Пришелец - Натали Бланш

– Этот корабль принадлежит мне. На всё здесь моя воля.

– Да? Ладно, – великодушно согласилась она. – Ну, я тогда пошла…

– Ты останешься!

Он опять долго и внимательно рассматривал её – так пристально, что Марта казалась самой себе личинкой под микроскопом.

Вдруг в комнату вбежала та девушка, что оставалась дольше других. Она явно была чем-то напугана. Увидев Марту, девушка замерла на месте.

– Что тебе, Линда? – спросил юноша, опуская глаза.

– Я думала… а откуда эта девушка?

– Не будь слишком любопытна. Ступай.

Линда удалилась, явно желая, но не решаясь что-то сказать. Юноша встал и подошёл к Марте так близко, что у той захватило дух.

– Ты ни на кого не похожа и так странно одета, – проговорил он задумчиво. – Почему?

Марта испуганно отступила назад.

– Ты меня боишься?

Низкий бархатный голос обволакивал всё вокруг пеленой, вещи и предметы меняли свои очертания и оказывались совсем не тем, чем были раньше.

– Н-нет, – прошептала Марта.

Он улыбнулся.

– Тогда подойди ко мне ближе.

Марта не шелохнулась. Она и так была слишком близко. Он взял её за руку.

– Пойдём, я покажу тебе что-то. Только сначала тебе надо переодеться.

Он дотронулся до своего пояса, и в спальню вошли две девушки.

– Принесите ей туфли и одежду.

Девушки вернулись, неся маленькие туфельки и лёгкое платье. Юноша кивнул, и девушки приблизились к Марте.

– Нет, нет, я сама! – запротестовала она так громко, что те отшатнулись.

Юноша слегка приподнял брови и улыбнулся, затем перевёл взгляд на девушек, и те удалились.

– Что же ты?

Марта покосилась на него и пробормотала:

– Вы тоже уйдите или хотя бы отвернитесь.

Он широко улыбнулся, лицо его просветлело и сделалось ещё прекраснее, но он не ушёл и не отвернулся, а продолжал с интересом наблюдать за ней.

– Ну, я так не могу, – заявила Марта, одевая только туфли.

Юноша медленно направился к ней. Марта замерла, как маленький зверёк, выжидая, а потом рванулась в сторону, но он крепко схватил её за руку и вернул на место.

– Оставайся так, если хочешь, – сказал он мягко.

Они пошли через яркие многолюдные комнаты – причудливые, как ёлочные игрушки. Все, кто там был, замерли в лёгком поклоне. У Марты от восторга слегка кружилась голова. Ей хотелось петь и веселиться. Сама того не замечая, она забывала всё, что было с ней раньше.

Они вышли в просторное круглое помещение, где не было никого и ничего, кроме толстой колонны, возвышавшейся от пола до потолка. Здесь они остановились.

– Я ждал тебя, – сказал он, слова его звучали как чудесная завораживающая музыка. – Я знал, что когда-нибудь ты появишься, но уже устал верить. Я сам придумал тебя. Может быть, ты мне снишься, но я умею превращать сны в действительность.

С этими словами он коснулся своего пояса, взял Марту за руку, и они шагнули в образовавшуюся в колонне щель. Там было тихо и прохладно.

– Закрой глаза, – шепнул он и опять тронул свой пояс.

Невидимая сила подхватила их и умчала вверх, а когда Марта открыла глаза, вокруг были звёзды.

Они парили легко и свободно, как лунный свет, как звёздная пыль. Он собирал в ладони звёзды и писал ей какие-то чудесные слова. Марта силилась понять, но слова разлетались, как брызги фонтана на ветру. Тогда она сама набирала полные пригоршни звёзд и писала ему слова, полные любви, и какие-то ласковые нежные имена. А вокруг них, в них самих звучала музыка, и голос пел прекрасно и непонятно:

И снова стоишь ты у края обрыва,И видишь вокруг бесконечное небо,И думаешь ты: почему был и не был,Тот мир, в котором нас нет…

Свет ударил в глаза. Лёгкий ветер переворачивал страницы толстой книги, и шелест их был единственным звуком, нарушавшим тишину.

«Вот начиталась!» – улыбнулась Марта и повернулась к окну, ожидая увидеть знакомый дворик, но за окном стояла чужая лунная ночь – холодная и неподвижная. С тревожным и тоскливым чувством происшедшей катастрофы она огляделась по сторонам и вдруг поняла, что находится в той же самой комнате – его комнате! – откуда они когда-то начали своё шествие. Когда же это было? Где? И куда всё исчезло? Все окна были распахнуты настежь, и ветер, как полноправный хозяин, шарил по всем углам покинутого жилища.

Отложив книгу, Марта в глубокой задумчивости встала и вышла на террасу. Неизъяснимая тоска сжимала ей сердце, она всё силилась вспомнить, что же произошло – и не могла.

Где ты? Кто ты? Почему ты оставил меня одну?

Нет ответа.

Широкие, будто вырубленные изо льда ступени вели вниз, туда, где за грядой унылых скал шумело море. Марта медленно спустилась по ступеням и пошла по дороге, идущей вдоль моря. Длинное лёгкое платье с прозрачным шлейфом почти касалось земли. Тихо позвякивали тяжёлые украшения. Откуда на ней это платье и драгоценности?

Куда она шла, Марта и сама не знала. Сердце её изнывало от непереносимой муки, от невозможности понять, вспомнить что-то важное. Пройдя немного, она остановилась и оглянулась: на высокой скале стоял его покинутый корабль, а над его куполообразной вершиной, точно пропеллер у вертолёта, вращался пучок цветных лучей.

Какое унылое, безлюдное место! Она пошла дальше по дороге, петляющей между скал. Какие-то полузабытые слова и мелодия кружились у неё в голове, но какие это были слова и какая музыка… музыка…

Внезапно несколько тёмных фигур метнулись перед ней, и в тот же миг Марта почувствовала удар в самое сердце. Она тихо опустилась на дорогу, зажав рукой рану, горячую от крови. Она чувствовала, как торопливые руки срывают с неё украшения, но ни крикнуть, ни пошевелиться уже не могла. Широко распахнутыми глазами Марта всматривалась в лица разбойников, ловя последние впечатления от этого мира, как вдруг точно яркая вспышка озарила всё вокруг:

– Это ты!

Грабители отпрянули, а их атаман – её убийца – как подкошенный упал к её ногам.

– Марта! – простонал он. – Марта! Я так искал тебя! Так искал! Куда же ты исчезла, Марточка!?

Она слабо улыбнулась. Прекрасное по-прежнему лицо его исказила гримаса боли, из глаз брызнули слёзы и, вытирая их руками, обагрёнными её кровью, он прошептал:

– Марта, я нашёл тебя. Ты только не уходи, не оставляй меня снова! Ради тебя я пришёл в этот мир. Но эта коварная планета слёз! Я всё забыл! Но теперь! Марта, ты слышишь меня?! Ты помнишь?

– Да, – выдохнула она, устремляя взор к небесам, туда, куда улетала её душа.

Волны бились о скалы, по ним беззвучно скользили цветные лучи. Три мрачных живых тени, затаившись в щелях скал, с напряжённым удивлением слушали речь своего атамана. «Разве убийцы оплакивают убитых ими? И почему он разговаривает с ней на каком-то непонятном языке?»

А он всё кричал:

– Прости! Прости! Прости! Не покидай меня!

Но та, что могла его понять, уже не слышала, а те, что слышали, не могли понять.

Камешек со звоном ударился в стекло. Марта открыла глаза. Сон? Неужели только сон? Ещё не смея поверить, она подскочила к окошку. В залитом солнцем знакомом дворике под окном стоял Сергей и весело улыбался.

– Это такой сон? – спросила Лена.

– Он мучает меня с двенадцати лет. Я проснулась в тот день и долго не могла прийти в себя: у меня было полнейшее, совершенно непередаваемое ощущение, что я только что откуда-то вернулась, что я на самом деле была где-то, и это не сон. И мне так хотелось знать: где? И кто он? Я пыталась написать стихи, рассказ, чтобы как-то ослабить впечатление, но оно всё не уходит. Я часто думаю об этом, пытаюсь понять… Я тогда провела зимние каникулы у сестры, первый раз ехала одна на поезде и очень боялась проспать свою остановку, так что почти всю ночь я бодрствовала. Вернулась домой в шесть утра и сразу же уснула.

В комнате надолго воцарилось молчание. В большом доме они были сейчас только втроём – Лена, Люда и Надя. Все остальные вместе с преподавателем отправились в клуб на дискотеку, за несколько километров от хутора.

За толстыми бревенчатыми стенами бушевала осенняя непогода. За окнами стояла непроглядная тьма. Собравшись у печурки и глядя на таинственное мерцание углей, девушки чувствовали особое расположение друг к другу. Нечто неосознанное, нечто настолько ускользающее, что всё множество названий не в силах передать сути, снизошло на них, объединяя, согревая, успокаивая. Сидя на полу перед раскалённой печкой в чуть освещённом алом полумраке, они точно попали в единое поле чувств, мыслей, настроений – им не хотелось шевелиться, не хотелось говорить, чтобы не нарушать эту особую минуту, подарившую им неземной покой, ощущение торжественности и великого смысла всего существующего, и полную светлую радость.

Лену особенно задел Надин рассказ. Она украдкой смахнула слезу, но она же первая и не выдержала:

– Хорошо сидим. А наши-то, небось, намерзнутся, пока дойдут.