Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965 - Манчестер Уильям

На ужине в тот вечер король, который на время войны решил отказаться от крепких напитков, выпил довольно много вина и был, по словам Брука, «навеселе». Черчилль, не зная, в каком состоянии находится король, пытался спорить с адмиралом, пока Георг, «хриплым голосом и активно жестикулируя, давал Рузвельту советы по поводу того, как лучше расчленить Французскую империю и как эффективнее вести войну в целом и на Тихом океане в частности. Обсуждение продолжалось до самого утра при свете свечей, поскольку электрическое освещение выключили после воздушной тревоги. Непередаваемое зрелище: при свечах военные и политические лидеры англоговорящего мира беседовали на марокканском побережье, пока огромные армии воевали или стояли лагерем в песках в 500 милях от этого места[1534].

В течение следующей недели Объединенный комитет начальников штабов США и Великобритании собирался пятнадцать раз для того, чтобы выработать военную стратегию на следующий год. Рузвельт и Черчилль каждый вечер ужинали вместе и подолгу беседовали с глазу на глаз. В ходе одной из таких встреч Черчилль напомнил Рузвельту, что вопреки их джентльменскому соглашению по разработке ядерного оружия, которое было заключено прошлым летом, британцев фактически исключили из программы по созданию атомной бомбы. Гарри Гопкинс заверил Черчилля, что эту проблему решат, как только Рузвельт вернется в Вашингтон. Каждый вечер члены Объединенного комитета кратко информировали лидеров о ходе дневных дискуссий, которые сначала шли не очень продуктивно. Брук назвал ситуацию, сложившуюся в течение первых нескольких дней переговоров, «безнадежной», потому что «американские штабисты не соглашались с тем, что Германия была основным противником, поскольку хотели сначала разгромить Японию!». Они также были не согласны с англичанами в том, что касается Бирмы; американцы хотели, чтобы Соединенные Штаты и Великобритания нанесли по ней сконцентрированный удар с тем, чтобы вновь открыть Бирманскую дорогу и оказать поддержку войскам Чан Кайши, в то время как британцы выступали за то, чтобы потянуть время, пока у них не будет достаточно солдат и вооружения для проведения мощного наступления. Боевые действия в воздухе стали еще одним поводом для споров: Черчилль высказал генералу Айре Икеру свое недовольство тем, что 8-я американская воздушная армия действовала недостаточно активно, но после часовой беседы снял свои возражения по поводу дневных налетов, главным образом потому, что Икеру удалось убедить его в необходимости круглосуточных бомбежек. При этом предполагалось, что американцы будут совершать налеты в дневное время, а Королевские военно-воздушные силы – ночью. Эта идея Черчиллю понравилась, и позднее в интервью группе американских журналистов он пошутил: «Нет ничего лучше круглосуточного обслуживания»[1535].

Для того чтобы изложить свой план по захвату Туниса, на самолете из Алжира прибыл Эйзенхауэр. Он предложил, чтобы 2-й корпус под командованием генерал-майора Ллойда Фредендалля нанес удар в восточном направлении, в сторону моря, чтобы вбить клин между армиями Арнима и Роммеля. Брук раскритиковал эту идею, указав на ее самый очевидный недостаток: Монтгомери и 8-я армия все еще находились в 500 милях к востоку, после прорыва 2-й корпус может оказаться в ловушке между войсками Арнима и Роммеля. Скорее всего, это приведет к тому, что силы Фредендалля на юге и Андерсона на севере будут разбиты поодиночке. Предложение Эйзенхауэра не было одобрено, и он вернулся в Алжир. Тем не менее, учитывая необходимость координации действий британских 1-й и 8-й армий, а также французских и американских сил, было очевидно, что следовало выбрать Верховного главнокомандующего. Им стал Эйзенхауэр. Позже Брук написал, что у него «не было ни тактического, ни стратегического опыта», но благодаря тому, что «его повысили до заоблачных высот Верховного главнокомандующего», он мог «решать свои политические проблемы». Брук считал, что назначение Эйзенхауэра, которое польстит американцам, позволит британским командующим добиться успеха на поле боя и вернуть «необходимый напор и скоординированность, которых так не хватало». Эйзенхауэр, имевший на погонах всего три звезды, по званию был младше трех британских генерал-лейтенантов – Александера, Теддера и Каннингема. Маршалл, который не был впечатлен успехами Эйзенхауэра в Тунисе, сказал Рузвельту, что «не повысит Эйзенхауэра до четырех звезд до тех пор, пока для этого не будет чертовски хорошей причины». Он имел в виду военную сторону дела. С точки зрения Рузвельта, это был хороший политический ход: повышение Эйзенхауэра покажет американскому народу, что Соединенные Штаты берут на себя военное командование. Через две недели Рузвельт представил кандидатуру сенату, и 11 февраля Айк получил свою четвертую звезду[1536].

Несмотря на то что Рузвельт по-прежнему придерживался стратегии Маршалла броска через Ла-Манш, он был достаточно оптимистично настроен в отношении инициативы Черчилля по осуществлению Сицилийской операции и понимал ее сильные стороны. После пяти дней споров Объединенный комитет начальников штабов пришел к таким же выводам. Члены комитета пришли к общему мнению по поводу восьми главных стратегических задач. Брук позднее написал, что ведущую роль в достижении этой договоренности сыграл Дилл. Он предупредил Брука и Маршалла, что, если окончательное решение позволят принять Рузвельту и Черчиллю, они «могут заварить такую кашу…». В итоговом соглашении говорилось о том, что сначала необходимо нанести поражение Германии. Соответственно, приоритетной целью была борьба за контроль над Атлантикой. Второй задачей, решение которой было тесно связано с первой, являлось предоставление любой возможной помощи России. План по захвату Сицилии стоял на третьем месте, а за ним следовало планомерное наращивание американских сил в Великобритании с целью проведения учений по отработке высадки на полуострове Котантен (операция «Раундап»), запланированной на август 1943 года, но в меньшем масштабе. Это была своеобразная подачка Маршаллу. Пятой в списке шла задача возвращения южной части Бирмы – на что согласились британцы – с целью расчистить пути снабжения сил Чан Кайши и ослабить давление японцев на фланг войск Макартура по мере того, как он двигался на север (операция получила название «Анаким» и была запланирована на конец 1943 года). Это решение было принято, чтобы удовлетворить Рузвельта и короля. Черчилль не верил в то, что Китай сыграет хоть сколько-нибудь важную роль в разгроме Японии. В любом случае, даже если британское командование и считало, что возвращение Бирмы позволит быстрее одержать победу над Японией, у него для этого не хватало сил. В 6-й статье соглашения указывалось на необходимость изучения нефтяных потребностей и промышленного потенциала стран оси для более эффективного планирования авиационного удара, призванного нанести им как можно более тяжелый урон и подорвать индустриальную мощь Германии (что, как считали Спаатс и Гаррис, могло положить конец войне в 1943 году). В следующей статье ставилась цель захватить морской и воздушный контроль над Северной Африкой и Средиземноморьем. Наконец, в последних положениях соглашения оговаривалось то, что все вопросы, связанные с Турцией, будет решать Великобритания. Как позднее писал Сэмюэл Элиот Морисон, целиком этот план, содержащий восемь пунктов, оказался «стратегическим меню, которое союзники просто не смогли переварить». По его словам, это был тот случай, когда у штабистов «глаза хотели больше, чем могли переварить их желудки»[1537].

Черчилль так хотел, чтобы Турция со своими сорока пятью (плохо вооруженными) дивизиями вступила в войну, что известил военный кабинет о своих планах посетить Каир сразу после конференции, для того чтобы проконсультироваться с Александером, который должен был в скором времени начать наступление на Тунис. Затем Черчилль собирался отправиться в Турцию и встретиться с президентом страны Исметом Иненю. Однако военный кабинет был против: путешествие было долгим и опасным, а Черчилль был нужен в Лондоне. Черчилль ответил, что все равно поедет, и приказал Идену договориться с турками, чтобы они прислали в Каир приглашение посетить их страну, где Черчилль рассчитывал получить его.