Арсенал эволюции - Андрей Морголь

когтей. Три лезвия с лязгом  врезались в его ухмыляющуюся  физиономию,

круша лицевые кости вдребезги. Грозный враг рухнул мне под ноги.

    Появилась лишняя секунда, чтобы осмотреться. В паре метров от меня

боец летучей  роты  схлопотал  заклинанием  в  плечо,  и  его  волчком

отшвырнуло назад.  Подняться  он уже  не  пытался. Чуть  поодаль  Прут

финтом ушел от заряда чар и насквозь проткнул стоявшего сбоку колдуна.

Рядом с ним Черпак сражался с уродцем, у которого только что выбил  из

лап жезл. В спину бойца  уже замахнулся палочкой другой колдун,  чтобы

разрядить свое  заклинание,  но Черпака  вовремя  подстраховал  Дрозд,

экономным взмахом лишив чародея головы. Вдалеке сразу три сгустка  чар

смели воина с  лошади. Последнего конного  рядового. Теперь  сражаться

верхом остались  лишь  Атом  и волшебники.  Их  фигуры,  закованные  в

одинаковые золотистые доспехи, рассекали между черными телами тварей и

рубили направо  и налево  —  кто чарами,  а  кто копьем.  Поручика  от

непрерывных атак  пока  надежно  прикрывали  Живые  доспехи,  Скокс  и

коллеги  тоже   успешно  сдерживали   каскады  направленных   на   них

заклинаний, но долго это длиться не могло. Атом все время  лихорадочно

озирался по сторонам. Встретившись со мной взглядом, он прокричал:

    — Кащер! Где Кащер?

    В ответ я пожал плечами. Главнокомандующего нечистью нигде не было

видно.

    Битва тем временем продолжалась.  Добрую половину отряда  колдунов

летучей  роте  удалось  проредить,  но  теперь  наложенная  в   лагере

волшебная  защита   под   непрерывными   атаками   начала   проседать,

истощаться. Воины сражались ожесточенно и свирепо, но неизменно  гибли

от вражеских чар. Предсмертные вопли товарищей все чаще стали  терзать

мой слух, лишь прибавляя злости. Пользуясь своей невосприимчивостью, я

крутился между  колдунами  как  ужаленный,  стараясь  достать  их  чем

угодно: ударить  когтями, пнуть  ногой,  швырнуть в  рожу  подобранным

копьем или мечом павшего соратника. Избегать драки, прятаться за спины

боевых товарищей, как я  частенько делал на работе  в клубе, не  имело

смысла — наоборот! Я отчетливо  понимал, что когда последнего  солдата

нашей роты смертников убьют, меня не спасет никакой иммунитет от  чар:

колдуны просто навалятся кучей и растерзают тело на части.

    Совсем скоро  я  и  не  заметил,  как  уже  оборонялся  в  составе

квартета. Спиной  к спине  мы  стояли с  Дроздом, Черпаком  и  Прутом,

прикрывая друг друга.  Неразлучные бойцы  сохраняли самообладание,  не

впали в панику, действовали аккуратно и эффективно. Они ловко  уходили

от заклинаний и  резали колдунов нещадно,  одерживая верх  мастерством

ведения боя,  а где-то  удача милостиво  уберегала их  взмахом  своего

крыла. Остальным повезло меньше: из наших всадников кругом никого  уже

не было видно, а вскоре вообще  живых товарищей по оружию не  осталось

рядом. Неужели все погибли? И Скокс,  и Атом? Даже если так, то  нашим

часам тоже недолго довелось тикать. Колдунов мы перебили много, но все

равно тварей осталось не меньше дюжины. Когда уродцы осознали, что  из

всех противников лишь четверо бойцов  остались в живых, они  разорвали

дистанцию и со злобными оскалами не спеша окружили нас.

    Кругом вперемежку  лежали тела  нечистых  и солдат,  черная  кровь

тварей смешалась с красной кровью людей, а наружу местами  прорывалась

зеленая  травка.  Разноцветные  волшебные  шары,  валявшиеся  рядом  с

трупами хозяев, словно елочные  игрушки отсвечивали матовыми  тусклыми

бликами на лучах поблекшего  под волшебными тучами солнца.  Живописно,

черт побери.  А помирать-то  как не  хочется! Но,  по ходу,  придется.

Сначала гады с дистанции чарами  расстреляют соратников, а потом и  за

меня примутся. Потянут свои черные ручонки, начнут рвать кожу,  мышцы,

связки. Чую, мучительная предстоит кончина. К горлу подступил холодный

ком. Может, и  сбежать удалось  бы, да устал  — будто  в один  присест

одолел три марафона. Не дадут ведь уйти, сволочи! Где же ты, Шаман?

    — Бывайте, братцы, — тихо сказал Дрозд.

    — Бывайте, — поддержал  товарища Черпак. —  Эх, жаль, впустую  все

было. Кащера так и не нашли…

    — Ничего, зато колдунов знатно порубали. — Я попытался найти  хоть

какие-нибудь плюсы в сложившейся ситуации. — Бывайте. С вами,  друзья,

даже голову сложить почетно.

    — Бывайте, — не сводя с нечисти глаз, буркнул Прут.

    — Сейчас и вы умрете, — злорадно просипел один из чародеев, и  вся

их орава принялась чертить в воздухе чарами контрольные заклинания.

    Никогда мне так  не хотелось жить,  как в те  мгновения. Жить  как

угодно, без  разницы  —  хоть  бомжевать, хоть  в  рабстве,  но  жить.

Радоваться солнышку  и светлому  небу каждый  день, ходить  по  земле,

наполнять легкие воздухом. Шаман, где ты, сволочь? Неужели так  просто

дашь подохнуть лучшему другу? Позволишь  этим тварям разорвать меня  в

клочки? Шаман? Сволочь!..

    Шаман меня не  услышал, никто  меня не услышал,  но колдун,  ближе

всех располагавшийся к дубраве, отрывисто  мяукнул и явно не по  своей

воле высоко взмыл в воздух. На его месте скалился огромный серый волк.

Он был не  один. На  ничего не подозревавших  чародеев налетела  целая

стая и со  злобным рычанием принялась  за неистовое истребление  своих

агрессоров. Ну, наконец-то и лесная братия подключилась! Колдуны  даже

пикнуть не  успели —  настолько быстро  и четко  сработали волки,  тем

более что нечисть никак не была готова к вероломному нападению  бывших

союзников. В умных глазах лесных хищников пылала ненависть. Волки даже

не думали  щадить тех,  с кем  они жили  годами бок  о бок,  тех,  кто

принуждал их к  насильному союзу,  тех, кто превращал  их сородичей  в

кошмарных волколаков. На опушке дубовой рощи вершилась кровавая месть,

возможности осуществить которую волки с нетерпением ожидали уже  очень

давно.

    Когда от выживших  в схватке с  летучей ротой кудесников  остались

лишь ошметки, ко мне подскочил здоровенный волчара со смутно  знакомой

ухмылкой.

    — Варрык?

    — Арсенал! — Серый, казалось, еще больше ухмыльнулся.

    — Зараза, уже второй раз спасаешь мою шкуру! — поморщился я. — Что