Обратный отсчет: Равнина - Токацин

…Последняя заготовка с шипением упала в воду. Гедимин выпрямился, оглянулся на пустой тигель и шумно выдохнул. «В следующий раз возьму объём поменьше. Быстро, тщательно и много, — сразу всё не получается…»

Он отключил нагрев, заглянул в опоки, — отливки уже остывали, из бело-жёлтых стали рыжеватыми… Сармат вытер перчатки, соскоблил когтем налипшие брызги и чешуйки окалины и прикрепил на видное место очередной чертёж. Конструкция из двух соединённых труб понемногу обрастала деталями. «Осушитель уберу подальше,» — Гедимин, неприязненно покосившись на вход в соседний отсек, спрятал готовую установку за коробки для образцов. «Завтра займусь поршнями. Взять побольше кейека и ледышек. И „молнии“ — завтра будет много-много сварки.»

Под столом зашуршало. Гедимин заглянул под защитное поле и хмыкнул — «трилобит», опустошив контейнер с едой, пытался заглотить мятую крышку. Сармат поддел её когтем и выдернул из-под стола.

— Ты, похоже, не наелся… — он оглянулся на соседний отсек и сердито сощурился. — Гварза всё сам сожрал. На него похоже.

«Отнести его к Вепуа… Нет, он, наверное, спит,» — Гедимин огляделся по сторонам и снова сощурился — ничего похожего на ремни ему не оставили. «Схожу к Броннам. У них там было какое-то мясо.»

— Сиди тут, — шёпотом велел он «трилобиту» и выбрался в шлюз. Только снаружи, увидев темноту вокруг лаборатории, он посмотрел на часы и досадливо сощурился. «Через час — отъезд. Всё равно придётся его выносить.»

— Ладно, ползи сюда, — Гедимин взял «трилобита» за боковые щитки и выдернул из-под стола. «Лучше бы он свернулся,» — мелькнуло в голове, когда сармат поднимал животное перед собой и думал, как его теперь нести. Сокол вяло трепыхал «крыльями», но сворачиваться и не думал.

«Как-то так их носят,» — Гедимин спихнул животное на плечо, где уже торчали кромки приподнятых пластин. В наушнике зашуршало, заскрежетало, Сокол провёл хвостом по броне и затих, свесив головной сегмент сармату на грудь. Тот еле слышно хмыкнул и зафиксировал существо полосой защитного поля поперёк спины.

Снаружи было темно и непривычно тихо. Под трапом дремал одинокий нхельви, хвост ещё одного свисал с крыши бронехода. Гедимин, стараясь не шуметь, подошёл к шатру Вепуата, заглянул внутрь и увидел темноту — разведчик накрыл жаровню колпаком. «Спит,» — сармат пару секунд прислушивался к тишине, затем покосился на вбитые в гравий у шатра кости с перекладинами. Сокол, увидев их, вяло шевельнулся — ночью его обычно держали здесь, пристегнув к перекладинам ремешками.

— Все спят, — прошептал Гедимин, глядя на выставленные из шатров фонари. — Пойдём искать тебе еду. Ты вроде хищник?..

Он обогнул шатры и увидел яркий свет — аборигены вынесли из загородок фонари и копались в мешках и корзинах, собирая что-то в большой котелок. Двое Броннов набирали из бочки воду в ведро. На передней части волокуши сидел ещё один и на весу разделывал что-то из местной фауны, бросая ненужные куски тягловым зверям. Из темноты за волокушами доносилось чавканье.

— Показывай, чем тебя кормить, — буркнул Гедимин, подходя к корзинам вплотную. Аборигены расступились, и стало до неприятного тихо. Все стояли вокруг и смотрели на сармата. Он, стараясь не обращать на них внимания, прошёл вдоль корзин, заглядывая в них. Сокол сидел на плече смирно, втянув хоботок, — видимо, части растений и грибов не привлекали его.

«В чём они держат мясное?» — сармат приподнял край войлока, свисающий из-под плетёной крышки. На пальцы дохнуло прохладой. Сокол встрепенулся и сунул под крышку хоботок.

— Это? — Гедимин достал из корзины продолговатую пятнистую тушку с гребнями-выростами, похожими на плавники. Рассмотреть её он не успел — Сокол всосал её хоботком по самый хвост и выплюнул себе в ротовое отверстие, только обломанные плавники разлетелись во все стороны.

— Держи, — сармат достал ещё одну тушку и стряхнул с рукава ошмётки органики. Бронны и подтянувшиеся на шум Скогны молча стояли вокруг и глазели на Сокола — и Гедимину от их молчания было не по себе.

— Дим-мин? — донеслось из темноты, и аборигены, будто проснувшись, разом заверещали, указывая на сармата. В темноте зашелестело, зазвенело, затем на свет, поправляя одним когтем маску, вышел Калиг. Бронны и Скогны завопили, махая подручными предметами, из-под волокуш и из-за корзин повылетали проснувшиеся нхельви. Гедимин угрюмо сощурился на шатры.

— Чего орать? Сарматы спят.

Калиг коротко рявкнул, и на холме вновь стало тихо — так, что Гедимин расслышал чавканье Сокола, доедающего четвёртую тушку.

— Разве не Кен-нен должен был кормить этого зверя? — спросил страж, поднося посох ближе к животному. Сокол резко втянул крылья и вздыбил спинные щитки — свет костяной «палки» ему определённо не нравился.

— Пришлось мне, — буркнул Гедимин. — Скажи им, чтобы не орали. Мы уже уходим.

— Текк’ты ждут в ободранной долине, — шумно вздохнул Калиг. — Я сказал им копать, но они ждут тебя наверху.

Гедимин помянул про себя спаривание «макак». «Пора бы им уже находить рабочее место без моей помощи. Сколько раз они… Стоп. Уверен, что каждый раз это были одни и те же рабочие? Может, каждый день приползают новые? Tzaat has— sulesh…»

…Посох стража вспыхнул над обрывом, и Гедимин прищурился — всю долину затопило ослепительным белым светом. Он отразился от панцирей Текк’тов, свернувшихся на дне низины; пару секунд всё вокруг мерцало и бликовало, потом свет медленно потускнел.

«Только трое,» — погрустневший Гедимин перевёл взгляд с закрытой шахты на маленькие штабеля тектоновых заготовок. «Куда их отправить?»

— Спроси, будут ли они месить камень, — обратился он к Калигу. — Работа тяжёлая, но они выглядят сильными.

Текк’ты загудели. Один из них ткнулся мордой в ближайшую плиту, другой потёрся затылком о дальний обрывистый склон.

— Такое занятие им годится, — перевёл Калиг. — Если ты покажешь, где брать камень, и сколько тебе нужно.

…Сокол зашевелился, затрещал пластинами, и Гедимин отвернулся от обрыва, и как раз вовремя — из-за шатров выбирался заспанный Айзек.

— Всё работаешь? — недовольно сощурился он. — Отдыхать тоже надо. Полчаса до отъезда. У тебя в лаборатории всё в порядке?