во время очередного кризисного приступа, не надеясь на удачу, я позвал его в крестный ход. Отчасти даже взял на слабо, дескать, а сможешь ли ты пройти сто километров пешком и прожить несколько дней в полевых условиях. К моему удивлению, он быстро согласился. Как