Каков Отец, таков и сын. Откройте значение вашей жизни - Антон ван дер Лаак

Это было началом моего путешествия. С этого момента и далее я возрастал как сын и искал отцовское сердце Бога, чтобы понимать Его лучше. В этом процессе я стал мягче и добрее. Дух соревнования покинул меня, и я стал отцом с духовными сыновьями. Случай, который я до сих пор ярко помню, – когда директор библейской школы «Vorming en Actie» подошел ко мне во время конференции. Он попросил меня: «Антон, можно тебя обнять? В тебе есть такое отцовство, и я нуждаюсь в этом». Я подумал: «Ты ведь старше меня!» Но каким-то образом любовь Отца начала течь через меня, и мое отцовство начало возрастать в тот момент, когда я осознал, что я сын Божий. Вы можете открыть любовь Отца только в том случае, если вы отдадите себя Ему как сын.

Глава 6

Духовные сыновья

Возможно, концепция духовных сыновей для некоторых людей является незнакомой. Но я верю, что наши духовные нужды такие же, как и наши физические нужды. Бог призвал отцов и матерей в церкви, чтобы показывать Отцовское сердце Бога. Они были призваны стать отцами другим, чтобы те также могли возрастать, становясь взрослыми сыновьями Божьими, которые, в свою очередь, будут приносить жизнь и будут хорошими отцами и матерями для других. Точно так же это работает и в естественном мире. В естественной жизни дети даны нам Богом, но они никогда не являются нашей собственностью. Бог стал Отцом для Тимофея через Павла. Павел никогда не занимал место Бога как Небесного Отца.

«Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе, как я учу везде во всякой церкви» (1 Кор. 4:17).

В некоторых переводах здесь Павел называет Тимофея своим возлюбленным ребенком. Это может создать довольно серьезную путаницу. Я не могу себе представить, чтобы Павел послал ребенка в церковь в Коринфе, чтобы решать проблемы, которые у них были там. Слово, которое переводится здесь как «ребенок», – греческое слово «текнон», которое изначально означает «ребенок», но может также означать «сын». В книге Исаии на иврите сказано: «Ибо младенец (йелед) родился нам – Сын (бен) дан нам» (Ис. 9:6). Слово «бен», которое использовано здесь, может означать как ребенка, так и сына.

Я думаю, что Павел хотел выразить то, насколько глубоки были его чувства к Тимофею. У Павла не было собственных детей. Тимофей был сыном своих отца и матери в естественном мире. Бог дал возможность Тимофею родиться свыше. Но Павлу было позволено стать для него отцом. Он должен был помочь ему возрасти до зрелости и приготовить его к предназначению, которое у Бога было для него.

После того как Бог показал мне Свою любовь как Отец, Он привел в мою жизнь молодых людей, с которыми у меня развились отношения, подобные отношениям отца и сыновей. Я смог научиться тому, как быть духовным отцом. Все они были молодыми мужчинами, в жизни которых было очевидно призвание. Я понял, что дело не в призвании, но в них самих. Передо мной не стояла задача говорить им, что делать, я просто должен был быть рядом с ними и выслушивать их. Просто делясь своей собственной историей с ними, я мог быть хорошим примером для них и мог учить их нравственным ценностям. Так смог сформироваться их характер, и они получили навыки для жизни. Выполнение духовной работы было тем, с чем мы разбирались после всего этого.

Мне было ясно, что они были взрослыми в естественном мире, но духовно – еще нет. Им не нужно было повиноваться мне, потому что они были не детьми, а молодыми взрослыми людьми. И они также были рядом не для того, чтобы делать что-то для меня. Большую часть времени я был рядом с ними для них. В результате получилось, что они делали что-то для меня, но это не было моей целью. Они делали эти вещи потому, что понимали, что могли многому научиться, делая их.

Я провел много времени с некоторыми из этих мужчин. Я встречался раз в неделю в течение трех лет с молодым человеком, чтобы молиться и вместе изучать Библию. Других я видел только тогда, когда приезжал в их страну. Некоторые из них даже не говорили по-английски, однако мы общались. Но независимо от того, видел я их часто или лишь несколько раз в год, между нами просто оставалась связь.

Я смог многому научиться благодаря им и у них. Например, я узнал, что могу говорить «нет». Я был учителем в профессиональном училище, работал пастором в Рийнсбурге, проповедовал по всей стране для «Stichting Chris» и также являлся главой консультационного служения. Кроме этого, я был отцом четверых детей – трех дочерей и сына. Я работал учителем только в первой половине дня, и также у меня был отпуск во время каникул в училище. Мы с женой договорились, что вечер пятницы будет семейным вечером. Но что происходило? Конечно же, звонил кто-то, кто нуждался во мне. Я никогда не мог сказать «нет», и затем я умоляюще смотрел на свою жену, но если бы взгляды могли убивать… Если я говорил «нет», тогда люди спрашивали меня: «Почему нет?» Тогда я начинал объяснять и извиняться. Заканчивая телефонный разговор, я чувствовал себя очень виноватым. Жена говорила: «Ты ведешь себя как маленький ребенок. Ты смотришь на меня так, словно я твоя мама, которая должна дать тебе разрешение. Выбора нет, это наш семейный вечер». Один из моих духовных сыновей услышал, как я разговариваю по телефону, и сказал: «Антон, знаешь, ты можешь сказать „нет“!» Медленно, но верно я научился это делать. Через некоторое время он спросил меня: «Зачем тебе объясняться, когда ты недоступен? Они не понимают, что значит „Нет, я занят“? Это не их дело, почему ты говоришь „нет“. Ты имеешь право сказать „нет“». Это действительно были освобождающие слова для меня. Так что духовные взаимоотношения отец-сын работают как благословение в обоих направлениях.

В городе Чита в Сибири я познакомился с Андреем Железогло. Андрей родом из Молдавии. Он жил со своей женой и ребенком в однокомнатной квартире. Однажды я пришел к ним в гости, и в тот вечер он рассказал мне свою историю, которую я предоставляю вашему вниманию.

«Я вырос в баптистской семье. Мой отец работал водителем грузовика и почти всегда бывал в разъездах. Он также служил в церкви, и поэтому мало времени уделял семье. Но в тот период я особенно нуждался в нем. Я начал бунтовать против отца и церкви. Я точно знал, что должен делать, чтобы причинить своему отцу боль, поэтому я начал жить дикой жизнью и делать все, что было запрещено. Затем мой отец внезапно умер от опухоли мозга. Больше тысячи человек пришли на его похороны из разных церквей. Я осознал, что мой отец был человеком, который налаживал мосты. Я совершенно не понимал его. Я разрыдался и отдал свою жизнь Иисусу. Баптистская церковь не поверила, что мое покаяние было реальным. Меня не приняли. Они думали, что я был лицемером, так как я причинял очень много боли своему отцу. Я ушел из баптистской церкви, присоединился к пятидесятнической церкви и потерял связь со своей семьей. И хотя у меня были друзья, мне сильно не хватало моего отца. Благодаря опыту в ремонте зданий я оказался в Москве в возрасте девятнадцати лет. Однако внутри меня по-прежнему оставалась пустота…

После окончания ремонта меня пригласили в Читу. Союзу пятидесятников власти Читы передали старую пожарную станцию для того, чтобы переделать ее в церковь. Сначала я вернулся в Молдавию, чтобы жениться. Затем мы сразу же поехали в Читу, где я отвечал за масштабный ремонт. Моя жена забеременела. Я получал лишь небольшую сумму денег от церкви, и мне приходилось работать дополнительно, чтобы обеспечивать свою семью. Я создал свою собственную компанию по ремонту помещений и работал все свободное время. Каждое утро в 8.30 у нас в офисе проходило молитвенное собрание, затем ремонтные работы в церкви и евангелизации в тюрьмах в окрестностях Читы. Я заканчивал работу в 5 часов вечера, если не было занятий по изучению Библии, затем работал на свою собственную компанию. Обычно я возвращался домой поздно ночью. Но мне нужно было вовремя быть в офисе на следующее утро. Зачастую я видел своего сына только спящим. И боль внутри меня оставалась».

История Андрея очень тронула меня. Когда он закончил говорить, я сказал: «Андрей, ты не можешь продолжать так жить. Твой сын растет точно так же, как рос ты. Он не будет знать своего собственного отца». Затем он начал плакать. Он сказал: «Ты знаешь, что ты первый человек, который проявил интерес ко мне и к моей жизни? Моя жена пыталась печь торты на продажу, чтобы внести свой вклад в наш доход, чтобы я мог больше быть дома. Церковь запретила нам это занятие, потому что они подумали, что мы слишком сосредоточены на деньгах. Но мы не могли свести концы с концами, поэтому мне приходилось работать». В его словах было так много боли. Я был глубоко поражен его ситуацией.

Когда я вернулся в Голландию, то услышал, как Господь сказал: «Я хочу, чтобы ты усыновил его как сына». Я не очень хотел это делать, потому что не решался брать на себя ответственность. Я понял, что за этим решением последует больше обязанностей. Я уже представлял себе, как мне придется проделывать долгий путь в Сибирь, когда он будет нуждаться в помощи.