Арсенал эволюции - Андрей Морголь

чуть-чуть —  и устроят  княжеской армии  настоящее пекло.  Ну  ничего,

сейчас мы им  как наподдадим,  как устроим лобовую  атаку! Оттянем  на

себя усилия,  закрутим,  отвлечем, а  там,  глядишь, и  основные  силы

подтянутся. Но у Атома имелись иные размышления на сей счет.

    — Идем за грядой, на глаза врагу не показываемся! И чтоб тишина! —

отдал он приказ и, пришпорив коня, понесся галопом.

    Тут уж  летучая рота  полностью оправдала  свое название  — мы  не

скакали, мы стрелой  неслись за командиром,  лавируя между  холмиками.

Фишка, сосредоточенно  глядя вдаль,  трепещущимися ноздрями  втягивала

воздух и не отставала от остальных. Я изо всех сил вцепился в поводья,

вжался в круп  своей лошадки  и пытался  вспомнить хоть  какого-нибудь

бога Поляны, ответственного  за безопасность  дорожного движения.  Так

быстро перемещаться на живых существах мне еще никогда не приходилось.

Краем уха удалось услышать, как со специфическим звуком несколько  раз

сработало за холмами убийственное заклинание колдунов. Как  выяснилось

из  только  что  сказанных  слов  ротного  чародея,  с  каждым  залпом

волшебникам все сложнее удавалось эффективно совладать с чарами врага.

С каждым  разрядом чертовых  молний погибало  все больше  людей!  Надо

торопиться!

    То ли от постоянного страха кубарем слететь с лошади путь оказался

настолько короток, то ли мы и вправду опережали ветер, но совсем скоро

впереди возникла дубовая роща, из которой недавно повылезли  нечистые.

Рота стремительно ворвалась туда, петляя между деревьями. Тут мой ужас

достиг апогея: надеяться приходилось только на чутье и ловкость Фишки,

сам  я  лишь  обреченно  поглядывал  на  мелькающие  мимо  с  огромной

скоростью стволы дубов самой разной толщины.

    Углубившись, мы свернули направо и напролом понеслись через густые

заросли. К особенностям скачки по лесополосе я вскоре попривык. Только

бы успеть  с маневром!  Атака вражеским  чародеям в  лоб,  несомненно,

могла обернуться опасной  затеей, но как  знать, может, потерянное  на

заход в тыл время обойдется слишком дорого для всей армии?

    Еще метров двести по чаще, вновь  поворот направо, опушка — и  вот

они! Обходной маневр топографически был  выполнен идеально — где-то  с

полсотни черных сутулых  фигур колдунов  располагалась прямо  напротив

нас. Кащера среди них мне сразу разглядеть не удалось.

    А ведь тыловой атаки никто из тварей, похоже, не предвидел. Стоят,

родненькие, совсем рядом, только руку протяни. Колдуют, ненаглядные, а

вокруг вообще ничегошеньки не замечают. Надо же, какое увлекательное у

них, должно быть, занятие! Ну что? Вперед! На смерть!

    Не сбавляя скорости, мы молча  ринулись на проклятую нечисть.  Они

как раз старательно завершали еще один подход, и с минуты на минуту из

черной дыры должно было  сорваться очередное убийственное  заклинание.

Мы помешали.

    Яростно сопя, я галопом  несся на противника  и не сразу  заметил,

как вся рота незаметно и тактично пропустила меня вперед. Уже за  пару

десятков саженей вражеские чародеи услышали приближение нашего отряда.

Раздалось  громкое,  отрывистое  сипение,  колдуны  принялись  ошалело

разворачиваться и моментально швыряться чарами в кого попало. Попадало

в основном в меня.  От ярких вспышек, летящих  прямо в лицо,  пришлось

рефлекторно  прикрыть  глаза  рукой.  Судя  по  приглушенному  ржанию,

доставалось и Фишке, но защита, наложенная в лагере волшебником,  пока

спасала ее. Вопрос — надолго ли? Бойцам летучей роты уже незачем  было

скрывать свое появление. За моей спиной раздались воинственные  крики,

завязалась кровавая сеча.

    Раскрыв, наконец, глаза, увидел, что лошадка занесла меня в  самую

гущу колдунов.  Куда ни  кинь  взгляд —  всюду черные  страшные  рожи.

Несколько тварей  обступили меня  и с  агрессивным сипением  принялись

обстреливать самыми разнообразными  заклинаниями. Их недоумение  из-за

полного отсутствия результата еще больше разжигало бешенство в красных

угольках, заменяющих им глаза, чары  сыпались градом. Наконец один  из

колдунов не выдержал, подскочил к  Фишке и попытался схватить меня  за

ногу, чтобы стащить на землю и расправиться физическими способами. Сам

не знаю, каким  образом острие  моего копья проникло  ему в  глазницу,

пробило  голову  насквозь  и  вылезло  из  лысого  затылка.   Рефлекс,

наверное. Тело твари тут же обмякло, и я еле успел выдернуть оружие  —

остальные колдуны  последовали  примеру  погибшего  товарища.  Четверо

уродцев окружили меня и ринулись в атаку, размахивая руками. Того, что

подскочил справа  я  успел  удачно  достать копьем  в  грудь,  но  его

соратник уже рванул когтями левый бок лошади. Фишка протяжно  заржала,

взбрыкнула, разбрасывая  вокруг  облака пены,  саданула  находившегося

впереди колдуна копытом в лоб, продавив ему череп, а я, непривычный  к

таким телодвижениям  кобылы,  мешком  свалился  на  землю.  Несчастное

животное, продолжая  неистово  ржать, ринулось  прочь,  разбрасывая  в

стороны попадавшихся  на  пути колдунов.  У  меня же  совсем  не  было

времени разлеживаться  на земле  — как  минимум двое  чародеев  желали

поквитаться за  убитых товарищей,  с таким  трудом созданных  Кащером.

Первый  в  неистовом  броске  хотел  помешать  мне  подняться,  но  я,

сгруппировавшись, уперся ногами ему в  живот и мощным толчком  продлил

траекторию полета дальше. Перекат в сторону — и когти другого  колдуна

вонзились в  землю, где  только  что лежал  я.  На ноги  мы  поднялись

одновременно. Тварь  недолго думая  кинулась  в атаку,  метя  длинными

когтями в лицо и шею, как раз не защищенные кольчугой. От первых  двух

ударов я уклонился, следующие два без труда блокировал. Колдуна ничуть

не  заботила  собственная  оборона,  он  даже  не  пытался  прикрывать

уязвимые участки  тела, поэтому  я быстро  нашел возможность  провести

контрудар, но  шустрый  уродец успел  отклониться  назад —  мой  кулак

застыл  в   считанных  сантиметрах   от   его  морды.   Тварь   издала

торжествующее сипение, и в тот  же момент щелкнул запирающий  механизм

когтей. Три лезвия с лязгом  врезались в его ухмыляющуюся  физиономию,