Буря Жнеца - Стивен Эриксон

– Нет, твоя жена.

Вифал нахмурился. – Так это выглядит, да?

– Только с недавних пор, – успокоила его Шерк. – Думаю, она за тебя боится.

Мужчина не ответил.

– Шлюпка возвращается, – заметила Шерк и оторвалась от мачты. – Надеюсь, это Адъюнкт. Я готова покинуть вашу чудную компанию. Не обижайся, Вифал, я просто волнуюсь за старпома и за то, что он может натворить на «Вечной Благодарности».

Кузнец – мекрос повернул голову, сощурился, рассматривая в темноте главное русло реки. – Последнее, что я видел – они подняли якорь и плавают туда – обратно.

– Да, – воскликнула Шерк. – Здравые умом люди нервно ходят по каюте. А вот Скорген ходит всем треклятым кораблем!

– Почему он так нетерпелив?

– Подозреваю, хочет пристать в Летерасе до прихода этой армии. Взять на борт паникующих богачей со всеми их богатствами. Потом он отчалит до начала малазанской бури, отправит богачей поплавать и разделит богатства на всех нас.

– Как и подобает достойному пирату.

– В точности.

– Тебе нравится такая профессия, капитан? Кажется, все это попахивает…

– Кто тут попахивает, так это я. Что до профессии – да, мне она нравится, Вифал.

– Даже когда швыряешь богачей за борт?

– Им нужно было заплатить за уроки плавания, раз такие богатые.

– Запоздалый финансовый совет.

– Не смеши меня.

Матросы вдруг закричали. Демоны на надстройке каким-то образом умудрились насадить себя на меч. Клинок пришпилил всех троих к палубе. Твари дергались. Кровь текла у них из пастей. Тот, что оказался ниже всех, душил со спины среднего; средний начал проделывать то же самое с верхним. Затем средний демон замолотил затылком по морде нижнего, размозжив ему уже окровавленный нос.

Шерк Элалле отвернулась. – Побери меня Странник. Чуть ее не потеряла.

– Кого?

– Узнаешь – не обрадуешься.

Шлюпка ударилась о борт корабля; миг спустя Адъюнкт показалась над трапом. Метнув короткий взгляд в сторону пришпиленных демонов, она приветственно кивнула Шерк Элалле и подошла к Вифалу.

– Время? – спросил тот.

– Почти. Идите за мной.

Шерк проследила, как они скрылись в трюме.

«Вифал, бедный ты мужичок. Теперь и я за тебя боюсь.

Черт! Забыла спросить разрешения откланяться». Шерк подумала было пойти за ними, но решила остаться. «Прости, Кабан. И не беспокойся. Мы всегда успеем обогнать пешую армию. Богачи никуда не денутся, не так ли?»

Через некоторое время – матросы все еще спорили, кто выиграл – лежавшие неподвижно и казавшиеся мертвыми нахты зашевелились и ловко стащили себя с меча. Один пинком отправил оружие в реку и зажал уши лапами, услышав тихий плеск.

Затем троица принялась обниматься и поглаживать друг дружку.

Банашар, последний Демидрек Осенней Змеи, продолжал заинтересованно наблюдать за происходящим со своего места на фальшборте. И все же для него стал полным сюрпризом следующий поступок нахтов. Они спрыгнули за борт. Мгновением позже послышались три шлепка о воду.

Банашар встал и перегнулся через борт, вглядываясь в воду. Головы смутно виднелись вдалеке – твари быстро плыли к берегу.

– Почти время, – прошептал он.

Раутос Хиванар взирал на рассыпанные по столу предметы, в очередной раз пытаясь понять их назначение.

Он многократно менял их расположение; он чувствовал, что есть скрытая схема, что стоит лишь положить артефакты в правильном порядке, как откроется смысл.

Артефакты вычищены, сияют отполированной бронзой. Он записал их характеристики, отыскивая сходные черты; он группировал их по разным признакам – углам изгиба, весу, взаимной близости на месте обнаружения? даже по глубине залегания в почве.

А ведь они действительно были скрыты в земле. Не выброшены, не потеряны. Нет, каждый предмет аккуратно помещали в специальную глиняную выемку – он сумел сделать слепки углублений, что помогло уточнить наклон и ориентацию каждой детали.

Сегодня артефакты были уложены на основе их положения в почве. Каждый предмет находится в точном соответствии с остальными – по крайней мере, так говорит его карта. Единственные исключения – объекты номер два и три. Земляные работы до обнаружения первых трех предметов производились без определенной методики, их положение никто не зафиксировал. Именно два артефакта из первых трех он снова и снова передвигал. Что касается третьего – найденного первым – объекта, то он отлично понимал, к чему он относится.

А тем временем за высокими, хорошо охраняемыми стенами имения город Летерас скатывался к анархии.

Что-то бормоча, Раутос Хиванар взял в руки первый артефакт. Снова поглядел на ставший знакомым изгиб, ощутил солидный вес. Снова удивился теплоте металла. Не стал ли он еще горячее в последние дни? Он не уверен; к тому же надежного способа проверить это не существует.

В воздухе витал слабый запах. Не запах дров, исходящий из тысяч печных труб – нет, это кислая вонь горелой одежды, сожженной мебели, а также – чуть заметной примесью – сладковатый смрад сожженной плоти.

Он отослал слуг в спальни, рассердившись на бесконечные ненужные доклады, на страх в уголках робких глаз. Он не ощущал голода и жажды; более того, казалось, что разум охвачен приливом сил, внутреннее зрение обострилось. Самая захватывающая подробность: он обнаружил, что каждой детали соответствуют большего размера предметы, найденные в разных частях города. Разумеется, всем, кроме этих двух. Итак, лежащее на столе было миниатюрной копией чего-то. Чего-то важного.

«Возможно, сегодня это самое важное.

Еще бы знать почему!»

Да, предмет становится теплее. То же происходит с его большим собратом, стоящим на задворках новой гостиницы Хиванара?

Он встал. Неважно, что уже поздно. Он должен увидеть.

Осторожно опустив артефакт на стол – в соответствии с местоположением гостиницы – он встал и подошел к шкафу.

Звуки мятежей утихли – беспорядки переместились в бедняцкие кварталы на севере. Нацепив тяжелый плащ и захватив трость – она была ему нужна не как опора, а как средство защиты против возможного нападения – Раутос Хиванар покинул контору. Тихо прошел по дому. Наружу, налево, к внешней стене.

Стражники у ворот отдали честь.

– Есть проблемы поблизости?

– Пока нет, господин.

– Я решил прогуляться.

Стражник поколебался и сказал: – Я соберу эскорт…

– Нет, нет. Я буду осторожен.

– Господин…

– Открой дверь.

Стражник повиновался.

Миновав арку, он помедлил в узкой аллее. Услышал, как стражник закрывает ворота. Запах дыма здесь сильнее; немногие все еще горящие на железных столбах фонари окружает туманное гало. У канав валяется всяческий мусор – самая неприятная деталь, показывающая, насколько далеко жизнь ушла от норм порядка и закона. Неспособность очистить улицы – верный признак деградации культуры. Культуры, которая, несмотря на громкие уверения в обратном, потеряла чувство гордости и веру в себя.

«Когда все случилось? После эдурского завоевания? Нет, поражение – лишь симптом. Шепоток, обещавший анархию и разрушение, прозвучал уже давно. Шепоток столь тихий, что мы не смогли расслышать. Ах, и это вранье. Мы просто не желали слышать…»

Он озирался. Он чувствовал, как давит на плечи тяжкое утомление.

Не только ему. Летерасу. Всей империи.

Раутос Хиванар вышел в умирающий город.

Пятеро людей забредут ночью на тартенальское кладбище, только если они замышляют недоброе. Хмурый Аблала Сани вышел из темноты и ворвался в их кружок. Заработал кулаками. Еще миг – и он стоял среди пяти недвижных тел. Подобрал одно, подтащил к дыре под корнями громадного поваленного дерева. Бросил труп в провал, вернулся за следующим.

Вскоре после этого он разжег небольшой костер и начал расчищать пространство, вырывая траву и откатывая валуны. Опустился на колени, вырывая мелкие сорняки – и начал двигаться, формируя расходящуюся спираль.

Туманная луна все еще восходила над головой; где-то неподалеку к северу горели здания. Все нужно закончить к рассвету. Чистое место, широкий круг обнаженной земли. Кочки останутся – и это правильно, это хорошо, ведь все кладбища отличаются неровностью.

Услышав бормотание из дыры под деревом, Аблала встал, отряхнул ладони и колени. Подошел к провалу. Начал разглядывать серые тела, пока не выделил то, от которого исходили звуки. Присел, еще несколько раз ударил человека по голове, пока тот не прекратил стонать. Удовлетворенно вернулся в круг.

Да, к рассвету.

Потому что на заре, знал Аблала Сани, император поднимет проклятый меч, а напротив него на песке арены будет стоять Карса Орлонг.