Буря Жнеца - Стивен Эриксон

– Да?

– Я должен знать… что ты выбрала.

– Не желаю выбирать, – бросила она во внезапном раздражении. – Неужели мы пришли сюда только ради взаимного убийства?

Он сухо хмыкнул: – Думаешь, мы ровня друг другу?

– Если все так безнадежно, зачем было затевать?

– Думаешь, я зашел так далеко, чтобы отступить? Аквитор, я сделаю что должен. Ты на моей стороне?

Они встали в отдалении от остальных (те окружили найденный труп). Серен Педак отстегнула и сняла шлем, провела рукой по грязным волосам.

– Аквитор, – настаивал Фир, – ты явила силу – ты уже не слабейшая среди нас. Твой выбор может означать разницу между жизнью и смертью.

– Фир, чего ты ждешь от души Скабандари?

– Искупления, – решительно ответил он. – Для Тисте Эдур.

– Ты вообразил, что слабая и измученная душа Скабандари способна на подобное дело?

– Я пробужу его, аквитор – и вдвоем мы очистим Куральд Эмурланн. Изгоним тот яд, что осквернил нас. Возможно, мы сломаем проклятый меч брата.

«Слишком смутно, проклятый глупец. Даже если ты освободишь Скабандари, разве он не станет пленником той силы, не отравится ядом? Как насчет его собственных желаний? Не станет ли он мстить?» - Фир, – произнесла она, внезапно почувствовав полнейшую немощность, – твои грезы безумны.

И увидела, как тот отпрянул. Увидела в его глазах ужасное разочарование.

Серен выдавила слабую улыбку: – Да. Давай сломаем твою клятву, Фир Сенгар. Я недостойна защиты, особенно во имя мертвого брата. Вижу, ты понял.

– Да, – шепнул Фир.

В голосе его было такое страдание, что Серен чуть не зарыдала. Рассердившись на себя. «Не этого ли я желала? Проклятие! Желала. Хотела. Да будет так!

О блаженный Странник, как ты его ранила, Серен Педак. Даже его. Как и всех прочих».

Она понимала теперь, что пути сквозь противостояние нет. Что переговоров не будет.

«И быть по сему. Не рассчитывай на меня, Фир Сенгар. Я не знаю ни пределов своей силы, не способов контроля. Так что не полагайся на меня.

Но я сделаю для тебя все, что смогу».

Обещание, которого она не могла произнести вслух. Поздно. Она видела это в суровых глазах, читала в чертах отвердевшего лица.

«Да, лучше, если он ничего не будет ожидать. Если я провалюсь…» Она не смогла закончить мысль, потому что в голове ярко сияло всего лишь одно слово. Трусость.

Фир Сенгар пошел к остальным. Она заметила, что он уже не держится за меч. Нет, он вдруг стал казаться расслабленным, более спокойным, чем она видела его прежде.

В тот миг она не поняла весь смысл подобной перемены. В воине. В воине, хорошо умеющем лишь одно: убивать.

Может быть, он с самого начала знал, чем закончится странствие. Может быть, тот первый, случайный визит сюда вовсе не был случайным. Удинаасу показали, что все его поступки и решения предопределены, как путь прилива. И вот наконец его принесло сюда, словно мусор на гребне соленой волны.

«Будем ли мы ужинать мясом теленка ранага? Вряд ли…»

Тело Имассы было жалким. Высохшее, конечности поджаты к груди из-за сокращения сухожилий. Дикая копна волос, разросшихся подобно корням дерева; на толстых пальцах длинные ноги цвета черепахового панциря. Тесные гранаты глаз прятались в глубоких орбитах – и все же, казалось, укоризненно смотрели в небо.

Да, Гадающая по костям. Женщина, отдавшая душу ради укрепления мира. Такое благородное и такое бесполезное жертвоприношение. «Нет, женщина, я не заплачу по тебе. Нужно было найти иной путь. Ты должна была выжить, должна была вывести свое племя из темной пещеры блаженного неведения».

– Мир за порогом умирает, – провозгласил Скол. Казалось, его радует такая перспектива. Кольца звенели на концах цепочки – одно серебряное, другое золотое – и бешено вращались, став размытыми пятнами.

Сильхас Руин поглядел на собрата Анди. – Скол, ты остался слепым к… неизбежному.

Слабая, но презрительная ухмылка. – Едва ли, Белый Ворон. Едва ли.

Альбинос повернулся, устремив взор ужасных глаз на Удинааса: – Она еще с нами?

Ладошка Чашки окаменела, но все, что он мог – пожать ее в знак ободрения. – Она оценила наше расположение совсем недавно, – ответил Удинаас, заслужив негодующее шипение Скола. – Но сейчас… нет.

Сильхас Руин обратился к вратам. – Значит, готовится встречать нас на той стороне.

Удинаас пожал плечами: – Думаю, да.

Серен Педак взволнованно спросила: – Значит ли это, что она захватила Финнест? Сильхас? Скол?

Но Руин покачал головой: – Нет. Этого бы не допустили. Ее сестры. И могущественные Властители, поместившие его туда.

– Но почему они не здесь? – вопросила Серен. – Почему ты думаешь, что они не будут против твоих претензий, Сильхас Руин, если Менандору они не потерпят? Ведь мы говорим о Менандоре?

Удинаас фыркнул: – Все камешки в моем мозгу перевернула, аквитор?

Сильхас просто промолчал.

Бывший раб глянул на Фира. Воин готов к битве. «Да, мы уже так близко, не правда ли? О, Фир Сенгар, я не испытываю ненависти. На самом деле я кажется, люблю тебя. Я мог высмеивать твою честь? мог презирать выбранную тобой тропу. Так же я смеялся над Гадающей. И по тем же причинам.

Потому что я не мог бы поступить так, как вы».

Удинаас осторожно высвободил руку из ладони Чашки и снял прикрепленное к спине имасское копье. Подошел к Серен Педак. Вложил оружие в ее руки, не обращая внимания на взлетевшие брови и смущенный взор.

«Да, аквитор. Если ты станешь помогать Фиру – кажется мне, что будешь – тебе оно нужнее, чем мне.

Я ведь собираюсь сбежать…»

Сильхас Руин вонзил оба меча в землю. Начал подтягивать разнообразные веревочки и застежки на доспехах.

«Да, нельзя вторгаться туда неподготовленным. Тебе придется двигаться быстро, Сильхас. Очень быстро».

Он ощутил, что во рту стало сухо.

Сухо, как в чреве жалкого трупа у его ног.

Серен Педак схватила его за руку. – Удинаас, – прошептала она.

Он высвободился. – Делай что должна, аквитор!

«Наш великий квест, годы топтания общих дорог. Завершение близится.

Так славься, кровь. Привет тебе, неизбежность.

Кто же вознесется на гребне кровавого прилива?

Рад Элалле, сынок, как я боюсь за тебя».

Три точки в небесах над южными холмами. Дух по имени Еж прищурился, глядя на Ульшана Праля, и сказал: – Лучше отойди в пещеру. Будь ближе к Онреку Сломанному и Траллу Сенгару.

Ульшан улыбнулся.

Дух ощерился: – Быстрый, этот олух не понимает малазанский. – Затем указал в сторону скал: – Идти туда. Скоро! Онрек и Тралл.

Тот, что выше, ухмыльнулся: – Хватит, Еж. Этот олух вполне сносно тебя понимает.

– Тогда почему не слушается?

– Я откуда знаю?

Ульшан помедлил, запечатлевая в памяти лица людей, ибо смерть может скоро забрать их. Он надеялся, что они сделают для него то же самое… хотя, разумеется, они могут не понимать, что именно он дарит им.

Имассы знали множество истин, забытых теми, кто во всех смыслах является их потомками. Увы, это не делает Имассов высшей расой, потому что большинство истин неприятны, и знание способно не укрепить детей, а сломать. Познание не дает защиты.

Например, напомнил себе Ульшан, он ждал этого мига очень долго, понимая, что случится и чем все обернется. В отличие от своих сородичей, он не призрак памяти, проживший несчетные тысячелетия в дымке самообмана. О да, его жизнь длится не меньше, он она именно жизнь. Жизнь почти бесконечная, но не в результате оскверняющего душу ритуала, а по причине пребывания в этом бессмертном мирке.

Но он больше не бессмертен.

Он оставил за спиной смелых потомков, пойдя к пещере.

Все может начаться здесь, под пустым небом. Но, как хорошо понимал Ульшан Праль, все закончится у Врат Старвальд Демелайна.

Там, где потерпела неудачу Гадающая по костям из Бентракт Имассов. Не потому что рана оказалась особо ядовитой или широкой. Прежде всего сама Гадающая была всего лишь духом. Выцветшей, слабой душой, вещью, едва способной сохранять самое себя.

Ульшан Праль был в двадцати шагах от входа, когда появился Онрек. Сердце Ульшана переполнилось такой гордостью, что по щекам потекли слезы.

– Ну, я так понимаю, – начал Еж, натягивая тетиву арбалета, – если мы думаем одинаково, то и не удивляемся одинаково.

– Она слишком легко отступила.

Еж кивнул. – Именно. Но я все еще гадаю… Быстрый, почему она не заграбастала клятый Финнест давным-давно? Не запихала его в такую беличью нору где-нибудь поблизости, что Сильхасу Руину никогда не найти? Ну-ка, ответь!