Эдера 2 - Операй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Ливорно любой праздник без хорошей музыки — не праздник.
Сперва слух собравшихся услаждал струнный оркестр — музыканты играли поппури на оперные темы Россини и Верди; затем их сменил дивный тенор из «Ла Скалы», исполнивший под аккомпанемент того же квартета канцоны «Вернись в Сорренто», «Санта-Люцию» и несколько арий из популярных опер того же Верди.
Гости, слушая музыку, прикидывали в уме, в какую же фантастическую сумму обходится хозяину это скромное празднество».
Когда тенор, сорвавший бурю аплодисментов, поклонившись, уселся тут же, за стол, Отторино, приказав лакеям наполнить бокалы гостей лучшим шампанским, какое только было на «Ливидонии», произнес:
— Конечно же, синьоры и синьорины, то, что мы теперь услышали, достойно восхищения. Мы, итальянцы, созданы Богом для того, чтобы ценить прекрасное. Мы гедонисты, и это прекрасно. Но я бы хотел, чтобы мы поняли, что красота, истинная красота — это нс только красивая музыка, не только прекрасные женщины,— он невольно устремил взгляд на Эдеру.— не только замечательное вино... Это — стиль жизни, это — гармоничное ощущение жизни и себя в этой жизни. К сожалению, все мы начинаем понемногу утрачивать вкус к жизни — это естественно.— Отторино, отодвинув стул, печально посмотрел впереди себя.— Иногда я смотрю на портрет своего далекого предка, Лукано дель Веспиньяни, бывшего приближенного при дворе Лоренцо Медичи, и вспоминаю, как искренне и безыскусно веселились в те времена. И знаете, какая мысль пришла мне в голову? — он вновь обвел гостей взглядом, будто бы те уже догадывались о его следующих словах.— Я решил возродить хотя бы вкус того времени... Когда часы пробьют полночь, те синьоры и синьорины, которые пожелают, проследуют на яхту и переоденутся в платья той блестящей эпохи. И мы продолжим — но уже в духе того времени!
Идея, судя по всему, очень понравилась гостям — во всяком случае, они примялись выряжать свое шумное одобрение по поводу слов хозяина.
— Замечательно!
— Прекрасная мысль!
— Граф как всегда — в своем репертуаре!
— И кроме того,— добавил Отторино,— я распорядился, чтобы кушанья, музыка и весь, так сказать, антураж, также соответствовали той эпохе... не сомневаюсь, синьоры и синьорины, вы останетесь довольны...
После первой перемены блюд гости, тяжело поднявшись из-за накрытых белоснежными скатертями столов, проследовали в специальные беседки — перекурить.
Седовласый синьор, тот самый, который указал Андреа и Эдере на хозяина, подойдя к Отторино, произнес:
— Поздравляю тебя, сынок...
Отторино поморщился.
— Спасибо, папа... Конечно, в юбилеях одно только скверно — всякий раз приходится выслушивать множество поздравлений и пожеланий...
— Ну, я ведь не виноват,— улыбнулся в ответ старый граф.
— Как раз ты и виноват,— ответствовал юбиляр,— ведь я появился сорок лет назад благодаря тебе...
— Ты всегда найдешь, что ответить,— поморщился отец.— Ладно, я не о том: ты заметил эту синьору, которая прибыла вместе с молодым человеком... кажется, его зовут Андреа Давила.
Молодой граф, внимательно посмотрев на своего отца произнес:
— Ты имеешь в виду...
— Да, именно то.
— Они похожи, как две капли воды. — Я едва не лишился рассудка, когда увидел ее сегодня.
— Вот-вот... Вылитая Сильвия.
— Да-а-а... — протянул Отторино,— никогда бы не подумал, что такое возможно...
— Может быть, они родственницы?
— Навряд ли.
— Почему?
— В смысле?
— Почему ты так думаешь?
— Все родственники Сильвии остались на Сицилии... Я ведь всех их знаю наперечет, еще с нашей свадьбы: мне ведь приходилось их и одевать, и кормить, и поить, и поддерживать... К тому же, я справлялся обо всех у Адриано. Ты ведь знаешь эти сицилийские нравы: более богатый родственник должен помогать всем... Даже родственникам жены. Нет, если бы эта синьора была бы родственницей Сильвии, я бы знал ее раньше.
Клаудио попытался было возразить?
— Но все-таки...
— Нет, нет, это исключено.
— Ты что — впервые видел ее?
— Я пригласил сюда ее мужа, синьора Сатти... По-моему, он очень толковый малый, архитектор, проектировал мне год назад или около того коттедж на Аппиевой дороге, и нашел, что меня хотели обмануть. Честным человек — такие нечасто встречаются.
— И он прибыл с женой?
— Ну да.
Старый граф внимательно посмотрел на сына и с долей некоторого недоверия спросил:
— Нет, ты действительно никогда прежде не видел ее — Кстати, как ее зовут?
— Роза Мария, но она сказала, что дома ее называют Эдера...
— Странное имя...
— Я сказал ей то же самое.
— А она?
— Говорит, что ей нравится, когда ее называют именно так,— ответил Отторино и задумался.
Старый граф вздохнул.
— Я вижу, ты опечален...
Тот пожал плечами.
— Как сказать...
— Имею в виду появление этой Эдеры.
— Просто она напомнила, живо напомнила мне Сильвию... Ты ведь знаешь, кик я виноват перед ней, папа,— продолжил молодой дель Веспиньяни, но уже печально.
Старый граф натянуто улыбнулся.
— Не надо о грустном... Тем более — в такой день. Веселись, радуйся жизни — ты ведь сам говорил, что в жизни надо ощущать себя, как...
Неожиданно Отторино перебил его;
— Все правильно... Но ведь Сильвия была, и от этого никуда не деться... А теперь ее нет. И я, я, никто другой, виноват во всем...
Отец Отторино прищурился.
— Но ведь ты не в силах что-либо изменять... Ты ведь это и сам понимаешь.
— Ну да...
— Или...
— Нет, отец, ты, конечно же, прав... Я прекрасно все понимаю — да, я ошибался в жизни, и за ошибки рано или поздно приходится платить. Знаешь, у Господа Бога есть своя бухгалтерия, двойная или тройная, не знаю... Маленьким мальчиком крылышки у стрекозы оторвешь — а там тебе за это запомнится я сочтется.— Отторино судорожным жестом извлек из золотого портсигара сигарету и, щелкнув
