Рассказы и повести - Анатолий Безуглов

– Сергей Васильевич,– спросил Фадеев,– неужели прежде у вас никогда не возникала мысль: что я творю?

– Откровенно?– посмотрел Кочегаров на следователя запавшими глазами.

– Конечно.

– Говорят, лиха беда начало… Потом привыкаешь, что ли… Я понимаю, это не оправдание. Теперь муторно. Но вот рассказал, и легче на душе стало…

– Такие порядки были у вас всегда?

– Воронцов завел…

– Да, о Воронцове,– подхватил Фадеев.– Как это ему удалось взнуздать членов бригады и администрацию?

– Ловко он всех окрутил… На чужом горбу въехал в рай. В передовые, я хочу сказать… Да что говорить! – в сердцах махнул рукой шофер.

– Объясните, пожалуйста,– попросил следователь.

– Не знаю, кто и почему записал Воронцова в новаторы!– воскликнул Кочегаров.– Словно забыли, что бригадный метод первым у нас внедрил Саша Никодимов. Пять лет назад! В бригаде той были также я и Шавырин. Работали честно, могу поклясться чем угодно. Хоть своими детишками! На автобазе Герман появился полтора года назад. А вскоре после этого Сашку Никодимова снимают с бригадиров: ГАИ задержала пьяного за рулем. На его место Лукин тут же назначил Воронцова. Герман перетащил в бригаду своих дружков – Петьку Коростылева и Ромку Пикуля.

– Каким образом?– удивился Фадеев.– Он ведь не директор, не отдел кадров, в конце концов…

– Верно,– усмехнулся Кочегаров.– Сначала Воронцов был пешка. Не то что сейчас, вертит Лукиным как хочет… Но свою линию он тогда хитро повел. Начал с того, что новые машины, поступающие на базу, отдал своим. А ветеранов бригады, кто был ему неугоден, держал в черном теле. Премиальными, например, прижимал. Ребята, конечно, возмутились. Но Герман прямо заявил: уходите из бригады подобру-поздорову… Валера Вдовин ушел сам. Шамиль Мансуров заартачился. Вынудили перейти.

– Погодите,– воскликнул следователь,– как это вынудили?

– Очень просто. Герман придирался по всяким пустякам. Добился, что Шамиля перевели на полгода в слесаря. А у него трое детишек. Потом и вовсе такую пакость отмочили…– Шофер вздохнул, покрутил головой.– Подсыпали в бак с бензином сахару. Бедняга Шамиль столько времени провозился, пока допер, в чем дело…

Видя наше недоумение, Кочегаров объяснил:

– Понимаете, если в бак бросить всего даже три кусочка сахару, двигателю хана. Все чистить надо, менять кольца…– Он махнул рукой.– В общем, морока еще та!

– И вы, зная об этом, молчали?– покачал головой следователь.

– Нет, об этом я узнал совсем недавно. Шамиль скрывал. Боялся, наверное…

– Чего?

– Могли избить. Ромка Пикуль на это дело мастер…

– Были случаи?– продолжал спрашивать Фадеев.

– Ага,– кивнул шофер.

Мы с Фадеевым невольно переглянулись: подумали, видимо, об одном.

– Знаете, конкретно, кого и где?– уточнил следователь. Кочегаров опустил голову, медлил с ответом.

– Ну, договаривайте, Сергей Васильевич,– подтолкнул его Фадеев.

– Николая Дорохина, например,– тихо ответил шофер.– Так сказать, провели работу…

– Почему именно его?

– Не соглашался заниматься очковтирательством. Возил грунт в Матрешки. И солярку не желал сливать…

– Значит, ту небольшую часть земли из котлована больницы с улицы Космонавтов завез в Матрешки Дорохин?– уточнил Владимир Гордеевич.

– Он,– подтвердил Кочегаров.– Николай – правильный мужик… Тихоня тихоней, а плясать под дудку Германа отказался. Наотрез!

Фадеев попросил Кочегарова рассказать подробнее о драке Пикуля с Николаем Дорохиным. Но шофер не знал деталей. Сказал, что слышал разговор Воронцова и Пикуля надо, мол, проучить охламона, если не понимает нормального языка… А потом Дорохин появился на работе с синяками.

Еще Кочегаров показал, что после аварии, в которую попал Николай, Пикуль якобы обмолвился: так, мол, Дорохину и надо, не будет совать нос не в свои дела…

Фадеев заканчивал допрос Кочегарова без меня. Я отправился в суд, где поддерживал обвинение по уголовному делу

Два дня был занят в судебном заседании. Дело слушали с утра до позднего вечера, так что в прокуратуру забегал буквально на несколько минут.

На третий день Фадеев караулил меня с утра.

По его серьезному виду я понял, что в ходе следствия произошли важные события.

– Начну по порядку.– Владимир Гордеевич прочно устроился на стуле, положив перед собой папку с делом.– Вслед за Кочегаровым признался и Шавырин.

– Это который был в бригаде еще до Воронцова?– уточнил я.

– Да, так сказать, ветеран… Интересную вещь он сообщил. Как Воронцов спихнул прежнего бригадира Александра Никодимова… Ну и подлец же этот Герман! Интриган…

– Интриган?– удивился я несколько как бы устаревшему слову.

– Ну да. Как при царе Горохе… Воронцов, оказывается, все время искал случай скомпрометировать Никодимова. Но случая, видно, не представлялось. Тогда Воронцов сам организовал его. Помогал ему Пикуль… Понимаете, как-то Герман уговорил Никодимова зайти в кафе. Есть такая неказистая забегаловка возле кинотеатра «Салют»…

– Знаю,– кивнул я.

– Так вот, они возвращались вечером из рейса. Дело было зимой. До автобазы – буквально пятьсот метров, через три улочки… Воронцов достал бутылку портвейна, мол, для сугрева. Никодимов сначала отказывался. Так Герман выдумал, что двоюродный брат помер…

– Опять двоюродный брат,– заметил я.– Как с Пикулем…

– Ну да, ничего умнее придумать не могут, наверное… В общем, упросил бригадира выпить стакан. А пока бригадир закусывал, Пикуль позвонил в ГАИ… Вышел Никодимов из кафе, сел за руль, отъехал. Тут его и остановили. Ну, сами понимаете, какие были последствия…

– Действительно, интриган,– улыбнулся я.

– Лукин тут же приказом освободил Никодимова от бригадирства, а вместо него – Воронцова.

– Но почему именно его? Он же тогда проработал в автохозяйстве еще всего ничего. Не было, что ли, других, достойных?

– Тестюшка позаботился, Назаров. Как же, редактор. Сам звонил Лукину…

– А что, у Лукина нет своей головы?

– Семен Вахрамеевич очень уж прессу уважает. Я специально просмотрел подшивку нашей газеты за то время. Буквально через месяц – хвалебная статья о Воронцове. Потом еще и еще. А там уж заметка в областной газете. По-моему, тоже «колобок» постарался.– Фадеев вздохнул.– В общем, у кого какой рычаг в руке, тот им и шурует… Так и раздул славу Воронцову. А тот и рад. Под шумиху принялся обделывать свои делишки. И все ему сходило с рук. Вконец распоясался…

– Я вот о чем думаю, Владимир Гордеевич. Почему он оставил двух прежних шоферов в бригаде – Кочегарова и Шавырина?

– Их, я думаю, Воронцов взял пряником. Шавырин сказал, что как только Воронцов стал бригадиром, пообещал: при мне, мол, братцы, будете жить припеваючи. Работать– как на курорте у Черного моря, а получать-как на Севере, с солидной надбавкой… Надбавку Воронцов имел и в самом деле весомую. Только на одном бензине…

– Что-нибудь удалось установить? – поинтересовался я.

– Можно сказать, частная бензоколонка,– усмехнулся следователь.

Он открыл папку с делом, полистал бумаги.

– Орлов поработал? – спросил я.

– Точно, Анатолий Васильевич,– кивнул Фадеев.– А за что ухватился, знаете? Что-то в последнее время на улицу Корнейчука зачастили владельцы «Москвичей» и «Волг». По вечерам, в сумерки.

– Это в Вербном поселке?

– Ну да. Окраина, тихо… Живет там некая старуха Байгарова. К ней и повадились на своих машинах частники. Соседи пожаловались: улочка узкая, ребятишки бегают, а машины одна за другой… Нагрянули мы вчера к этой Байгаровой и ахнули. В сарае все емкости заполнены бензином. Даже в корыте… Бензинчик семьдесят шестой, на нем работают грузовые ЗИЛы. Подходит он и для двигателей «Москвича» и «Волги»…

– А «Жигули»?

– Нет. Вазовские автомобили потребляют высокооктановое горючее. Бензин «А-93»… Вот Орлов и подумал: раз «Москвичи» и «Волги», значит… Начали беседовать со старухой. Она вначале притворилась глухой. Анатолий Васильевич говорит ей: «Ты что, бабушка, намериваешься весь поселок спалить? Одна спичка – и нет улицы! Сама взлетишь на воздух да еще столько людей погубишь!» Байгарова перепугалась, бух на колени. И в мыслях, мол, не было никого губить. Это родственник в грех ввел… И пошла причитать.

– Какой родственник?– нетерпеливо спросил я.

– Коростылев. Он Байгаровой племянником доводится.

– Ясно, ближайший сподручный Воронцова.

– Вот именно, сподручный. И не только в приписках и разбазаривании бензина.– При этих словах по лицу Фадеева пробежала тень.– Но об этом потом… Призналась бабка, что Коростылев привозил бензин и заставлял продавать. Двадцать копеек за литр. Государственная цена, как вы знаете, в два раза больше… Пока мы беседовали в доме, подъехала «Волга». Заправляться.