Буря Жнеца - Стивен Эриксон

Серен замолотила по Сколу острыми иглами Мокра, заставив его пошатнуться. Кровь хлынула у него из ушей, рта, носа. Потом он как бы отмахнулся – взметнулась рука…

Нечто врезалось Серен в левое плечо. Мучительная боль пронзила руку, вся ее концентрация пропала, отступая под ударами волн страдания. Она опустила взор – кинжал, засевший по рукоять – она смотрела и не верила…

Времени размышлять не было. Тралл успел всего лишь узнать… одного, потом второго… и онемел от потрясения.

Из врат показался жуткий выходец. Тралл Сенгар уже стоял с ним лицом к лицу, давно, во время ночной стражи у тела павшего сородича. Призрак тьмы. Предатель. Теперь он не безоружен. Теперь он не кажется полуразложившимся. Но вот уголья ужасных глаз светятся все так же.

Выходец уставился на Тралла, как на давнего приятеля. Голос Предателя прозвучал тихо, почти что шепотом: – Разумеется, ты. Кто бы еще это мог быть? Но это не твоя битва…

Тут Тралл увидел брата. Фир, бог его детства, чужак его последних дней в среде Тисте Эдур. Фир, встретивший взгляд распахнутых глаз Тралла. Увидевший, что сейчас начнется схватка. Всё понявший… В руке мелькнуло лезвие. Когда брат ринулся, чтобы ударить Предателя в спину, Тралл прочитал на его лице – в один миг – полнейшее понимание горькой иронии происходящего. Истина седой древности, разыгранная двумя мужчинами спустя множество поколений. Сильхас Руин, нож Эдур у его спины…

Когда Фир вдруг подался назад, когда его горло прорезала рана, Тралл ощутил, что разум и душу его затопил, снес поток пылающей ярости. Он двинулся, устремив наконечник копья в лицо убийцы брата…

Но Предатель оказался на пути.

Удар содрал кожу на горле Предателя; копье скользнуло в сторону по ключице; Тралл нажал, пронзая левое плечо выходца.

В то же мгновение мечи Предателя сплели паутину поющего железа, с легкостью отражая каждый выпад копейщика. Тралл Сенгар вдруг перестал надвигаться, затем отступил на шаг; мечи молотили по древку, сдирая бронзовые пластины, расщепляя дерево.

Тралл Сенгар понял, что перед ним его смерть.

Онрек Сломанный понял, что друг не справляется с противником, увидел, как он отступает; увидел, что Тралл Сенгар обречен.

Но он не пошевелился. Не смог.

Он чувствовал, как разрывается сердце, ибо осознал в мгновенном озарении: тот, кто встал позади него – Имасс, Ульшан Праль – он его родная кровь. Сложились воедино тысячи тайных намеков – походка, привычки, похожие жесты – таланты руки и глаза – Ульшан Праль был, о да, он…

Копье Тралла словно взорвалось в руках. Мелькнул меч…

Попавший в плечо кинжал заставил Серен Педак опуститься на колени, а потом и упасть набок – и она увидела перед Сильхасом Тралла Сенгара.

Скол – кровь течет по лицу – начал преследовать Удинааса, а тот полз к Чашке.

Перед ней встал выбор.

Тралл – или Удинаас?

Но увы, Серен Педак всегда не везло с выбором.

Она послала каменное копье скользить по полу к Траллу – ведь его собственное оружие разлетелось на куски. Потом вырвала кинжал из плеча и возобновила атаки на Скола – Мокра вновь заставил ублюдка зашататься.

Меч задел Тралла по виску – он упал, перекатился, избегая рубящего выпада второго клинка. Не так быстро, как было нужно. Острие вошло в правое бедро, застряв в прочной кости.

Тралл ухватился за кисть Предателя и потянул, выворачивая ее – боль в ноге чуть не ослепила, заполнив череп белым огнем – а против второго меча он и вовсе ничего не мог сделать…

Но Предатель, едва не выбитый из равновесия, сделал шаг в сторону – наступив на древко каменного копья. Круглое древко…

Предатель упал.

Тралл потянулся к оружию. Схватил копье обеими руками, все еще лежа на боку – один из поющих мечей оказался под ним – рука Предателя упорно держалась за рукоять – Тралл врезал ему тупым концом в грудь.

Выбив воздух из легких.

Тралл опустился на спину и перевернулся; выпущенный Предателем клинок звякнул. Тралл потянул рукой, вынимая оружие из тела. Белый огонь все бушевал в голове. Он заставил себя встать на колени, потом на ноги. Правая нога отказывалась подчиняться – он зарычал от накатившей ярости, усилием воли принимая оборонительную стойку – и похромал к Предателю, подволакивая ногу…

Серен Педак – так и не преуспевшая в попытках испепелить мозги Скола – отпрянула: ухмыляющийся Анди прекратил охоту на Удинааса, развернулся и шел к ней, вытаскивая рапиру и нож. Алые зубы, алые струйки под глазами – словно слезы…

В этот миг Траллу – неведомо как – удалось ранить Сильхаса Руина – уронить Белого Ворона на пол – голова врезалась в камень, воитель казался оглушенным.

Скол повернул голову, всё увидел и вихрем рванулся к Траллу.

Встреченный выпадом копья. Скол смог отразить его в последний момент – на лице было написано удивление – он встал на месте, вынужденный биться за свою жизнь. Против хромого Тисте Эдур.

Тот заставил его отступить на шаг.

Потом еще на шаг.

На теле Скола расцвели раны. Левая рука. Ребра справа. Правая щека рассечена надвое.

Тралл вдруг с ошеломительной скоростью перевернул копье; каменный набалдашник сломал правую руку Скола. Еще один громкий треск – правое плечо вышло из сустава – нож выпал… Еще раз – левое бедро чуть пониже паха было, похоже, сломано. Четвертый удар – в висок Скола – брызнула кровь, голова склонилась на сторону, тело расслабилось. Рапира выскользнула из онемевшей руки. Тогда Тралл повернулся к Сильхасу Руину – но раненая нога подвела – он упал, Серен услышала резкое ругательство, показавшееся ей упреком…

Белокожий Тисте Анди приблизился к Онреку. Меч стонал в его правой руке. Воитель поднял оружие. – Отойди, Имасс. Тот, что за тобой, будет моим.

Онрек покачал головой. «Он мой… Мой!»

Ясно было, что Анди прочитал на его лице отказ, потому что вдруг зарычал – глас необузданного нетерпения – и выбросил вперед левую руку.

Магия ударила Онрека. Подняла в воздух, уронила на каменную стену.

Когда он падал на камни пола, последняя мысль теряющего сознание разума была такой: – «Неужели снова…»

Тралл Сенгар, беспомощно лежа на камнях, закричал, видя, что Онрек угодил в поток магии и отлетел в сторону. Он постарался встать, но нога стала мертвым грузом. Оставляя за собой широкий кровавый след, он пополз к Руину.

Тут кто-то встал на колени рядом. Рука нежно легла на плечо…

– Нет, – прошептал женский голос. – Погоди, Тралл Сенгар. Уже поздно.

Удинаас пытался вдохнуть воздух. Призрачные руки Тлена что – то повредили в его горле. Он чувствовал слабость; тьма наползала со всех сторон.

«Не справился.

Даже предвидя все, не справился.

Вот истина бывших рабов. Само это слово – обман.

Рабство запечатлевается в душе. Моя хозяйка сейчас – госпожа Неудача».

Заставляя себя оставаться в сознании, он поднял голову. «Втяни воздух, чтоб тебя. Подними голову. Не справился – так хоть не умирай. Пока. Выше голову!

Смотри».

Сильхас Руин вложил меч в ножны и подошел к Ульшану Пралю.

Схватил за горло.

Слева раздался низкий женский голос: – Повреди моему сыну, Тисте Анди, и не выйдешь отсюда.

Он повернул голову, увидел женщину – Имассу в шкуре пантеры. Она стояла над скорчившимся телом отброшенного им воина.

– Он еще жив, – сказала Имасса, показав на тело у босых ног. – Только поэтому я не разорвала тебя в клочья.

Гадающая по костям. В ее темных глазах читалась зловещая решимость.

Сильхас Руин ослабил хватку на горле Имасса. Провел по груди, ловко вытащив из-под одежды кремневый кинжал. – Вот все, что мне нужно.

Едва взвесив примитивное оружие в руке, он понял истинность своего заявления.

Отошел, не сводя глаз с женщины.

Она не пошевелилась.

Удовлетворенный Сильхас Руин отвернулся.

Склонившаяся над Траллом Серен Педак смотрела, как Белый Ворон идет туда, где была Чашка (она только что села на каменный пол). Анди протянул к ней свободную руку.

Схватив за куртку, резко поднял девочку – и вновь швырнул – голова стукнула о камень – тут же он вонзил кремневый кинжал в середину детской груди.

Ножки дернулись и замерли.

Сильхас Руин не спеша выпрямился и отошел.

Удинаас отвернулся – все равно слезы застлали ему зрение. Да, дитя знало, как знал и он сам. Ведь Чашка была последним, отчаянным творением Азата.

Здесь, в дикарской пещере, она соединилась с Финнестом.

Он услышал вопль Серен Педак. Поморгал, стряхивая слезы, и взглянул снова.