Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Он нырнул с головой и принялся тереть шерстистую макушку — в волосы странное «мыло» въелось крепче всего. Гедимин, спустив из скафандра воду, выбрался из купальни и взял за край волокнистое полотнище.

— Что за волокно? Образцы брали? — он заглянул в трёхногую плошку с пёстрой грязью. «Абразив, говоришь… Основа жировая, что-то мелкодисперсное, кажется, растительные волокна…»

— Ну Гедимин! — укоризненно посмотрел на него Айзек. — Что ты пихаешь в пробирку?

— На базе проверю состав. Вдруг что полезное, — отозвался Гедимин, закрывая ёмкость с грязью и аккуратно отрезая полосу войлока. «Три или четыре сорта волокон в составе,» — отметил он про себя. «Тоже какие-то… очёски, отходы производства?.. А широкие у них мочалки. Бронн таким полотном, как одеялом, накроется.»

— Выбирайся, — поторопил Таркасана Айзек, выходя из воды. Гедимин сидел на бортике, смотрел на дозиметр и с сочувствием косился на филка. «Тут „сигма“ зашкаливает, а его даже из комбинезона вытряхнули. Точно, не Айзек эти опыты придумал. Без „Тория“ не обошлось…»

Полотнище, принесённое для вытирания, было тканым, одноцветным и даже с какой-то вышивкой. Филк бегло обтёрся им и, ёжась, быстро нырнул в одежду. Она, аккуратно сложенная, ждала его на очередном глиняном блюде с ножками; в глину были встроены микроскопические осколки кейека, и Гедимин, вспомнив слова Айзека об огромной цене этого минерала, еле слышно хмыкнул. «На такие подогреватели не жалко?»

— Гедимин, — Таркасан, застегнув комбинезон, рассматривал что-то на рукаве. — Твой фонарь поломался. То вспыхнет, то потухнет.

Гедимин озадаченно посмотрел на светящуюся деревяшку. Она, извлечённая из чехла, и правда мерцала. Сармат покосился на дозиметр, развернул график интенсивности, — мигания фонаря в точности повторяли нестройную пульсацию сигма-излучения. Вместе с ним пульсировал «омикрон», но слабому излучению не хватало размаха — оно колебалось в пределах пары микрокьюгенов.

— Какие-то общегородские процессы, — пожал плечами Айзек на озадаченный взгляд Гедимина. — Может, литейни фонят, или Кемагвен ворочается. Пойдём! Как раз все насмотрелись на наши колёса, и сейчас сбегутся Скогны с вопросами и Бронны с растопыренными ушами. Так мы отсюда до ночи не уедем.

…Четверо стражей ждали их за воротами, рядом с растянувшимся на мостовой Мальгесом; из них Гедимин узнал только Ауну. Мальгес, завидев сарматов, встряхнулся и сел, но выглядел всё равно пыльным и взъерошенным. Стражи, не пытаясь приводить его в порядок, молча рассматривали Сокола. «Трилобит», пристёгнутый ремнями к плечу Кенена Гварзы, втянул все выросты и притворялся мёртвым — Гедимин даже видел, как Гварза украдкой тычет его под головной щиток, проверяя реакцию.

— Дим-мин и Тарр-ка готовы к дорроге? — спросила Ауна, обводя сарматов обеспокоенным взглядом.

— Где Вепуат? — спросил Гедимин. Айзек с укоризненным хмыканьем ткнул его в бок.

— Полетит на Кейланне и обгонит нас в дорроге, — ответила Ауна. — Рруниен довезёт его. Идите вслед за Мальгесом, не отходите, — не хватало опять потеррять вас в горроде!

Гедимин недовольно сощурился. «Я не терялся. Отошёл за образцами. У вас в городе одна улица, тут даже эа-форма не заблудится!»

«Вепуата повезут на сверхзвуковом транспорте,» — другая мысль и лёгкая тревога вытеснили секундную обиду. «Он даже идти не может. Лучше бы подождали, пока он придёт в себя. Я видел, как летают Кейланны, — лучше Линкена взять в пилоты…»

Над головой сверкнули многоцветные крылья — кто-то из Кейланнов снизился над шпилями «дворца» и скрылся за самым высоким пиком. Гедимин настороженно сощурился. «Главное, чтобы Вепуата не сбросили на холм, как это у них принято. Сейчас его и на купол-то поймать некому…»

…Над холмом в дневном свете сверкнуло кольцо-навершие — Руниен, опираясь на посох, стоял у пологого спуска и смотрел на приближающихся путников. Потом Гедимин разглядел свисающие со всех уступов полосатые хвосты и острые мордочки — нхельви уже сбежались и оттеснили двуногих аборигенов к их повозкам. Бронны и Скогны облепили полевые кухни и следили за сарматами с бочонков и волокуш. Гедимин сердито хмыкнул. «Все прибежали. А на посту кто — те четверо недомерков⁈»

— Как Вепуат? Хорошо перенёс дорогу? — спросил Айзек, едва поднявшись на холм, и Гедимин, открывший было рот для вопроса, снова его закрыл. Руниен поспешно замахал посохом.

— Его положили в шатре, принесли воды и ягод курруи. Он утомлён и слаб, но здоров. Спрашивал меня о своём звере… — страж перевёл взгляд на зашевелившегося Сокола. Существо, учуяв запахи лагеря, приподняло щитки, выпустило хоботок и настороженно им водило из стороны в сторону.

— Я пойду к Вепуату, — буркнул Гедимин, протянув руку к Соколу. — Давай эту тварь, я ему отнесу.

Гварза звучно хлопнул себя рукавицей по шлему и подался в сторону.

— То, что нужно для раненого, — возиться с диким животным! Сокол до утра под моим присмотром. А ты займись своими делами.

Айзек шагнул так, чтобы встать между двумя сарматами.

— Гедимин, иди к Вепуату. Только не шуми — может, он уснул.

…Вепуат лежал в шатре, подложив руки под голову и глядя в сходящийся купол. Его обложили со всех сторон подстилками, соорудив округлое гнездо; светильник сдвинули к выходу. Рядом с гнездом Гедимин увидел круглый горшок с тонким горлышком и ещё один — с широким, но прикрытым плетёной крышкой. «Ягоды курруи,» — сармат едва заметно поморщился. «Только мутагенов сейчас и не хватало. Надеюсь, он их не ел.»

— Гедимин? — Вепуат слабо шевельнулся, приподнял голову и тут же её уронил. Сармат сел с ним рядом, встревоженно глядя в тёмные глаза. Взгляд у разведчика был затуманенный и с трудом фокусировался.

— Голова болит? — спросил Гедимин, пытаясь сквозь лицевой щиток рассмотреть как можно больше. Вокруг глаз никаких пятен или рубцов не было.

— Нет, только кружится, — отозвался Вепуат, шаря одной рукой по подстилкам. Гедимин крепко сжал его ладонь, и сармат довольно ухмыльнулся.

— И затылок жжёт, — пожаловался он. — Мне туда налепили мятых ягод, теперь лежу, как