Все имена птиц. Хроники неизвестных времен - Мария Семеновна Галина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, посредством ума своего, и хитрости, и могущества и по совету Азаила, Сулейман завладел червем Шамир. И обтесывал Шамир строевой камень для Храма и Дома Сулейманова, а хранил его Сулейман по совету Азаила завернутым в шерстяную вату в свинцовом сосуде, наполненном ячменными отрубями.
А петух Бар, когда увидел, что не сдержал клятвы своей, и нарушил присягу духу морскому, и не может возвратить червя Шамир, пошел и удавился.
И вырос Храм Сулеймана, где были окна с откосами, и деревья из чистого золота, и розовый мрамор, просвечивающий на солнце, и кедр ливанский, и яспис, и открытые залы, и потаенные чертоги… и говорят, что не было при его постройке поломано ни топора, ни заступа, ни какого другого орудия – ибо строился он без их посредства. А еще говорят, пока строился сей храм, никто в земле Иудейской не заболел и не умер. А еще говорят, что свет лился в окна с откосами не снаружи, но изнутри и освещал весь Израиль, ибо был то свет Божественный…
И прослыл Сулейман самым мудрым под небом и на земле, и служили ему духи морские, и саламандры огненные, и силы земли, и червь Шамир, и сам Азаил ходил у него в помощниках. И постигал он сокровенное и проведывал тайны глубины беспредельной. Имя его гремело среди властелинов, среди мудрых – подвиги его. И к нему, праведному и чистому, посылали сыновей и дочерей своих в слуги и служанки, и вельможи, и цари земные…
И самые прекрасные женщины мира были наложницами в гареме его. И сама царица Савская из града Китора, где деревья посажены еще в первые дни творения и орошение получают от вод Едемских; где серебро, что мусор, валяется на улицах, прибыла почтить его – со всеми своими сокровищами, и со слугами, и со служанками красоты небесной. А фараон Писебханин дал ему в жены дщерь свою Бифию со всяческим приданым, в числе которого был постельный полог, усыпанный самоцветными камнями так, что изнутри напоминал он ночное небо, а в придачу к тому восемьдесят дев из страны Едомской, черных как ночь, тяжелогрудых, с розовыми ладонями, искусных в пении, и девяносто дев из страны Ефебской, смуглых, как закат, и гибких как лоза, высокогрудых, с ладонями, крашенными хной, искусных в пляске. А всего жен было у Сулеймана девяносто девять, а наложниц без числа, и все они сверкали, точно звезды в ночи, и радовали пеньем и музыкой и любовными утехами, и Сулейман днем судил со своего престола, а ночью ублажал себя в гареме, и дни текли как лунные месяцы, а лунные месяцы – как годы, но Азаил все лелеял свою месть и наконец придумал, как отомстить Сулейману.
Предстал он пред Сулейманом (а пока строился Храм, Сулейман держал его при себе) и рек:
Мудрый ты царь и хитрый, а все ж не все тебе ведомо. Хочешь, покажу тебе то, чего ты никогда не видел?
Нет такого, – отвечал Сулейман.
А все ж есть!
Покажи!
Простер руку свою Азаил к стране Тевель – и пред Сулейманом появился человек с двумя головами и двумя парами глаз. И объял Сулеймана страх, однако ж он не подал виду и сказал:
Благословен Господь, Царь Вселенной, давший мне дожить и досуществовать до сего времени! Слышал я от Ахитофеля, что где-то там, под нами, люди живут, однако ж не верил! Ведь глубина земли нашей – пятьсот лет пути, да между той землей и этой землей тоже пятьсот лет пути!
Однако ж, – рек Азаил, – вот он!
Стал тогда Сулейман расспрашивать того человека.
Какого ты роду-племени?
Из рода Адамова я, – отвечал двуглавый человек, – из потомков Каиновых!
Где обитаете вы?
В стране Тевель.
Есть ли у вас солнце и луна?
Есть.
С которой стороны восходит у вас солнце и куда заходит оно?
Восходит с запада и заходит на востоке.
Чем занимаетесь вы?
Пашем, сеем и жнем, стада пасем…
Молитесь ли вы?
Да.
Какова же молитва ваша?
Как многочисленны и благословенны дела Твои, Господи! Все премудро содеяно Тобою!
Ничем вы не отличаетесь от нас, похоже, – сказал тогда Сулейман, – кроме разве что вида. А раз так, то не могу я удерживать тебя силой. Хочешь, верну тебя в страну твою?
Нет у меня большего желания, о царь!
Вызвал тогда Сулейман Азаила и говорит:
Отведи его обратно, человека этого.
Не в моих то силах, – отвечает Азаил, а сам донельзя доволен, ибо близится час его мести.
Заплакал двуглавый человек. Сразу из четырех глаз пролил он потоки слез.
Говорит тогда Сулейман Бенае, сыну Иегодиады:
Вечно так с этим Азаилом. Ибо нет ничего, что он, начав, смог бы завершить достойно. Видно, постоянство не в природе бесов. Ступай, друг мой, устрой этого несчастного так, чтобы ему было хорошо и не тосковал он об утраченной родине.
Тогда Беная, сын Иегодиады, велел отворить сокровищницу, и выдать двухголовому человеку шестьдесят сиклей серебра, и выделить ему участок земли с виноградником, и колодцем, и масличной рощей, и тот потосковал-потосковал, а потом поселился там, и построил дом, и занялся землепашеством, и стал под покровительством Сулеймана одним из богатейших людей на свете, обжился, а потом взял себе и жену, ибо хотя и был он двухголовый, но чтил Господа и жил праведно, и народил он семерых сыновей, а потом взял и умер…
И оставил он семерых сыновей. И шестеро из них были вида обыкновенного, а седьмой же уродился в отца – о двух головах и о двух парах глаз. И, видя то, Азаил потирал руки и хихикал, ибо близился час его мести.
И возник спор меж наследниками того пришельца из страны Тевель. Шестеро из них говорят:
Нас семеро братьев, следовательно, и наследство должно быть поделено на семь равных частей.
Седьмой же говорит:
Не семеро нас, а восьмеро, ибо считают по головам да по ртам. А раз так, то я имею право на две доли в наследстве!
Не иначе как Сулейман рассудит нас, – говорят тогда братья.
Вот, пришли они во дворец к Сулейману и сказали:
Государь наш, то-то и то-то, семеро нас, а брат наш двуглавый говорит, мол, восьмеро! Как наследство делить?
Сидит Сулейман в диване, и Азаил тут как тут.
Как рассудить их, о подданные? – спрашивает царь.
Не знаем, – отвечают они, – и не ведаем. Ибо не под силу нам такое.
Решили отложить
