Обратный отсчет: Равнина - Токацин

«Реактор цел,» — первым делом выяснил Гедимин. Вдоль «переборки» уже растянулось защитное поле. Снаружи грохотало — кто-то всаживал в «борт» снаряд за снарядом. На пятнадцатом взрыве канонада стихла. Гедимин осторожно выпустил наружу сканирующий луч. Ближайшие пластины «обшивки» покрылись трещинами и вмятинами. Насквозь их не пробило, но внешние слои повисли лохмотьями. Ледяные твари перебрались к другому «борту» и что-то там вынюхивали. Светящегося змея нигде не было.

— Вот незадача, — пробормотал Вепуат. — Гедимин, ты понял, чего это они? В прошлый раз сработало…

Гедимин пожал плечами.

— Может, излучение было сильнее. Там всё-таки полноценный реактор, альнкит.

— А может, не все Элоси любят облучаться, — вздохнул Вепуат. — Слышишь? Вроде успокоились.

В соседнем «отсеке» что-то заворочалось. Потом зашуршало в другом помещении.

— Идём отсюда, — буркнул Гедимин, сдирая с «переборки» защитное поле. Ему было не по себе. «Ещё немного, и Элоси прорвались бы внутрь. И всё из-за дурацких экспериментов. Мы бы их выкинули, но сааг-туулу-то дыра в боку ни к чему. И криогенные ожоги тоже.»

— Сиди тихо, — сказал он вслух, заталкивая Вепуата в «отсек». — Сканируй Джагулов.

…Воздух потеплел. Гедимин покосился на жаровню — из конуса просочился красный свет.

— Спи, — буркнул Вепуат. Он сидел у жаровни, глядя на экран сигма-сканера. Хмыкать уже перестал — только угрюмо щурился.

— Никаких изменений, — буркнул он. — Что с утра было, то и сейчас.

— Пойдём раздавать Би-плазму, — Гедимин достал из-под брони флягу. Кто-то, уже подошедший к пологу, громко фыркнул и шарахнулся назад.

— Эй! — Вепуат поднялся на ноги. — Постой… А-а, Хадзаг!

Он широко ухмыльнулся. Хромой Джагул, вошедший в «отсек», ответил недобрым оскалом.

— Нора плохая? Есть другие. Хочешь — пойдём искать. Мало одеял? Не та жаровня? Ты не сказал — мы не знаем.

Вепуат растерянно хмыкнул.

— Ты о чём? Нора как нора. Всё нормально.

Джагул глухо зарычал.

— Тогда — куда ты лезешь? Вчера лез. Сегодня. Хочешь за ворота — иди один! Мы-то при чём⁈

— Мы не хотели никому навредить, — сказал помрачневший Вепуат. — Ни вчера, ни сегодня. Завтра никто никуда не полезет.

Хадзаг смерил его угрюмым взглядом и опустил полог. Вепуат виновато вздохнул.

— Ты не спросил про чутьё, — напомнил Гедимин, прислушиваясь к шорохам и стуку посоха. Джагул остановился с кем-то поговорить. Снаружи бросали что-то мелкое в кожаные вёдра — наверное, корешки и плоды на внешней «переборке» достаточно промёрзли.

— Было бы что серьёзное — сам сказал бы, — отозвался Вепуат. — Гедимин, ты завтра… постарайся сидеть спокойно, хорошо?

Гедимин фыркнул.

— Это я сегодня теребил реактор?

Вепуат поморщился.

— Ну, не ты. Но за собой-то я услежу. А за тобой — навряд ли.

36 день Пустоты, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, Урдзутту

— Гедимин! Вставай!

Кто-то, крепко сжав ладонь сармата, тряс его руку. Потом схватился за другую и навалился всем весом, пытаясь перевернуть его набок. Гедимин открыл глаза.

— Авария? — спросил он, ошалело мигая. Вокруг был всё тот же «отсек», только жаровню и мешочки кто-то унёс — остались ёмкости с водой и пустое ведро. «Палуба» не шевелилась, и снаружи ничего не грохотало, только в дальнем отсеке кто-то звенел металлом о металл и постукивал по туго натянутой коже. Прислушаться Гедимин не успел — Вепуат сунул под нос развёрнутый голографический экран.

— Им хуже! Видишь?

На экране Джагул, приподнявшись на локте, пил из фляги. Едва смочив рот, он сморщился и воткнул её в пол. Потом лёг, по-прежнему морщась и держась за живот. Гедимин выругался.

— И много таких?

— Да все, — отозвался Вепуат, тыкая в экран. — Ты сюда смотри. Видишь?

На снимке в неопознаваемом месиве шевелились чёрные угловатые пятна. Шипов у них стало ещё больше. Одно из них совсем уже разбухло — и, присмотревшись, Гедимин понял, что оно пытается поделиться.

— Значит, не сработало, — выдохнул он, поднимаясь на ноги. — Холодную воду сегодня пили?

Вепуат угрюмо кивнул.

— Ещё ночью. Эти твари не движутся. Но делиться это им не мешает. И со вчерашнего дня ни одна не сдохла.

— Понятно, — Гедимин взвесил на руке флягу с Би-плазмой. «На это племя хватит. Ещё и останется. А вот на всех…»

— Мн-да, — Вепуат смотрел на свою флягу и думал, похоже, о том же самом. — Дозу придётся удваивать. Или даже удесятерять. А связи с Элидгеном нет и не предвидится…

— Пойдём раздавать то, что есть, — Гедимин угрюмо сощурился. — От болтовни проку не будет.

Вепуат вяло кивнул.

— Пойдём к вождям. Пусть созовут всех. А то мы тут не набегаемся. И… — он развернул «щупы» сигма-сканера к внешней «переборке» и поморщился. — М-да. Что не сработало, то не сработало. Там туман не очень густой. Может, проберёмся. Что мне было с вечера её не раздать⁈

…Где-то наверху, у хребта сааг-туула, были открыты «вентиляционные люки», и холодный воздух стекал вдоль брони во внешние «отсеки», оставляя полосы инея. Он не таял — температура не поднималась выше нуля. Мимо сарматов то и дело кто-то пробегал. Джагулы снимали с «переборок» связки корешков и утаскивали во внутренние «отсеки»; там что-то стучало, хрустело и чавкало. Ближе к «лестнице» навстречу сарматам выбрались две самки со связками тонких пятнистых баллонов. Странные штуковины были покрыты прозрачной плёнкой и маслянисто блестели. Вепуат приостановился — ему тут же протянули ветвящийся «баллон».

— Колбаса — хорошая еда! — самка дружелюбно ухмыльнулась. Вепуат поспешно замотал головой и подался к «лестнице». Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Еда… Они что, не заметили, что болезнь вернулась?

Вепуат пожал плечами и ускорил шаг.

Наверху было тише; уже никто не сновал по