Ангелы не курят. Откровения начинающего грешника - Евгений Рычков

от понимания природы человека и должны восприниматься нами на веру. Предположим, если бы сто лет назад Вам кто-то взялся рассказать про строение атома, уверен, Вы реагировали бы, как сейчас, сомневаясь и требуя доказательств.

– Все это рассуждения, не более того. Я убежденный материалист и верю только в то, что могу пощупать руками.

Любимый ученик откровенно разочаровал своего наставника. Как опытный педагог он сгладил неминуемо назревающий конфликт двух антагонистов, сменив тему разговора. Еще немного они поговорили про особенности современной доктрины системы просвещения, вспомнили старых педагогов и ребят из класса Веденского. На этом и попрощались.

Валерий Иванович долго не мог уснуть, все еще прокручивая в голове сегодняшний разговор. Дело уже было не в разочаровании заблуждениями талантливого ученика. В душе старого материалиста поселилось зерно сомнения. Как говорят в таких случаях математики, докажем теорему от противного и предположим, что высказанная гипотеза есть истина. В таком случае доказательство должно было неминуемо зайти в тупик. Но в голове Валерия Ивановича оно никак туда не попадало, как он не старался. Он где-то даже позавидовал своему воспитаннику.

Конечно, к своему умозаключению несостоявшийся космонавт пришел не эмпирическим методом. Но если предположить, что он все-таки прав, получается, что в стремлении постичь тайны Вселенной ученик превзошел своего учителя. Пока последний все еще топчется у завесы непонимания теории Большого взрыва, Валентин, выходит, открыл для себя тайну мироздания. Эта завеса всю жизнь удручала педагога. По этой причине, несмотря на торжество разума, прогресса и науки, он ощущал никчемность человеческой природы, потому что не мог заглянуть за пелену. А Валентин смело и как-то даже дерзко раздвинул ее своей рукой и, как пить дать, увидел там что-то новое, какой-то другой мир. Что же ему, опытному исследователю, не позволяет сделать этот шаг. Материализм, выработанный годами, рефлекс жить чужими догмами. Может быть, вся жизнь ушла не на изучение законов физики, а на переосмысление чужих открытий. Нужно согласиться, что Веденский оказался не только более талантливым, но, очевидно, и более смелым учеником.

Валерий Иванович твердо пообещал себе, что ради попытки понять слова Валентина назавтра он обязательно прочитает это самое Евангелие от Иоанна. Ради постижения истины он также решил продолжить начатый разговор еще с одним своим «заблуждающимся» учеником Денисом Петровым, который вот уже пятый год, как стал священником. Интересно, что он скажет о сотворении мира и теории Большого взрыва? Что ж это за Евангелие такое, которое раздвигает законы пространства и времени?

Пропавшая часть рождественского гуся

Несколько лет кряду у нас с Казанцевым на Рождество сложилась традиция ездить семьями отмечать праздник к нему в глухомань в село Казанское. В ту ночь мороз стоял трескучий, градусов 30. Мы собрались в храме в половине двенадцатого. Отстояли праздничную службу, а по окончании, сев по машинам, выдвинулись. Путь неблизкий – семьдесят километров строго на север. На дворе два часа ночи, автомобильный термометр показывает минус 31 градус по Цельсию. Едем по лесной зимней дороге, кругом ни души, ни одного встречного автомобиля. Термометр показал минус 32.

«Не дай Бог, что случится с машиной», – эта мысль сильно напугала меня.

Но тревогу разогнало праздничное настроение, предвкушение скорого застолья и красивый ночной пейзаж зимнего леса. Высокие ели стояли, припорошенные недавним обильным снегопадом. Лесная дорога то и дело петляла, и в свете фар деревья играли тенями, словно танцуя и кружась в праздничном хороводе. В мороз небо всегда ясное, а в эту рождественскую ночь звезды и месяц казались еще ярче и ближе. На подъезде к Казанскому мой бортовой термометр показывал уже минус 33 градуса. Тревоги были позади, слава Богу, мы добрались.

Здесь, в таежной тиши и темноте, ощущение рождественской сказки усилилось. Золоченый купол деревянного Казанско-Богородицкого храма отливал отражением лунного света, в окнах дома хозяина горел свет, из трубы шел дым с запахом хлеба. По всему было видно, что нас здесь ждут и готовятся к празднику. Едва мы зашли в натопленную избу, окутанные белыми клубами морозного воздуха, как на нас пахнуло ароматом деревенского хлеба и праздничной снеди. Все знают, как Михаил умеет и любит встречать гостей. Хлеб здесь пекут сами в русской печи. Оттого и пахнет хлебом дым. На плите в деревенском чугуне уже, наверняка, часов десять томится лосятина пополам со свининой, приправленная овощами. Это свое фирменное блюдо Казанцев всегда готовит по случаю приезда дорогих гостей. Словом, все было на высоте: настроение, аппетит, закуски.

Однако нас не спешили усадить за стол. Еще по одной традиции мы всегда ходили в рождественскую ночь на пасеку. Она метрах в двухстах от дома, возле леса и представляет собой поляну, на которой летом стоят ульи, с восточной стороны посадки кустарника, прикрывающие пчел от ветра, и аккуратный сарайчик, где Казанцев хранит бортнический скарб и колдует над пчелами. Не припомню, с чего началась эта пасечная «обязаловка», но там мы всегда жарили яичницу. По окончании поста хочется скушать яичко. В Пасху все понятно, их разноцветное множество. А в Рождество яйца не красят. Вот, видимо, мы и придумали жарить их на пасеке.

– Я все предусмотрел. Во-первых, недолго, а во-вторых, утепляемся, – сказал Казанцев и выдал нам по тулупу.

Мы живо надели их сверху на наши городские пуховики, замотались шарфами, обули валенки, словом, смотрелись весьма комично.

К слову сказать, в тот год на Рождество в Казанское мы взяли с собой нашего общего друга Павла Поверина. Он мой ровесник, человек православный и всю свою сознательную жизнь служит в армии. Пасека нас встречала в новогоднем убранстве. От установленных дополнительно фонарей было светло, стоявшая рядом с сарайчиком невысокая живая елка была наряжена игрушками и светилась электрическими гирляндами. Одну из стеклянных игрушек я аккуратно взял в руки, рассмотрел и понял, что это очень старая вещь. От моего дыхания она тут же заиндевела. А рядом висели зеркальные шары, точь-в-точь как в моем детстве. Сейчас таких не выпускают. Ветви елки украшали стеклянные бусы на ниточке, диковинные птицы из толстой фольги и прочие предметы антиквариата. Михаил, заметив мое удивление, рассказал:

– Не поверишь, накануне праздника нашел целую коробку на чердаке. Выходит, мне их продали вместе с домом. Решил использовать по назначению и порадовать гостей. Поди знай, сколько рождественских праздников они пропустили. Пусть тоже порадуются.

Помощник Казанцева по строительству церкви, местный житель, молодой парень Алексей поддерживал огонь в заранее установленной на поляне буржуйке. Наверное, поэтому он не мерз. Алексей уже начал было прокаливать сковороду, как вдруг из тайги мы услышали слабое: «Люди!» Затем еще раз. Через мгновение сквозь силуэты елок блеснул огонек и снова тревожное: «Люди!»

Мать честная! На дворе три