Ни пуха вам, ни пера - Остап Вишня

- Дороги ли нынче утки?

А если сядет на плес тучей стая крыжней - может, тысяча, может, две тысячи, может, пять тысяч!..

Да что там говорить! Охота с крякухой - очень добычливая, спокойная охота, особенно для охотников, которые уже в годах, которым бродить по болотам и лазить по камышам уже... ну, как бы выразиться... тяжеловато...

Только не слишком увлекайтесь.

Убили десятка четыре или пять и ступайте себе домой. Не надо обязательно пятьсот или тысячу! Это слишком много.

А так - одну на борщ, а одну на жаркое с яблоками или с брусничным вареньем. И хватит с вас.

4

Дед Лука был вообще прекрасным охотником и еще более прекрасным крякушечником. И крякухи у него были такие, как ни у кого другого на свете.

- Я, - рассказывал дед Лука, - пущу, бывало, крякуху и сижу. А тут вдруг -туча! Села возле крякухи тьма-тьмущая крыжней! Может, тысяча, может, две, может, пять тысяч! Я засмотрелся да как двинул из обоих стволов разом! Как взвились они, ну, я вам говорю, как буря! И ни одна не лежит! А мне невдомек, что двинул я из обоих стволов не в уток, а в камыш. Заворожили они меня! Да!

Дед Лука никогда не говорил: "выстрелил" или "пальнул", а всегда он говорил: "двинул".

- Да! Так вот... Один раз сижу я с крякухой, как вдруг налетает на плес, ну, словно туча! Может, тысяча, может, две, может, пять тысяч! Разве их сочтешь, когда они друг дружку давят. Я прицелился и как двину из обоих стволов разом! Подплываю на челноке, подбираю. Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать... пятнадцатая... на веревочке. Крякуху убил! Ох же, и крякуха была! Единственная на свете!..

Расчудесная штука - охота с крякухой на чудесном "Ковпак-озере"!

Так оно, это озеро, скоро будет называться.

ФАЗАНЫ

- Дедушка, а когда ты меня на охоту возьмешь? Я тоже хочу зайчиков стрелять!

Вот так всегда маленький Павлик упрашивал своего дедушку-охотника, как только тот брался за ружье.

Дедушка гладил Павлика по головке:

- Возьму, возьму, Павлик! Ты еще маленький, подрастешь, тогда и возьму...

Дедушка очень любил своего маленького внука и всегда рассказывал ему про зайцев, волков, лисичек, про всех зверей, на которых он охотился.

А однажды он пришел из лесу и говорит:

- Павлик, а я фазана видел.

- Какого фазана?

- Такого, как мы с тобой видели в зоологическом парке!

- С таким вот красным хвостом? С таким большим, что даже в дугу сгибается?

- С таким самым! Фазанов, Павлик, привезли в наш лес из далекого Казахстана! Теперь они у нас будут выводиться.

- Дедушка, возьми меня, пожалуйста, в лес на фазанов охотиться!

Дедушка как-то загадочно улыбнулся и говорит:

- Хорошо, Павлик! Завтра пойдем в лес к фазанам.

Маленькому Павлику так хотелось пойти с дедом на фазанов, что он и ночью просыпался и все спрашивал маму:

- Мама! Скоро ли утро?

- Спи, Павлик! Спи! Дедушка без тебя в лес не пойдет. Раз уже он сказал, что возьмет тебя, значит возьмет...

Рано-рано проснулся Павлик, видит, дед уже ходит по комнате, одетый в валенки, в ватные брюки и кожушок...

- Дедушка, - взволновался Павлик, - а меня разве не возьмешь?

- Возьму, Павлик, возьму! Одевайся! Только теплее оденься: видишь, сколько за ночь снегу намело.

Павлик тепло оделся: и свитер, и теплые рейтузы надел, и валенки, и шапку-ушанку... - Ну, я уже готов, дедушка! Бери ружье и пойдем!

- Нет, Павлик, мы сегодня ружья брать не будем! Мы что-то другое для фазанов сегодня возьмем. Идем!

Вышли дедушка и Павлик из дому и направились к повети.

А там дедушка заранее приготовил несколько снопов ячменя. Не вымолоченных, с зерном.

Среди больших снопов было и несколько маленьких- для Павлика.

- Вот с какими "ружьями", Павлик, мы будем с тобою охотиться на фазанов!

И дедушка рассказал внуку о том, как нужно оберегать зимой птиц, и не только фазанов, привезенных совсем недавно в наш лес, но и куропаток, синичек и щеглов, которые зимой не могут найти себе пищи...

Дедушка с Павликом пошли в лес, расчистили на поляне снег и положили снопики ячменя...

- Давай, Павлик, спрячемся вот тут за орешником! Посмотришь, какой красавец фазан сейчас к ячменю прибежит.

И действительно, едва только они присели за куст орешника, сбоку что-то закряхтело, зашевелило крыльями... Чудесный красный красавец фазан с хвостом дугою пробежал к снопу и начал клевать зерно.

Дедушка обнял Павлика и говорит:

- Вот так, Павлик, поступай всегда! Зимой, когда много снега, подкармливай птичку в лесу. Хорошо?

- Хорошо, - ответил Павлик,

ПЕРЕПЕЛКА

Чудесная птичка.

Серенькая, с черненькими на перышках крапинками.

Миниатюрная курочка.

Вылупит своих желтеньких, пушистых перепелочек, таких вот маленьких, водит их за собою и клохчет.

Ах, ты моя матушка-наседочка!

Да где же тебе клохтать, когда ты ведь сама еще цыпленочек!

А клохчет! По-настоящему клохчет и на врага бросается, если он ее деточкам угрожает.

Ничего не поделаешь: мама! мать!

Та самая мать, о которой дети наши поют:

Где была, где была, перепелочка,

Где была, где была, крохотуленька?

Вот она упала

И к земле припала...

Любит наш народ перепелку: и в раннем детстве любит и в зрелые годы любит ее.

Вот, к примеру, идет озабоченный голова колхоза.

Голова у головы колхоза раскалывается от разных мыслей: "А закончат ли сегодня шаровку?",

"А пропололи ли озимую пшеницу?", "А будет ли...", "А есть ли..."

Внезапно из яровой пшеницы стаккато:

"Пать-падем!"

"Пать-падем!"

"Пать-падем!"

Морщинки на лбу у головы колхоза разглаживаются, глаза светлеют, все лицо становится спокойным, на усах его раскрываются лепестки улыбок, он останавливается и начинает считать:

- Раз! Два! Три! Четыре! Ах, бьет! Ах, сукин кот, как же он бьет!

Вот и отдохнула у головы голова!

Любит наш народ перепелку и тогда, когда она бьет в сетчатой клетке под крышею во дворе!

Любит наш народ перепелку и тогда, когда ее полно в кастрюле и она, сдобренная сметаной, стоит на столе, а хозяйка в вышитой рубашке режет булку.

Чудесная птичка!

* * *

"Вечер.

Ночь..."

Пусть простит меня Павло Григорьевич Тычина за этот небольшой плагиат - я это делаю нарочно, чтоб напомнить ему, что он вместе со всем советским народом тоже любит перепелку.

Вот когда уже наступает летний вечер, вы обращаетесь к матери:

- Мама, я с дедом Матвеем перепелов пойду ловить!

- Еще не набегался?

- Пустите, мама! Ей-бо, пустите!

- И когда оно набегается? Целый день как юла!

- Можно, мама? Я буду слушаться, ей-бо, буду слушаться!

Мама молчит, и не ворчит, и не ругается!

Да я уже знаю, что можно!

Сразу же в хату, краюха хлеба за пазуху - и к воротам.

А мать:

- Ты хоть чумарчину * набрось!

- А! - бросаете вы и вприпрыжку, вприпрыжку, не дорогой, а по зеленому спорышу** мчитесь к деду Матвею.

Бежишь и знаешь, что у деда Матвея уже в кармане тот манок, что делает: "Сюр-сюр! Сюр-сюр!" - так, как перепелочка к себе перепела кличет.

Так и дед Матвей будет сидеть, привлекая перепелов под сетку.

А сетка тоненькая-тоненькая (ой, как же чудесно умеет дед Матвей такие сетки плести -и на перепелов, и на рыбу, и на мотылька!) -такая сетка, будто самые нежнейшие узоры, которыми украшает Ганна свои сорочки, - такая сетка уже лежит у деда в кошелке, а у кошелки стрит клетка, покрытая сеткой.

В ту клетку дед впустит пойманного перепела, И не прутьями заплетена клетка, а покрыта сеткой; если пойманный перепел будет биться, так чтоб он себе о прутья голову не побил.

Пойманные перепела очень сильно трепыхаются в клетке, на волю хотят вырваться и до крови разбивают себе головки о твердые прутья. А от сетки они только отскакивают, и ничего им не делается.

- Здравствуйте, дедушка! - запыхавшись, произносите вы.

- Здоров, здоров! - говорит дед Матвей. - Пойдем, дедушка? - опасливо спрашиваете вы, и вам так хочется в самую дедушкину душу вскочить.Пойдем?.. Ох, и пать-падемкали, когда я с отцом на сенокос ехал! Штук сто! Вот пать-падемкали!

- Пать-падемкали, говоришь?

- Ой, дедушка! Даже до сих пор в ушах звучит!

- Звучит, говоришь?

- Ох, и звучит! Штук сто!

- Сто, говоришь?

- А может, и целая копа! ***

- Копа, говоришь? А что больше - копа или сто?

- Копа, дедушка, больше! Если копа яиц, то полнехонькая кошелка!

- А если сто?

- А если сто... Если сто? Если яиц, то, может, только на яичницу.

- Ишь как! Очень много пать-падемкали? В клетку не влезут!

- Так мы их всех не будем ловить!

- Ага! Ну, тогда, может, пойдем! А я думал, что целую копу надо ловить, да и перепугался! А если можно не всех, тогда пойдем!

Ну, тут такие идут прыжки, что и Бровко начинает прыгать, и вы уже на сене у хлева верхом на Бровке сидите и щекочете его.

- Не балуй, - говорит дед, - еще укусит.