Все имена птиц. Хроники неизвестных времен - Мария Семеновна Галина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И поглядела на него Суламита и увидела, что совсем он как возлюбленный ее Сулейман, однако ж обуви с ног не снимает. Но она не подала виду, а провела его в покои, и нежно улыбнулась, и усадила его на подушки, и села рядом.
И склонился он к ней, желая обнять ее, но она, отстранившись, сказала – услади себя сначала вином и освежи яблоками, о мой любимый, изнемогающий от любви! И сама подносила всяческие блюда, приправленные душистыми травами и воспламеняющими пряностями, и сладкое вино, и горькое пиво, и поел Азаил, и насытился, и возжелал Суламиту пуще прежнего. Но она вновь уклонилась от его объятий и сказала – услади сначала свой слух музыкой, а взор – танцами, господин мой! И хлопнула в ладоши, и позвала музыкантш, и певиц, и танцорок, и они запели любовные песни, и зазвенели браслетами, и колебались станом, и пуще прежнего разгорелся огонь желания в Азаиле коварном. И вновь бросился он к Суламите мудрой, желая ее обнять, однако она вздохнула, и отстранилась, и заплакала горько, говоря – не любишь ты меня и затаила я на тебя обиду.
В чем обида твоя? – спрашивает тогда Азаил.
Да вот сколько я просила тебя надеть мне кольцо на палец, столько раз ты уклонялся и уходил и ни разу не сделал по желанию моему!
Все я сделаю по желанию твоему! – воскликнул распаленный Азаил.
Тогда дай мне надеть кольцо вот это, – сказала Суламита мудрая, – ибо поклялась я сама себе, что не войдешь ты ко мне, пока не будет у меня на пальце этого кольца.
Дуры вы, бабы, – сказал тогда Азаил, – ибо, когда есть у вас все, вам надобно еще больше!
Однако ж снял он кольцо с Шем-Гамфарошем и надел его на палец Суламиты.
И тогда хлопнула Суламита в ладоши, и вбежали стражники, и она, указывая на Азаила, велела – вот, взять его!
Что ты творишь, безумная, – воскликнул тогда бес, – я же Сулейман, твой возлюбленный владыка!
Не знаю, где сейчас мой возлюбленный владыка, и не ведаю, – отвечала Суламита, – однако ж ты – не он, а бес поганый. И вот уже двенадцать лун, как мутишь ты воду, и бесчестишь жен Сулеймановых, и не блюдешь субботы, и судишь неправедно! А коли не верите мне, снимите с него башмаки!
И тогда закричал Азаил – верни мне кольцо, о коварная!
А кольцо было такое, что его ни за что не взять силой, а можно лишь отдать по своей воле, и Суламита, когда это услышала, засмеялась и сказала – вот вся ваша бесовская хитрость чего стоит! Ну и чем вы сильнее нас? Ты думал обмануть женщину, однако же женщина обманула тебя. И не получишь ты кольца и власти царской и престола, и будешь ты отныне ползать во прахе и шевелиться во тьме, как тебе и подобает.
И схватили Азаила и стащили с него башмаки – и верно, там у него копыто козлиное.
И стали кричать – вот, истребить его!
Но Азаил отвел им глаза и исчез и никогда отныне не показывался на глаза Сулейману, хотя и говорят, что он по-прежнему скитается по земле, и принимает разные обличья, и судит неправедно, и сеет смуту, и подстрекает народы.
И вот что было с Азаилом.
А мудрые мужи Израиля, придворные и судьи, пришли к Суламите и склонились перед ней и сказали – ты прогнала беса, царя ложного, верни же возлюбленного царя нашего, царя истинного!
Не в моих то силах, – возразила Суламита, – однако же, полагаю, он сам вернется, когда придет его время, а нам надлежит ждать и быть готовыми.
Что ты говоришь такое, – тогда вскричали они, – ибо у тебя Шем-Гамфарош, так повели ему обернуться и вернуться с царем нашим Сулейманом!
Не будет того, – ответствовала Суламита, – ибо открылось мне, что лишь Сулейман и потомки его могут владеть Шем-Гамфарошем и приказывать ему, а у меня он лишь на хранении.
Тогда отдай Шем-Гамфарош нам, – закричали сановники, – мы уж сами решим, как нам с ним поступить.
Не будет того, – ответствовала Суламита, – ибо, взяв его, вы впадете в соблазн и станете ничем не лучше Азаила, беса коварного, любострастного.
И сановники ушли ни с чем, ибо, как уже говорилось, Шем-Гамфарош нельзя было взять насильно, а лишь по доброй воле. И Суламита мудрая закрылась в своих покоях и велела не тревожить ее более, пока не придет ее повелитель Сулейман, царь истинный.
И вот что было с Суламитой мудрой.
А Сулейман бродил по земле, и утешал притчей, и помогал советом, и карал нечестивых, и радовал мудрых, и много новых стран познал он и удивительных обычаев, и дошел он до Эдемских врат, откуда вытекал источник жизни, и до гор Мрака, где высились врата в преисподнюю, и слышал он пенье ангелов и зубовный скрежет демонов, и видел саламандр, играющих в огне, и Левиафана, играющего в морях.
Но все пуще тосковал он по земле Израильской и по Суламите мудрой, и вот однажды проснулся он в дальней стороне, глянул на свой посох – и видит, посох его зазеленел и зацвел, точно розовый куст. Вот, сказал тогда Сулейман, пришло и мое время. И направил он стопы свои в землю Израильскую. Но так долго шел он, что еще двенадцать лун минуло, прежде чем оказался он дома. И вот, шел он по красной, сухой, благословенной земле Израильской, говоря – я ваш царь, Сулейман, вернулся, ибо был я в изгнании. И кто верил ему, а кто не верил.
И так проходил он мимо одного дома, и вышел ему навстречу хозяин, человек богатый, и поклонился, и сказал – государь мой, царь! Соблаговоли же зайти ко мне и призреть на меня сегодня. И повелел тот человек провести Сулеймана в верхние комнаты и подать на стол тельца жареного и всякие яства и, когда Сулейман, возрадовавшись, приступил к пище, начал говорить – то-то ты едал, когда был царем?
И заплакал Сулейман, и встал, и вышел, и сказал – вот, всякий теперь торжествует надо мною… и так, плача, прошел он мимо хижины бедняка, и тот, завидев его, выбежал навстречу и сказал – государь мой, царь! Окажи и мне честь, зайди же ко мне!
Уж не затем и ты зовешь меня, чтобы посмеяться над моею бедою? – вопросил Сулейман.
Государь, – ответил тот, – нет у меня яств роскошных, нету и верхних покоев, однако ж, все, что есть у меня, готов
