Светила - Элеанор Каттон

– Я хотел сказать, ваш отец был связан с торговлей опиумом, как вы?

А-Су промолчал. Он снял смотанную бухту с руки, свернул ее восьмеркой и приладил к скатке. Закрепив ее хорошенько, он присел на корточки, мгновение невозмутимо глядел на Мади, а потом нагнулся и демонстративно сплюнул в пыль.

Мади отпрянул.

– Простите, – пробормотал он. – Мне не следовало лезть не в свое дело.

Уолтер Мади никому не рассказал о том, что Кросби Уэллс – незаконнорожденный брат политика Лодербека. После своего открытия он размышлял не один час и решил, что это не его тайна и нельзя делиться ею направо и налево. Причины к такому замалчиванию он глубоко прочувствовал, но с трудом облек бы в слова. Человек за свою семью не отвечает. Крайне дурно обнародовать чью-то личную переписку без согласия владельца. Мади совсем не хотелось самому выступать в роли разоблачителя. Но все эти доводы, даже вместе взятые, не отражали всей правды, а правда заключалась в том, что за последний месяц Мади то и дело сравнивал себя с обоими братьями и ощущал себя сродни им, хотя и по-разному: он хорошо понимал и отчаяние внебрачного сына, и гордость политика. Над этим двойным сравнением он привычно размышлял всякий день, пока стоял в холодной воде и разминал в руках комья земли с вкраплениями металла.

А-Су запихнул в скатку последние пожитки и присел завязать шнурки.

Мади не выдержал.

– Вы же знаете, что вас повесят! – воскликнул он. – Если вы лишите жизни Карвера, висеть вам на виселице. Они убьют вас, мистер Су, если вы убьете его, независимо от ваших мотивов.

– Да, – кивнул А-Су. – Понимаю.

– И справедливого суда не будет – только не для вас.

– Нет, – согласился А-Су.

Такая перспектива его, похоже, нимало не огорчала. Он опустился на колени у костра, подобрал ветку и пошевелил влажную землю, которой присыпал угли накануне вечером. Под слоем почвы угли были еще теплыми – темные, как свернувшаяся кровь.

– И что вы собираетесь делать? – спросил Мади, не сводя с него глаз. – Застрелите Карвера?

– Да, – кивнул А-Су.

– Когда?

– Сегодня, – отозвался китаец. – В «Корона».

Он, похоже, пытался выкопать что-то из-под углей. Наконец ветка наткнулась на нечто твердое. Орудуя веткой как рычагом, он подцепил и выбросил на траву черную от сажи жестянку из-под чая. Коробка, по-видимому, еще не остыла: прежде чем за нее браться, китаец обмотал кисть рукавом.

– Покажите оружие, – потребовал Мади.

А-Су вскинул глаза.

– Оружие покажите, говорю, – повторил Мади, внезапно раскрасневшись. – Пистолеты разные бывают, мистер Су; как говаривал мой отец, пороху понюхать надо.

Он нечасто цитировал отца на людях: любимые выражения Адриана Мади для учтивой беседы не слишком-то подходили, а упоминать об отце Уолтер Мади не любил.

– Я купить пистолет, – сообщил А-Су.

– Превосходно, – отозвался Мади. – Где же он?

– Еще нет.

– То есть вы его еще не купили?

– Сегодня, – заверил А-Су.

Он открыл чайную коробочку и высыпал в горсть золотые чешуйки. Мади понял: китаец, по-видимому, закопал жестянку под кострищем, чтобы за ночь его не ограбили.

– Какой пистолет вы собираетесь купить?

– «Тайгрин». – Свободной рукой он потянулся за кошелем.

– Нет, я спрашиваю, какой марки. Какого типа.

– «Тайгрин», – повторил А-Су. Одной рукой он открыл кошель – пересыпать туда золото.

– «Тайгрин» – это магазин, – возразил Мади. – Какого типа пистолет вы хотите купить? Вы в оружии вообще разбираетесь?

– Убить Фрэнсиса Карвера, – пояснил А-Су.

– «Тайгрин» вам не подходит, – покачал головой Мади. – Там можно охотничье ружье купить… винтовку какую-нибудь… но не пистолет. Вам нужно боевое оружие. Видите ли, не всяким выстрелом можно человека убить, а вы же хотите дело до конца довести. Господи милосердный, мистер Су! Пистолет – это вам не просто железяка, так же как лошадь не просто… средство передвижения, – довольно неловко завершил сравнение он.

А-Су не ответил. Он выбрал «Скобяные товары Тайгрина» в силу двух причин: во-первых, лавка находилась рядом с гостиницей «Резиденция», а во-вторых, ее владелец сочувственно относился к китайцам. Первое соображение, безусловно, отпало, а вот второе важности не утратило: А-Су собирался попросить мистера Тайгрина зарядить ему оружие прямо там же, в лавке, чтобы в тот же день и исполнить задуманное. Китаец в жизни не стрелял из пистолета. Однако, как действует это устройство, А-Су в общих чертах представлял и полагал, что для обращения с ним особой подготовки не требуется.

– Ступайте к поставщикам на Кэмп-стрит, – посоветовал Мади. – Сразу за «Дойче гастхаус». Тот дом, где конек крыши над декоративным фасадом торчит. Вывеску еще не нарисовали, но владельцами там – Брантон, Соломон и Барнз; у них должно быть открыто. Как придете, попросите револьвер Керра. Ни на что другое не соглашайтесь: это британский пистолет военного образца, очень надежный; для ваших целей в самый раз. Револьвер Керра стоит ровно пять фунтов. Больше пяти фунтов – это форменный грабеж.

– Пять фунтов?

А-Су воззрился на золото в кошельке. Ему и в голову не приходило, что пистолет можно купить так недорого! Ведь ему называли суммы в два раза больше.

– Револьвер Керра, – повторил китаец, чтобы лучше запомнить. – Кэмп-стрит. Спасибо, мистер Мади.

– А что вы собираетесь делать, когда свершите задуманное? – спросил Мади. – Когда Карвер будет мертв? Вы сдадитесь? Или попытаетесь скрыться? – Внезапно он осознал, что разволновался не на шутку, – что за нелепость!

Но А-Су лишь покачал головой. Он закрыл кошелек и туго замотал его в тряпицу. Поднялся на ноги, перекинул скатку за спину, аккуратно затолкал узелок в карман.

– Этот участок, – промолвил китаец, делая широкий жест рукой. – На прожиток только. Золота чуть.

– Да, знаю, – отмахнулся Мади.

– Небогато, – пояснил А-Су.

– Да, тут на «билет домой» не наскребешь, – кивнул Мади. – Можете не объяснять, мистер Су; я сам знаю, что так.

А-Су впился в него взглядом.

– Надо на север, – посоветовал он. – Черные пески. На севере повезет. Тут самородков нет. Слишком близко к городу.

– Чарльстон, – отозвался Мади. – Да. Там, в Чарльстоне, можно целое состояние составить.

А-Су кивнул.

– Черные пески, – повторил он.

А-Су шагнул вперед, и Мади заметил, что в обеих руках китаец сжимает почерневшую от сажи чайную коробочку. Он протянул ее Мади, и тот удивленно подставил ладони. Но А-Су не сразу расстался с подарком: прежде чем выпустить жестянку из рук, он отвесил низкий поклон, и Мади, подражая ему, поклонился в свой черед.

– Juk neih houwahn, – промолвил А-Су, но переводить не стал, а Мади не переспросил; он выпрямился с жестянкой в руке и проводил уходящего «шляпника» взглядом.

Солнце в Рыбах

Глава, в которой Анна Уэдерелл дважды удивилась; Коуэлл Девлин сделался подозрителен, а дарственная обрела новый смысл.

Все то, что в Водолее удалось рассмотреть лишь краешком глаза: что было предопределено, предсказано, напророчено, все то, что дало пищу вере, сомнению и предостережению, – в Рыбах явило себя со всей наглядностью. Те разрозненные видения, что еще месяц назад были уделом лишь одинокого мечтателя, теперь обретут форму и осязаемую плоть реальности. Мы сами себя творим – и в нас все завершится.

А после Рыб? Из чрева – кровавое рождение. Мы этим путем не последуем: невозможно двигаться вспять, от конца к началу. Овен не признает коллективного мнения, а Телец не поступится субъективностью. Близнецы – единственные в своем роде. Рак ищет первопричину, Лев – цель, а Деве нужен план, но над воплощением этих замыслов работают в одиночку. Лишь во второй половине зодиакального пояса мы начнем проявляться: в Весах – как понятие, в Скорпионе – как качество, в Стрельце – как голос. В Козероге к нам вернется память, в Водолее мы прозреем, и только в Рыбах, последнем и древнейшем из зодиакальных знаков, мы обретем самость и некую целостность. Но две рыбы этого созвездия, отраженное чрево личности и самосознания, – это Уроборос разума, воля рока, она же роковая воля; а дом самоуничтожения не что иное, как тюрьма, которую строят сами же узники, – без воздуха, без дверей, зацементированная изнутри.

Эти перемены настигают нас столь же неизбежно, как стрелки часов подходят к нужной цифре.

Лидия Уэллс сеансов больше не устраивала. Ей был хорошо известен девиз шарлатана: никогда не повторять один и тот же трюк перед теми же зрителями: но когда ее в связи с этим саму заклеймили шарлатанкой, она только рассмеялась. В открытом письме на страницах «Уэст-Кост таймс» она признала, что ее попытка установить контакт с духом мистера Стейнза успехом не увенчалась. Эта неудача в ее профессиональной практике – случай беспрецедентный, сообщала она; аномалия, наводящая на мысль, что загробный мир не столько не желал, сколько не смог предоставить дух мистера Стейнза. Остается только заключить, писала вдова, что мистер Стейнз вовсе не мертв; в последних строках она выражала уверенность в том, что молодой человек рано или поздно вернется.