Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Угу, — сармат нехотя отвёл взгляд от гигантских змей, катающих по дну долины каменные глыбы. — Присмотри за Текк’тами. Ты — Равный Куэннам, у тебя они будут работать.

Айзек еле слышно хмыкнул.

— Не задерживайся надолго. Трудно сказать, кто там у них кому равен…

…Четверо филков выбрались из лаборатории и отошли к шатрам, провожая уезжающий бронеход тоскливыми взглядами. Гедимин бесшумно отступил в тень. У него с собой были два образца — «контейнеры» из красно-жёлтого камня с осколками кейека и «вечного льда» внутри. На плече по-прежнему сидел Сокол; защитное поле, удерживающее его, давно развеялось, но никуда улетать он не собирался.

Когда он вышел к обрыву, Айзек стоял среди валунов, скрестив руки на груди, а снизу доносился знакомый плеск размягчённой каменной массы.

— Работа идёт, — сообщил он, отходя от края. — Ты так и будешь таскать с собой это животное?

— Он не мешает, — отозвался Гедимин, устраиваясь на валуне. В руке у него были плоские «контейнеры»; защитное поле с них сармат снял, но не ощущал, сжимая их чувствительной перчаткой, ни жара, ни холода. «Образцы пролежали сутки. Проверить температуру послойно. Завтра эти „контейнеры“ пригодятся для другого…»

27 день Камня, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

«Дроны убрать, сканер положить,» — Гедимин закрыл выдвижной ящик деревянного стола, покосился на выключенные дроны, лежащие тут же, на столешнице, и еле слышно хмыкнул. «А записи Вепуат завтра посмотрит. У меня своей работы хватает. Ещё этот образец ксенофауны…»

С улицы донёсся трубный рёв. Светать ещё не начинало, но Сокол давно проснулся, размял крылья и теперь голосил на всю Равнину. Гедимин прислушался, не ответят ли ему издалека, но вместо этого к шатру сбежались и заверещали недовольные Скогны. «Пора забирать животное,» — думал сармат, снимая со штатива сильно потускневшие деревянные фонари. «Пока ему хобот не оторвали…»

Едва он вышел, Скогны замолчали, отвернулись от трубящего Сокола и уставились на пучок фонарей в руке Гедимина. Сармат недовольно сощурился. «А тут чего глазеть⁈ Это ваши технологии. Ваша цера, — как у вас светилась, так и у меня светится. Ничего нового.»

Едва он отстегнул ремни, «трилобит» запрыгнул ему на плечо и устроился, будто всегда там сидел, свесив головной сегмент сармату на грудь. Гедимин покосился на него, зафиксировал на всякий случай полосой защитного поля и мимо расступившихся аборигенов пошёл к лаборатории. Полог шатра Вепуата по-прежнему был опущен, фонарь стоял снаружи, — разведчик, если и просыпался, решил ещё поспать. «Зайду к нему, как посветлеет,» — подумал Гедимин. «Пока тихо, надо поработать.»

В отсеке по-прежнему было пусто, разве что слой пыли на столе Вепуата ещё не появился — аборигены успели прибраться. Гедимин придвинул ближайший пустой штатив, осмотрел тусклые фонари (в ярком белом свете лабораторных ламп они вообще казались погасшими), кивнул собственным мыслям и подошёл к задвинутой переборке. Стучать он старался аккуратно, но она всё равно задребезжала — сарматы, швыряя её то туда, то сюда, сильно расшатали её в пазах и посбивали уплотнитель.

— Чего? — донёсся изнутри испуганный голос филка. Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Таркасан далеко? Скажи — пусть отдаст мне фонарь на палке.

Через полминуты шорохов и шёпотов в узкую щель просунули фонарь, и переборка снова задвинулась до упора. Сокол, успевший унюхать чужаков, громыхнул спинными щитками. Гедимин согласно кивнул.

— Филки. Привыкай.

Последний «фонарь на палке» потускнел ещё сильнее, чем предыдущие; Гедимин списал это на влияние лабораторных экранов и пребывания за пределами Равнины. «Забыл спросить, светилась ли палка в Ураниуме,» — с досадой подумал он, сооружая над фонарями защитный купол. «Должна была. Так быстро свойства не меняются.»

Он не стал запускать реактор, опасаясь, что цера вместо подзарядки напрочь выгорит. Хватило и луча из незапущенного — не прошло и секунды, как все фонари вспыхнули ярким жёлтым светом. Гедимин долго ещё возился с дозиметром, проверяя все их фрагменты на накопленную радиацию, — ни дерево, ни «пластик»-гзеш не фонили, посвечивала сама цера — но в прежних пределах.

— Значит, без подзарядки не обойтись? — спросил неведомо откуда взявшийся Айзек, заглядывая под защитный купол. Гедимин едва не вздрогнул от неожиданной реплики и недовольно сощурился на сармата. «Часто он застаёт меня врасплох. Как Ассархаддон. То ли он научился, то ли я потерял бдительность…»

— Заряжать надо, — подтвердил он. — На станции с этим проблем не будет.

— Ты с ними закончил? — Айзек тронул пальцем защитное поле. — Ещё будут нужны? Я бы раздал их новым поселенцам — тут каждому хватит.

Гедимин пожал плечами.

— Забирай. Как погаснет, пусть приходят. Только сразу, а не через неделю, — я статистику веду.

— Ясное дело, — кивнул Айзек, собирая фонари со штатива. Гедимин, уже не обращая на него внимания, расчищал место на столе, раскладывал части будущей конструкции, переливал в колбу «жидкую молнию». Работы предстояло много.

…Заскучавший Сокол в очередной раз ткнулся в ступню Гедимина. Сармат возился со штативами, закрепляя почти собранную установку, и на тычок только фыркнул — «Ксенофауны мне ещё не хватало…» Он подсоединил последний патрубок, тронул когтем уплотнитель, недоверчиво хмыкнул и открыл настежь клапаны. Установка теперь занимала треть стола, — система осушения и четыре цилиндра с поршнями разного диаметра. Гедимин скользнул по ней взглядом и поднял голову к потолку — туда уходили четыре слабо натянутых троса. «Работать-то будет, но вот итоговая мощность… Ничего непонятно с этими камешками. По уму, оно вообще работать не должно…»

— Любопытно, — вполголоса заметил Айзек, снова материализовавшийся посреди отсека. — Ты нам крышу не сорвёшь?

Гедимин, сбитый с мысли, сердито сощурился. «Он ещё спросил бы — 'не взорвётся?»

— Надо будет — починю, — буркнул он, усиливая натяжение. «Надо бы проверить с реальной нагрузкой. Приборы приборами, но мне здесь всё время кажется, что они врут.»

Сокол зашуршал громче и высунул из-под стола хоботок. Айзек покосился на него и едва заметно ухмыльнулся.

— Вынеси животное на улицу.