Обратный отсчет: Равнина - Токацин

прилипла к коже; Вепуат стал было её отмачивать, снял с тканью слой кожи и мышц — и отступился. Глаза облучённого иногда приоткрывались; ничего, кроме белой мути, в них не осталось — белок свернулся под излучением. Филк уже давно не издавал ни звука, и Гедимин надеялся, что он ничего не чувствует.

— Может, ему ещё… — он замолчал, не договорив. Вепуат мотнул головой.

— Всё уже. Могло бы — сработало. Выйди…

Гедимин, стараясь ни к чему не прикасаться, шагнул за дверь. Пятачок рядом с ней отделяло от коридора трёхслойное защитное поле. «Всё — на дезактивацию,» — сармат посмотрел на присохший к перчатке тёмно-красный лоскут, и его передёрнуло. «А трупы… их надо залить меей. Всё здесь залить меей…»

Раскалённые волокна дрожали на его висках, вцепляясь всё крепче, но сармат не чувствовал боли.

Вепуат вышел, избегая смотреть ему в глаза. Поверх двери растянулось защитное поле.

— Пойдём… пойдём мыться, — пробормотал он, болезненно морщась. — Сейчас тут зальём — и пойдём.

…К Скафу он прикасался, обернув руки защитным полем. Существо дёргалось, трещало перьями, и отцепить его удалось не сразу. Оно ещё долго ёрзало, ссаженное на стену, и пучило многочисленные глаза.

Сильнее всего «фонили» руки; пару «грязных» пятен Гедимин нашёл на груди — видимо, брызнула кровь или слёзная жидкость. Остальная броня, как ни странно, была «чистой», — сармат проверил её по миллиметру.

За спиной сначала шипел распылитель меи, потом не было слышно ничего, кроме дыхания, затем — много минут спустя — забулькала вода, и зашуршали жёсткие перья.

— И животное помой, — буркнул Гедимин, разворачиваясь на шум — и изумлённо мигнул. Вепуат, набрав в «отмытую» ладонь воду и подняв вторую руку, брызгал себе на бок. Там, куда падала вода, перья растопырились, обнажив ячеистые структуры, — ничего подобного в штатной схеме скафандра не было.

— Уже пьёт, — криво ухмыльнулся Вепуат, перехватив ошалелый взгляд. — Попробую покормить… Ска-аф!

Живая броня, извернувшись, дотянулась до него хоботком и ткнула в грудь. Под перьями что-то шевельнулось.

— Общаются, — пробормотал Гедимин — и, спохватившись, отвёл взгляд и угрюмо сощурился. Даже о «зверьках» Вепуата было приятнее думать, чем об обугленных останках в медчасти.

— Что будем делать с филками?

Оба живых скафандра сердито громыхнули перьями. Вепуат пожал свободным плечом.

— Надо ждать Айзека. Он командир.

…Айзек, обёрнутый защитным полем, остановился на пороге. Его глаза сошлись в чёрные щели.

— Как они попали наверх?

Оба коменданта, слишком бледные даже для филков, стояли поодаль — они в медотсек не пошли. Тот, на кого взглянул Айзек, судорожно сглотнул.

— Да кто мог подумать, что кто-то полезет наверх⁈ — вскрикнул второй. — Все же были предупреждены…

— Нутеш! — Гварза, такой же мрачный, как Айзек, развернулся к третьему филку. — Ты их видел?

Тот мотнул головой.

— Мы обходим в условленное время, — промямлил он, глядя в стену. — И это… шумно. Легче лёгкого проскочить между обходами…

Айзек придержал Гварзу за плечо и шагнул в коридор.

— Гедимин… У нас достаточно меи для утилизации?

— Канистры в машине, — буркнул Гварза. — Кет, Хепри, — займитесь. В медотсеке должно быть чисто. Минус двое из экипажа… Говорил же — хлебнём мы ещё с этой «Рутенией»!

Коменданты переглянулись.

— Когда Старшие лазят где ни попадя, это ладно, — услышал Гедимин громкий шёпот, проходя мимо. — Но нормальные сарматы…

— У Старших хоть броня, — отозвался второй филк. — Им что, внизу душевых не хватило⁈ Свободный же был день, пошли бы, если так им надо…

Вепуат шагнул на лестницу и еле слышно фыркнул.

— Почти уверен, что их не пустили. Душ по графику.

Гедимина передёрнуло.

— Я же рассчитывал размеры душевых…

Вепуат погладил его по плечу.

— Из двухсот поселенцев до такой дури додумались двое. По мне — не в душевых тут дело.

…Лестница запасного выхода обвивала шахту и упиралась в закрытый люк. Айзек остановился рядом, надавил на створку ладонью — она бесшумно скользнула в паз.

— Не годится, — командир повернулся к Гедимину. — Сделаешь затвор. Три ключа — мне и комендантам. Сюда — звуковой сигнал. Чтобы, если откроется, слышно было аж в машинном зале. Сегодня успеешь доделать?

Вепуат возмущённо хмыкнул.

— А ничего, что на планете ночь?

— Завтра огненный шторм, — глаза Айзека оставались такими же узкими и чёрными. — Послезавтра — электрический. Двух трупов нам хватит.

18 день Огня, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Тёмно-красный ком уже не напоминал сармата даже отдалённо. Тело распалось — мягкие ткани расплылись в жижу и впитались, сквозь багровую пропитку просвечивали мелкие осколки костей. Вепуат посмотрел на них и поёжился.

— Д-думаешь, это… стоит разматывать?

Гедимин качнул головой и открыл канистру. Ещё один слой меи лёг сверху.

— Пусть лежит, пока не останется вода и пепел. Тогда — устроим могильник.

— Д-да, верно, — Вепуат, выйдя из временного хранилища, едва удержал облегчённый вздох. — Нужна шахта… отдельная шахта. Попросить Текк’тов, как погода улучшится…

…Из душевой доносился плеск. Комендант стоял посреди коридора. Он был бледен, угрюмо щурился и сарматам, проходящим мимо, даже не кивнул. Вепуат оглянулся на него и сочувственно хмыкнул.

— Те двое были из его барака. Нет, ну надо же было додуматься, а⁈

— Филки… — Гедимин брезгливо поморщился. Он думал о запасном выходе и ключах от него. «Если вдруг будет нужна эвакуация — дверь можно только взорвать. Скажу Айзеку, когда опомнится. Сейчас — проку не будет.»

На стене жилой зоны висел термометр. Гедимин глянул на зелёную жидкость — она поднялась к отметке «27».

— Теплеет, — пробормотал Вепуат, сверяясь с наручным термометром. — Не пора вводить новые охладители?