Хроники Нарнии - Клайв Льюис

— Вот она! Вот она! Вот так девочка — всем девочкам девочка! Обвела старикана вокруг пальца!

— Мы весьма сожалеем, — с важным видом проговорил Главнюк, — что не можем показаться тебе в своем настоящем виде. Ты просто глазам своим не поверила бы — такими мы все были красавцами. Не то что сейчас — уроды уродами.

— Вот именно! — весело подхватили Одностопы, подскакивая, как мячики. — Именно уроды! Уроды, уроды! Уродские уроды!

— А вот и неправда! — крикнула Люси (пришлось кричать, иначе ее просто не услышали бы). — Никакие вы не уроды. Очень даже симпатичные. Очаровательные.

— Точно! Вы только послушайте! — заголосили Одно-стопы. — Вот мы, оказывается, какие! Симпатичные! Очаровательные! А почему? Потому что на нас чары. Мы самые очарованные, очарованнее не бывает! Вот так девочка, до чего умна!

Из всех Одностопов только Главнюк заметил, что минуту назад они говорили совсем другое.

— Она хочет сказать, что мы были очаровательные, пока на нас не наслали чары, — попытался объяснить он.

— Правильно! — тут же согласились остальные. — Прав, как всегда. В чарах все дело, вот в чем. Она так и сказала — мы все слышали.

— Ничего подобного! — возмутилась Люси. — Я сказала, что вы сейчас очаровательные.

— А я что говорю, — подхватил Главнюк, — так и говорю: были очаровательные.

— Нет, вы их только послушайте! — восторгались Одно-стопы. — Как они правы! И он, и она! Вот молодцы, так молодцы!

— Да ведь мы говорим совершенно противоположные вещи! — воскликнула Люси, топнув ножкой от нетерпения.

— Противоположные! — Хор прыгунов зашелся от восхищения. — Противоположней не бывает. Другой бы кто захотел, так ведь не выйдет!

— Да с вами с ума сойти можно! — вскричала в сердцах Люси, но, поразмыслив, пришла к выводу, что разговор был не так уж плох. Одностопы выглядели довольными, и настаивать на возвращении к прежнему обличью, кажется, не собирались.

А ближе к вечеру произошло событие, открывшее им еще одну привлекательную сторону их нынешнего положения. Одностопы решили проводить к берегу Каспиана с друзьями и по дороге подняли такой шум, что Юстейс проворчал: «Лучше бы чародей сделал их неслышными». Он тут же пожалел об опрометчивых словах, потому как ему пришлось втолковывать, что «неслышный» — тот, кого не слышно, а не тот, который ничего не слышит. Втолковывал он долго, но без малейшего успеха. Под конец, к немалому его огорчению, Одностопы и вовсе перестали слушать, заявив: «Нет, объясняла из него никудышный. Куда ему до нашего Главнюка! Вот бы у кого поучился. Уж тот объяснит, так объяснит».

Когда добрались до воды, Рипичипа осенила блестящая идея. Он спустил на воду свою кожаную лодчонку, проплыл несколько раз туда-сюда, а когда Одностопов разобрало любопытство, встал в лодке во весь рост и обратился к ним со следующей речью:

— Достойные и высокомудрые господа Одностопы! Вам нет нужды ни в каких лодках, ибо их прекрасно заменят ваши ноги. Попробуйте и сами в этом убедитесь. Только не брызгайтесь, пожалуйста.

Главнюк немедленно сообщил всем, что вода бывает очень мокрая, но пока он говорил, двое Одностопов помоложе набрались храбрости и соскочили с берега. За ними последовали другие, благо дело с самого начала заладилось. Здоровущая ступня держала на поверхности не хуже любой лодки, а когда Рипичип вдобавок научил Одностопов вырезать из дерева простенькие весла и грести, они всей оравой принялись носиться вокруг «Поспешающего к восходу», словно целая лодочная флотилия, причем посреди каждой лодки возвышался довольно упитанный гном. В довершение всего устроили гонки, а хохотавшие до колик матросы спускали им с борта призы — бутылки вина.

Недоумкам очень даже понравилось новое прозвание — Одностопы, вот только запомнить его им так и не удалось. Они называли себя и одноумками, и недооднами, и стопоумками, но чаще всего недостопами. В конце концов, следует признать, что это прозвище достаточно меткое. Во всяком случае, прижилось; кажется, они зовут себя так и по сию пору.

Вечером чародей пригласил всех нарнианцев на ужин, и Люси подивилась про себя тому, что теперь, когда она ничего не боялась, верхний этаж виделся ей совсем иначе. Письмена на дверях остались загадочными, но уже не казались зловещими, а Бородатое зеркало скорее смешило, чем пугало. За ужином каждого угостили его любимыми лакомствами, а когда все насытились, чародей свершил чудо, маленькое, но очень красивое и полезное.

Положив на стол два чистых листа пергамента, он попросил Дриниана поведать о плавании. Капитан повел рассказ, и все, о чем он говорил, в записанном виде запечатлевалось на пергаменте тонкими, отчетливыми линиями. В итоге каждый лист превратился в замечательную карту Восточного океана, где были изображены и Галма, и Теребинтия, и Семь островов, и Одинокие острова, и Драконий остров, и Паленый, и Остров Мертвой Воды, и даже Остров Недостопов. То были первые карты океана; хотя впоследствии появились и другие, эти, начерченные в доме чародея, оставались самыми лучшими. Ибо, пусть на первый взгляд и горы, и города выглядели как на обычных картах, их отличала одна волшебная особенность. Стоило посмотреть на любую карту через увеличительное стекло, как линии и кружочки превращались в отчетливые картинки — например, в замок, невольничий рынок и улочки Тесной Гавани. Все как настоящее, только крохотное, будто смотришь в подзорную трубу не с той стороны.

Одна незадача: во многих местах береговая линия оказалась не сплошной, а с пропусками, потому что на пергаменте отображалось лишь то, что Дриниан видел собственными глазами. Одну карту чародей оставил у себя, а другую подарил Каспиану. Она и по сей день висит в Палате Приборов замка Кэйр-Паравел.

К сожалению, даже чародей не знал ничего определенного насчет морей и земель, лежавших восточнее острова Недостопов. Зато он поведал, что семь лет назад к острову приставал нарнианский корабль, на котором плыли лорды Ревелиан, Аргоз, Мавроморн и Руп. Из этих слов всем стало ясно, что на дне Мертвого озера они видели превратившегося в золотую статую лорда Рестиамара.

На следующий день чародей своими заклинаниями вернул на место отломанную морским змеем корму и на прощание подарил мореплавателям множество полезных штучек. Расстались добрыми друзьями: когда в два часа пополудни корабль снялся с якоря, целая флотилия Недостопов провожала его до выхода из залива, и еще долго вслед паруснику неслись прощальные возгласы.

Глава 12

Темный остров

После этого приключения корабль целых двенадцать дней шел на юго-восток (уклоняясь скорее к югу, чем к востоку). Ветер был не сильным, но устойчивым, небо чистое, погода стояла теплая, но ни птиц, ни рыб путешественникам не попадалось. Только раз по правому борту показались киты, пускавшие фонтаны. Люси с Рипичипом целыми днями играли в шахматы. На тринадцатый день взобравшийся на марс Эдмунд углядел слева вздымавшуюся над водой темную гору.