Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

Хью взвесил его слова.

— Дьюк, если твоя мать так считает, мои усилия бесполезны. Я уже давно утратил последние крохи влияния на нее. Но у меня есть две идеи. Может быть, какая-нибудь из них покажется тебе приемлемой?

— Вряд ли.

— Выслушай сначала. Ты знаешь, что у нас есть медные трубки. Часть из них мы использовали при оборудовании кухни. У нас есть все необходимое для того, чтобы изготовить самогонный аппарат. Я запасся в свое время всеми нужными для него частями, чтобы, если начнется война, иметь возможность торговать спиртным, которое было бы чистым золотом в любом примитивном послевоенном обществе. Я не построил его по известным нам обоим причинам. Но я могу сделать это, и я знаю, как гнать самогон. — Он слегка улыбнулся. — Это не кабинетное знание. Во время службы на юге Тихого океана я заведовал перегонным кубом, конечно, под бдительным надзором своего непосредственного начальника. Тогда-то я и узнал, как из зерна или картошки, или почти из чего угодно гнать спиртное. Дьюк, возможно, твоя мать была бы счастлива, если бы всегда имела выпивку под рукой…

— Но она спилась бы до смерти.

— Дьюк, Дьюк! Если бы это доставляло ей удовольствие, то кто мы такие, чтобы запрещать? Ради чего ей жить? Раньше она любила смотреть телевизор, бывать в гостях, она могла целый день провести в парикмахерской, затем пойти в кино, а оттуда в гости и выпить там немного с подругой. Вот в чем был смысл ее жизни, Дьюк. Теперь его больше нет, та жизнь ушла безвозвратно! И только то, о чем я говорил и что мы можем ей предложить, немного скрасили бы ее существование. И вправе ли мы указывать твоей матери — спиваться ей до смерти или нет?

— Отец, но дело и не в этом!

— Так в чем же?

— Ну, ты знаешь, что я не одобряю… не одобрял то, что мать слишком много пила. Но я бы, наверное, теперь мирился и с этим. Если ты построишь свой аппарат, мы, возможно, будем твоими покупателями. Но уйти мы все равно уйдем, потому что все это не решает проблем матери.

— Что ж, тогда остается моя вторая идея. Уйду я, а не она. Только вот… — Хью нахмурился. — Дьюк, скажи ей, что я сделаю так, как только Барбара родит. Не могу же я покинуть свою пациентку. Но ты можешь заверить Грейс…

— Отец, но и это не решает проблемы!

— Тогда я не понимаю…

— О Господи, ну да ладно… Дело-то как раз в Барбаре. Она… Короче говоря, мать ополчилась на нее. Совершенно не может ее терпеть с тех пор, как умерла Карен. Она сказала мне: «Дьюк, эта женщина не будет рожать в моем доме! Своего выродка! Я этого не потерплю. Передай своему отцу, что он должен выставить ее отсюда…» Вот ее собственные слова.

— Боже мой!

— Именно. Я пытался урезонить ее. Я без конца повторял ей, что Барбара не может уйти, что ты так же не можешь выставить Барбару, как не мог бы выставить Карен. Я сказал ей даже, что если все-таки у тебя хватит подлости сделать такое (допустим чисто теоретически), то я и Джо будем с оружием в руках защищать Барбару. Но конечно, ты на такое не способен.

— Спасибо и на этом.

— И это решило исход дела. Она верит мне, когда я высказываюсь начистоту. Она окончательно утвердилась в своем решении уйти. Я не могу удерживать ее. Я ухожу тоже, чтобы заботиться о ней.

Хью потер виски.

— Да… ситуация — хуже не бывает. Дьюк, ты должен понимать, что даже вместе с тобой ей некуда деться.

— Это не совсем так, отец.

— Что? — удивился Хью.

— Все можно устроить, если ты согласишься нам помочь. Помнишь ту пещеру в начале каньона Коллинза? Ну, ту, которую еще собиралась превратить наша аристократия в туристский аттракцион? Так вот, она все еще существует. Или ее двойник. Я охотился в той стороне еще в первую неделю нашего пребывания здесь. Каньон выглядел таким знакомым, что можно было без труда отыскать пещеру. И ты знаешь, отец, в ней вполне можно жить и обороняться.

— А вход? А дверь?

— Никаких проблем. Если ты отдашь ту стальную пластину, загораживающую туннель…

— Конечно, о чем речь!

— Пещера имеет небольшое отверстие, которое как раз подходит для дымохода. По пещере протекает ручей, не пересохший до сих пор, несмотря на жару. Одним словом, отец, пещера не менее комфортабельна, чем наше убежище, она нуждается только в небольшой отделке.

— Тогда сдаюсь. Можешь брать почти все, что захочешь. Постельные принадлежности, кухонную утварь. Вашу долю консервов. Спички, оружие, боеприпасы. Составь список, а потом я помогу тебе перенести все.

Дьюк покраснел под своим загаром.

— Отец, ты знаешь, кое-что уже там…

— Вот как? Ты считал, что я окажусь мелким скрягой?

— Э… Я не говорю о последнем периоде. Я перенес туда кое-что раньше, в первые дни. Понимаешь… ну, в общем, у нас с тобой произошла та стычка… а после этого ты назначил меня главным Хранителем. Я решил воспользоваться случаем и после этого неделю или две не выходил из дома ненагруженным, стараясь уйти, когда меня никто не видел.

— Попросту — воровал, — уточнил Фарнхэм.

— Я бы так не сказал. Я никогда не брал больше одной шестой чего бы то ни было… и только вещи первой необходимости. Спички. Патроны. То ружье, что ты никак не мог найти. Одно одеяло. Нож. Немного провизии. Несколько свечей. Дело в том, что… поставь себя в мое положение. Постоянно существовала возможность нашего разрыва. Возникни драка между нами — один из нас непременно был бы убит, ты сам так мне тогда говорил, что я вынужден буду бежать сломя голову и, уж конечно, не смогу ничего взять с собой. Поэтому мне пришлось заняться кое-какими приготовлениями. Но я не крал: ты же сам заявил, что я могу взять свою долю. Скажи только, и я тут же принесу все обратно.

Хью Фархэм взглянул на сына.

— Иногда для человека украсть — значит выжить, не так ли? Я хотел бы узнать только одну вещь, Дьюк: среди тех продуктов, которые ты унес, были банки со сгущенным молоком?

— Ни единой. Отец, неужели ты думаешь, что, если бы там было молоко, я не принес бы его назад тогда, побив все рекорды скорости?

— Да, я знаю. Зря я это спросил.

— Это я зря не утащил несколько банок, они были бы целы.

— Ребенок все равно не успел бы выпить даже то молоко, которое у нас оставалось, Дьюк. Хорошо, нужно все вопросы решить побыстрее, но не забывай, что в любое время ты можешь вернуться. Понимаешь, иногда женщины возраста твоей матери на некоторое время становятся упрямыми… а потом перебарывают в себе это и остаток жизни доживают милыми старушками. Может быть, когда-нибудь наша семья сможет воссоединиться. Надеюсь, время от времени мы будем видеть друг друга. Если захочешь овощей, приходи и бери сколько нужно.