Хроники Нарнии - Клайв Льюис

— А когда начнет действовать заклинание? — полюбопытствовала девочка. — Когда невидимки станут видимыми?

— Да они уже видимы, только сейчас спят. Поспать среди дня — их любимое занятие.

— Неужели вы так и оставите их уродами? Не сделаете такими, какими они были раньше?

— Сложный вопрос, — почесал в затылке чародей. — Видишь ли, на самом деле только им самим кажется, будто они были писаными красавцами, а я их обезобразил. У меня на сей счет совсем другое мнение. Думаю, многие сочли бы, что заколдованные они выглядят гораздо лучше.

— Они что, много о себе воображают?

— Еще как! Во всяком случае, их Главнюк — воображала первостатейный, а другие за ним тянутся. Они ведь верят каждому его слову

— Это я заметила, — кивнула Люси.

— Пожалуй, без него иметь с ними дело было бы по легче. Конечно, мне ничего не стоит превратить его во что-нибудь или наложить чары, чтобы никто его не слушал, но как-то не хочется. Пусть лучше восхищаются им, чем вообще никем.

— А вами? Разве они вами не восхищаются?

— Вот уж нет. Только не мной, — чародей усмехнулся.

— За что же вы сделали их гадкими… то есть такими, что они стали казаться себе гадкими?

— За упрямство и непослушание. Их главное занятие — ухаживать за садом и выращивать еду, причем не для меня, как им думается, а для себя. Но если их не заставить, они или пальцем о палец не ударят, или такое учудят, что только диву даешься. Например: сад надо поливать, а неподалеку отсюда, на холме, бьет родник. Из него бежит ручей, который протекает прямо по саду. Но сколько я им ни вдалбливал, что лучше брать воду из ручья, чем таскаться по сто раз на дню на холм с ведрами, из которых половина воды но пути выплескивается, — все без толку. И слушать не хотели!

— Неужто они такие глупые?

— Глупее некуда, — вздохнул чародей. — Знала бы ты, как я от них натерпелся! Пару месяцев назад втемяшилось им, что посуду лучше мыть перед едой — мол, времени меньше тратится. А еще был случай — наладились сажать вареную картошку, чтобы потом не варить. Как-то раз и сыроварню забрался кот, так никому из них и в голову не пришло его выгнать — вместо этого вынесли оттуда бидонами все молоко. Но ты, я вижу, поела. Пойдем, взглянешь на Недоумков. Найдется на что посмотреть, уж поверь.

Перешли в соседнюю комнату, заставленную хитроумными приборами и инструментами — астроблямбиями, планетариями, хроноскопами, стихометрами, хореямбусами и теодолитрами. Чародей подвел девочку к окошку.

— Вот они, Недоумки, — показал он.

— Я никого не вижу, — удивилась Люси. — Только какие-то грибы чудные.

Лужайка под окном и впрямь казалась поросшей грибами, необычно большими, с ножками фута в три высотой и странной формы шляпками — не круглыми, а вытянутыми и расширяющимися с одного края. Присмотревшись, Люси заметила, что шляпки соединяются с ножками не посередине, а сбоку. На траве, у основания каждой ножки, лежал какой-то тючок. Чем дольше девочка смотрела, тем больше сомневалась, что это действительно грибы. Торчало их на виду штук пятьдесят.

Часы пробили три раза, и в тот же миг все «грибы» до единого перевернулись вверх тормашками. Тючки оказались туловищами и головами, а ножки — настоящими ногами. На каждое туловище приходилось лишь по одной ноге; росла она прямо посередине и заканчивалась большущей ступней в длинном и широком башмаке с загнутым мыском, который походил на маленькую лодчонку. Люси сразу сообразила, почему поначалу приняла отдыхающих Недоумков за грибы: они спали на спинах, подняв ногу кверху. Позднее она узнала, что они всегда спят в таком положении: ступня укрывает их и от дождя, и от солнца, и лежать под ней не хуже, чем под навесом.

— Ой, какие забавные! — покатилась со смеху Люси. — Это вы их такими сделали?

— Да, — кивнул с улыбкой чародей. — Превратил Недоумков в Одностопов. Правда, ума у них не прибавилось. Ты только посмотри!

Посмотреть и правду стоило. Одностопы, понятное дело, не могли ходить или бегать, как, скажем мы с вами, а потому прыгали на манер кузнечиков или лягушек. А при каждом приземлении стукались ступней о землю — этот звук и слышала вчера Люси.

Сейчас, на радостях, они распрыгались пуще прежнего и весело кричали друг другу:

— Ура, братцы! Ай да мы! Нас опять видно!

— Да, виднее некуда, — важно подтвердил Одностоп в красном колпаке с кисточками, и Люси признала по голосу Главнюка. — И вот что я скажу: кого видно, тот никакой не невидимка.

— Ух ты! — восхитились прочие Одностопы. — Вот это сказал! Никто б так не сумел! Да, ума у тебя палата!

— Девчонка-то, — продолжил вожак, — выходит, облапошила старикана. Обвела вокруг пальца!

— Вот именно! — галдели Одностопы, прыгая один выше другого. — Прямо вокруг пальца! Ты, Главнюк, на глазах умнеешь!

— Послушайте, как они только не боятся такое про вас кричать? — удивилась Люси. — Я же помню, еще вчера вы для них были страшнее всего на свете. Неужели им непонятно, что вы можете их услышать?

— Да уж такие они, эти Недоумки, — махнул рукой чародей, — То трясутся от страха и думают, будто я только и делаю, что за ними подглядываю да подслушиваю, а то вдруг вообразят, будто меня можно провести, точно младенца. Что тут поделаешь?

— А обязательно возвращать им настоящее обличье? — спросила девочка — По-моему, они и так чувствуют себя неплохо. Вон как развеселились! Раньше они кем были?

— Обыкновенными гномами, — ответил чародей, — только не такими толковыми и умелыми, как нарнианские.

— Жаль будет расколдовывать их обратно, — вздохнула Люси, — они препотешные и ни капельки не уродливые. Как думаете, если я им это скажу, они согласятся остаться Одностопами?

— Может, и согласятся. Хотя убеждать их — дело трудное.

— Пойдемте, попробуем вместе.

— Ну уж нет, я только все испорчу. Лучше без меня.

— Большое спасибо за угощение, — сказала тогда Люси и быстрехонько сбежала вниз по той самой лестнице, на которую утром ступила с такой тревогой. Внизу она чуть не налетела на Эдмунда, да и остальные поджидали ее с нетерпением. Ей стало неловко: они ведь волновались, а она совсем о них позабыла.

— Все в порядке! — весело выкрикнула Люси. — Чародей такой милый! А еще я видела его, Эслана! — Выпалив все это единым духом, она промчалась мимо оторопевших друзей и как ветер вылетела в сад, где земля сотрясалась от прыжков, а воздух звенел от радостных возгласов, которые стали еще громче, едва Одностопы увидели свою избавительницу.

— Вот она! Вот она! Вот так девочка — всем девочкам девочка! Обвела старикана вокруг пальца!