История Франции - Марк Ферро

Череда различных чисток, произошедших в эпоху революций между 1800 и 1875 гг., позволяет объяснить ту двойственность, которая появляется в поведении чиновников при Третьей республике. Разрываясь между карьеризмом и необходимостью быть вне политики, высшие чиновники стремятся обрести независимость от политической власти, но олицетворять собой преемственность политики государства. Желая заполучить в свои руки подлинную административную власть, они, в сущности, считают, что идеологии и партии приходят и уходят, а их задача — объединять и контролировать жизнь страны — остается актуальной.

Вскоре, действуя под флагом компетентности, чиновники присваивают себе те полномочия, которые постепенно теряют политики, воюющие друг с другом за власть. Первые признаки рождения власти технократов проявляются тогда, когда правительство Франции в эпоху Народного фронта вручает бразды правления «техническим» министрам, таким, как Ги Ла Шамбр, ставший министром авиации, и Рауль Дотри, получивший пост министра транспорта. Как хорошо показал американский историк Роберт Пакстон, реальную власть технократы получили при режиме Виши: к ним она перешла от парламентариев, осуществивших «государственный переворот» 11 июля 1940 г.

В то время как де Голль и Дебре закрепляют переход власти к чиновникам-технократам, учредив ЭНА, призванную сделать административный корпус независимым от интересов корпораций, политических сил или регионов, деятельность Жана Монне после 1946 г. представляет собой еще один этап в процессе изъятия у парламентариев рычагов власти. Однако эта деятельность приводит к еще более радикальным изменениям.

С принятием плана Монне — Шумана по учреждению Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), ведение дел в области угольной и сталелитейной промышленности Франции постепенно переходит из рук политиков в ведение независимой структуры, располагающейся в Люксембурге. Во главе ее стоят технократы. Перечень промышленных товаров, статус и порядок производства которых зависят теперь от этих так называемых наднациональных европейских структур, все расширяется. В 2000 г. в Брюсселе Еврокомиссия сосредотачивает в своих руках процесс принятия решений, которые «вновь спускаются вниз» на страновой уровень, вне зависимости от того, проходят ли они через сито «суверенной» государственной власти. Еврокомиссия также создает еще одну централизующую инстанцию в дополнение к уже имеющимся. С той лишь разницей, что последняя вообще прямо не контролируется гражданами стран — членов ЕС.

Приблизительно до 60-х годов ХХ в. во Франции нельзя было даже проложить дорогу в городе, не получив одобрения со стороны власти на всех уровнях: мэра, генерального совета департамента, префекта, министра… А центральная власть, наоборот, действуя под флагом всеобщего интереса, могла конфисковать собственность, иногда в пользу частных предприятий. Сегодня к этим ограничениям со стороны центральной администрации, сохранившимся и поныне, прибавились ограничения со стороны ЕС: еврочиновники в Брюсселе могут, например, принять решение о том, какой должна быть температура в сыроварне при производстве сыра в городке Сен-Нектер в Оверни.

Де Голль и его преемники: централизованная децентрализация

Для того чтобы генерал де Голль и другие политические руководители Франции осознали, насколько сильна неприязнь части французской нации к централизованному государству и его чиновникам, потребовались майские события 1968 г.

В 1968 г. анархистские настроения, воцарившиеся в обществе, отражают в первую очередь неприятие государственных институтов и самого государства, гарантом величия и независимости которого стремился быть де Голль.

Вот почему 24 мая 1968 г. в Лионе де Голль заявил, что «многовековые усилия по централизации, которое в течение долгого времени были нужны нашей стране, для того чтобы осуществить и поддерживать ее единство, отныне больше не являются необходимыми». Он поручает министрам Жану Марселю Жанненэ и Оливье Гишару разработать план реорганизации административно-территориального деления Франции, который генерал связывает воедино с реформой участия французов в управлении страной; эта реформа, помимо прочего, предполагает реформу полномочий Сената. Но децентрализация будет воплощена в жизнь в 1982 г. — министром-социалистом Гастоном Деффером.

Поскольку речь идет не только о том, чтобы рассредоточить нагрузку, приходящуюся на центральную власть, но и о том, чтобы провести глубокую децентрализацию Франции, де Голль считает, что лишь референдум может стать основанием для принятия решения о начале реформы, так как она затронет всю нацию. Разъясняя суть намеченной реформы, он напоминает о том, какую привязанность питают французы к своим провинциям, о том, что эта привязанность вошла в привычку в каждом департаменте после Французской революции, но также и о том, что эта привязанность не способна в настоящий момент решать задачу социальноэкономического развития страны и поэтому «регион должен стать более подходящей административной единицей, чем департамент, который удален от центральной власти страны».

Де Голль уточняет, что речь идет не о том, чтобы делегировать префектам полномочия на уровне регионов, — это было бы разукрупнением, а о том, чтобы передать местным властям новые компетенции — для того чтобы решения по тем или иным делам принимали не чиновники из центральной администрации, незнакомые с местными условиями, а лица, избранные для этого снизу, знающие народ и положение вещей на местах. Предполагалось, что интересы областей и социально-экономические тенденции их жизни будут представлены комиссиями по социально-экономическому развитию; кроме того, они также будут обсуждаться на уровне новой инстанции (региона), учрежденной центральной властью.

Ввиду всего вышеуказанного де Голль оставлял в стороне нерешенные идеологические и политические споры, которые лежали в основе долгого невнимания к роли такой единицы, как провинция. Эта единица была отменена в ночь на 4 августа 1789 г. по инициативе аббата Сийеса как олицетворение привилегий на административном уровне. Тех, кто отстаивал право на существование провинций, позже ассоциировали со сторонниками федерации, вследствие того что жирондисты не принимали эту инициативу якобинцев. Затем существовали подозрения, что сторонники возрождения провинций поддерживают Реставрацию: об этом писали Бенжамен Констан и Проспер де Барант (последний, например, является автором сочинения «О коммунах и об аристократии», 1821), когда премьер-министром Франции был граф де Виллель (1821–1828). А позже, когда усилилось влияние региональных движений, защитников провинций стали подозревать в стремлении разрушить национальное государство. Французским властям не нужна была регионализация, которая скрывает в себе автономистские движения и поощряет их развитие, а такой риск существовал в Эльзасе и Бретани, на Корсике, во Фландрии и