Обман, или Охота на мачо - Сара Мэйсон

— Не сердись на Джеймса, — кивком головы он указывает на Джеймса Сэбина. — Он просто ворчливый нахал.

В ответ на это я широко улыбаюсь.

— Все оттого, что он женится в следующем месяце, — весело добавляет Келлум, проводит пальцем по горлу, в это время скомканная кем-то бумажка попадает ему по затылку. — На какую газету ты работаешь?

— На «Бристоль газетт».

Келлум снижает голос до шепота и наклоняется ко мне:

— Ты знаешь, он не очень-то любит репортеров.

Я наклоняюсь к нему и шепчу в ответ:

— Я знаю. Какие будут предложения?

— Полетели со мной в Грецию?

Я бросаю взгляд на Джеймса Сэбина:

— Предложение заманчивое, но, к сожалению, это невозможно.

— Ну ладно, посмотрим, что ты скажешь через неделю. Наверняка изменишь решение.

Он встает и говорит:

— Удачного дня, Холли. Увидимся.

Джеймс кладет телефонную трубку и поднимается:

— Нам нужно идти. Кража в местной больнице.

Ох! Мое первое дело. Детектив Сэбин уходит, и я спешу за ним.

Мы спускаемся вниз. Ну, если можно так сказать — «мы». Джеймс Сэбин идет в добрых десяти шагах от меня, а я вприпрыжку бегу за ним, как раненый паук. Эти жуткие черные туфли. Только я подумала, что мы по велению судьбы снова идем в столовую, как вдруг резко поворачиваем налево и спускаемся в подземный гараж. Джеймс подходит к маленькой будке, просит у человека из будки ключи и затем направляется к неприметной серой машине. К тому моменту как я сажусь рядом, он успевает завести двигатель и пристегнуть ремень.

— Вам придется двигаться быстрее, мисс Колшеннон, если вы не хотите что-нибудь упустить. В следующий раз я без колебаний уеду без вас.

— Я не думала, что пропускаю что-то, — надменно отвечаю я.

Он поднимает брови:

— Вот как, — говорит таким тоном, как будто мое утверждение все ему объяснило. Я раздраженно поеживаюсь, сердясь сама на себя.

— Могу я попросить вас носить более подходящую обувь? — спрашивает он, глядя на мои прекрасные, но, по правде сказать, не совсем удобные черные туфли.

— Я обязательно откопаю кроссовки, как только приду вечером домой, — стиснув зубы, отвечаю я.

Наша машина выезжает из подземной автостоянки в мир солнечного света. Я бросаю печальный взгляд на Тристана, когда мы проезжаем мимо него.

Немигающим взглядом смотрю в окно до тех пор, пока мне не становится ясно, что это как раз то, чего хочет мой напарник. Поэтому я достаю блокнот, многозначительно прочищаю горло и, стараясь сделать свой тон как можно более вежливым, спрашиваю:

— Так чем же занимаются детективы? Я имею в виду, в чем особенность их работы?

— Мы занимаемся всем — от изнасилований до краж и убийств. Всем, что нуждается в расследовании и чего не в состоянии сделать парни в униформе.

— В униформе?

— Ну да, парни в голубой форме, мисс Колшеннон. Мы занимаемся всем, чего не делают они.

Он указывает на себя. На нем бежевые твидовые брюки, а также рубашка от Ральфа Лорена и изящный галстук. Я немедленно начинаю записывать его слова в блокнот, чтобы он не заметил, как я его изучаю.

— Так. А как долго вы служите в полиции, детектив?

— Девять лет.

— С самого окончания училища?

— Университета.

— Какого?

— Даремского.

Я перестаю строчить и удивленно поднимаю брови. Он бросает взгляд на меня:

— Вас это удивляет, мисс Колшеннон? То, что я образован? Вы думали, что я закончил колледж по специальности плотник?

— Ну, если бы это было так, вы не стали бы рубить с плеча, — язвительно отвечаю я.

Он прибавил скорости.

— Спокойно, — бормочет он. Остаток пути мы молчим.

Как только мы заходим в больницу, нас окутывает знакомый сильный запах дезинфицирующих средств. Я морщу нос, и меня охватывают неприятные воспоминания об инциденте с презервативом. Я осторожно осматриваюсь, надеясь, что меня никто не узнает, но, включив логику, мысленно даю себе оплеуху. Каждый день здесь проходят сотни людей, и вряд ли они запомнили меня. Я с уверенностью следую за Джеймсом Сэбином. Мы подходим к регистратуре. Женщине из регистратуры он быстро показывает свое удостоверение.

— Я по расследованию кражи.

Дама поднимает телефонную трубку и, быстро переговорив с кем-то, кладет ее на место.

— Вам нужно поговорить с доктором Кирпатриком. Он в крыле «Манро», спросите его там.

Произнеся эти слова, она тут же забывает о нас и возвращается к лежащему перед ней журналу.

Я замираю. Доктор Кирпатрик? Доктор Кирпатрик! О, нет. Этого не может быть. Джеймс Сэбин стремительно уходит, рывком открывая двери, ведущие в крыло «Манро». Я иду за ним с отставанием, давая себе возможность подумать.

— Не отставайте! — кричит Джеймс через плечо.

Пока мы идем, мне в голову приходит несколько вариантов, включая побег и другие экстремальные действия. Проблема заключается в том, что мне очень нужно присутствовать на своем первом деле, иначе Джеймс Сэбин подумает, что взял надо мной верх.

Точно. Единственное, что я могу сделать, — это отбросить свой стыд и начать работать.

Со скоростью олимпийских рекордсменов мы доходим до крыла «Манро», и Джеймс Сэбин спрашивает доктора Кирпатрика. Появляется этот великолепный человек и, когда детектив Сэбин представляется, они очень церемонно жмут друг другу руки. Я пытаюсь незаметно прикрыть лицо волосами и протискиваюсь между мусорным ведром и шкафом. Джеймс Сэбин поворачивается ко мне и говорит:

— Это мисс Холли Колшеннон. Она здесь только для того, чтобы наблюдать.

Он говорит это доктору Кирпатрику. Но на самом деле он напоминает мне о правиле номер один. Как будто я забыла. Доктор Кирпатрик внимательно смотрит на меня.

— Господи! Это имя не выходит у меня из головы! Вам должны были предоставить отдельное место на стоянке!

Вот это да. Кажется, все еще хуже, чем я думала. Проклинаю его хорошую память. Я слабо улыбаюсь сквозь пряди волос. Детектив Сэбин так высоко поднимает брови, что мне кажется, будто они сейчас достанут ему до макушки.

— Ха-ха! И снова здравствуйте, — говорю я жалостливым и слабым голосом.

— Вы были здесь на прошлой неделе, не так ли? Интересный, гм… случай.

Теперь они оба смотрят на меня.

— Да-да, в самом деле, была, — говорю я, в отчаянии накручивая прядь волос на палец, и краснею. Господи, долго мы еще будем обсасывать это? Разве нет более важных тем для разговора? Курс евро? Глобальное потепление? Долги стран третьего мира?

— Как ваша подруга? С ней теперь все в порядке?

— Да, спасибо, все хорошо. Лучше, чем всегда.