Слово атамана Арапова - Александр Владимирович Чиненков

отряд своевременной помощи и отрезав ему пути для отхода. По ничего не подозревающим воинам был открыт беспощадный огонь, как косой, скосивший первые ряды.

Талгату повезло. Пуля с визгом пролетела возле его головы и ранила воина сзади. В темноте завязалась драка, раздались вопли.

Талгат почувствовал боль. Острый кинжал казака вонзился ему в ногу, но и после этого он не выпустил сабли. На него кто-то набросился из темноты, и Талгат, схватив врага, повалил его на землю. Придавив казака к земле, он смог дважды ударить его кулаком в лицо; тот обмяк и, охнув, вытянул ноги. «О Аллах, это же женщина», – ужаснулся Талгат и шагнул в сторону. Не успел он оглянуться, как увидел казака, приближавшегося к нему с саблей.

Не меньше десятка человек валялось между ним и приближающимся врагом на земле. И привыкшими к темноте глазами Талгат рассмотрел, что это не казаки, а пришедшие с ним воины.

Попавшие в хитроумную засаду казаков ордынцы не искали спасения. Они просто старались как можно дороже продать свою жизнь, и им не пришлось долго ждать. Один из них вскоре схватился рукой за грудь, пронзенную пикой, хрипло застонал и упал навзничь. Казак, сразивший его, выхватил саблю.

– Уходи, сотник! – закричал еще один воин, оказавшийся рядом с Талгатом, ловко отбивая удары наседавшего на него казака.

– Нас только двое? – удивился Талгат, успев осмотреться. – Так умрем здесь. Султан все равно отрубит нам головы, если вдруг выживем!

Во время сражения Талгат искал глазами того казака, отряд которого напал на его лагерь ночью. Перед смертью он хотел поквитаться с ним за свой позор. Наконец он разглядел его: казак как раз застрелил своего противника и заряжал свой пистолет.

Талгат ткнул саблей в бок противника и ринулся на своего врага. Удары его сабли были страшны, но, к сожалению, не нанесли казаку никакого урона. Неиссякаемая, исполинская сила, казалось, была в его руках. Но что такое человеческая сила против свинцовой пули?

Когда Талгат подбежал к казаку и занес для удара саблю, тот лишь громко захохотал, и из его вытянутой вперед руки громыхнул выстрел.

* * *

Султан Танбал отдал приказ к штурму, когда передовой отряд проник в крепость, а приставленные к горе лестницы упали к ее подножию. Он слишком поздно сообразил, что произошло. На вершине горы зазвучали выстрелы, а султан от бессилия и злобы закусил до крови нижнюю губу.

Наверху гремел бой, а воины внизу снова приставляли к горе лестницы. Но их оттолкнули от укреплений, и они повалились вниз, увлекая с собой цеплявшихся за перекладины людей.

Стрельба утихла, и султан понял, что его передовому отряду пришел конец. С самого начала похода счастье так и не повернулось лицом в его сторону. Он встретил достойного противника. Казаки оказались на редкость храбрыми людьми и сведущими в военном деле. И значительный перевес в силах не сломил их стойкий дух, а лишь сплотил.

Казаки вели себя на удивление спокойно. Они даже отваживались на вылазки, и довольно успешные. Защитникам поселения, видимо, было известно и то, что степные воины, грозные на равнине, не искусны в ведении осады. Поэтому и пренебрегали численным перевесом врага.

Воины упорно карабкались на стены. Казаки встречали их выстрелами в упор и ударами сабель.

Танбал бросился вверх по лестнице на укрепления.

Казаки отбивались отчаянно. Огромный казак сражался, как лев. Он рубил подымавшихся по лестнице воинов, как бешеный. Частокол сделался липким от крови. Звон оружия, глухие звуки смертоносных ударов, проклятия, стоны, вопли женщин и жалобный плач детей – все это слилось в страшный хор, подобный завыванию снежной бури, за которой следует самое глубокое безмолвие – безмолвие смерти.

Султан устремился вперед на частокол. Он ловко увернулся от удара огромного казака и закричал, подбадривая воинов:

– Аллах с нами!

– Ах ты, гад! – загремел густой бас казака. – Аллаха призывашь? Я щас тя к нему прямиком и отправлю!

Их сабли скрестились.

– Танбал! – взвизгнула появившаяся рядом Юлдуз.

Но сабля казака блеснула в лунном свете и вонзилась в грудь султана. Танбал закачался на ослабевших ногах и, упав с частокола, покатился по склону горы вниз.

– Ты тожа с ним, чума болотная! – закричал казак и замахнулся саблей.

– Матвей, обожди, мой он!

На миг наступила тишина. Огромный казак опустил саблю и посторонился. Его месте у частокола тут же занял другой казак, с которым Юлдуз уже успела скрестить оружие во время дерзкой вылазки врагов. Его глаза были устремлены на девушку, застывшую на месте.

– Вот ты хде, гаденыш, – выдохнул казак, – а ну поди сюды, стервец эдакий. Шас я те…

Юлдуз усмехнулась и сорвала с головы шапку. Ее косички рассыпались по плечам, когда она гордо встряхнула головой.

– Вот те на, баба. – Лицо казака вытянулось, и он едва удержался на ногах. – Дык… дык…

– Еще встретимся, верблюд ушастый, – звонко крикнула девушка. – Я обязательно отрублю тебе голову. Берегись.

Взмахнув саблей, Юлдуз спрыгнула с частокола на землю и скатилась к подножию горы по крутому склону.

А бой не затихал ни на минуту. Воины султана упорно карабкались вверх как по лестницам, так и по склону горы, цепляясь руками за мелкий колючий кустарник.

Но и казаки стояли насмерть. Они сражались с отчаянием обреченных. Гибли на том месте, где стояли, не отступив ни на шаг от частокола, и те, у кого еще были силы, умирали, унося с собой жизни и ордынцев.

Рана Танбала оказалась всего лишь царапиной. Сабля казака наткнулась на стальной панцирь, не причинив телу никакого вреда. А вот скатываясь с горы вниз, султан исцарапал об кустарник лицо и руки. Он стоял у подножия горы и всхлипывал.

В эти минуты он был похож не на грозного воителя, каковым всегда хотел казаться, а на несчастного паренька, обиженного за пустяк своими же сверстниками. Танбал начинал понимать, что у него не остается никаких шансов на славную победу. И в его сердце начала медленно таять и угасать надежда. В нем него было пусто, холодно и страшно.

– Воины! – закричал он, а глаза засверкали нечеловеческим блеском. – Воины Аллаха! Нас ведет Всевышний. Вперед, воины, за победой! Смерть нам не страшна, ибо павший в бою правоверный мусульманин попадет сразу в рай!

– Аллах акбар, – прогремело в ответ. – Умрем, убивая!

* * *

С наступлением утра воины Танбала отступили, так и не завладев укреплениями казаков. Султан пересчитал их и ужаснулся. В живых осталось, включая раненых, всего две сотни. Почти половина войска полегла у стен поселка. Из сотников не осталось в живых никого.

Не