Обратный отсчет: Равнина - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мальгес снова мотнул мордой и придвинулся к сармату, будто хотел его подтолкнуть.
— Туда? — прошептал Гедимин, протягивая руку в проём. Из-за белых башен был слышен гул голосов, чьи-то повизгивания, скрежет камня о камень и распиливаемой кости. Поблизости никого не было, и выступы стен прикрывали сармата от чужих глаз — но Мальгес явно беспокоился и кого-то высматривал.
Он навалился боком, заталкивая Гедимина в проём. Тот кое-как пролез между несимметричными выступами. Шагов через пять коридор расширился; Гедимин оглянулся и увидел светлый проём. Мальгес исчез.
«Очень интересно…» — Гедимин сделал ещё пару шагов на ощупь. Света из открытой «двери» хватало бы, если бы сармат не загораживал её спиной. Он поднял было руку с сигма-сканером, но тут же досадливо сощурился и выключил прибор. Ничего, кроме белесой ряби, луч не «нащупал».
«Фонит,» — Гедимин сверился с дозиметром. Стрелка-указатель упёрлась в нижнюю часть корпуса — излучение шло из-под фундамента. Сармат снял колпак с фонаря и, щурясь от неожиданно яркого света, двинулся дальше. Через пару шагов он выяснил, что коридор не один — в две стороны от него отходили ответвления. Проёмы, ведущие вбок, почти полностью перекрывали проросшие из стен шипы. Пролезть между ними смог бы разве что Скогн.
«Похоже, идти надо прямо,» — Гедимин надавил на шипы, но сдвинуть их так и не смог. Белое вещество под пальцами казалось то податливым, то запредельно прочным. Сармат встряхнул головой и ускорил шаг. «Это здание — не такое уж большое. Даже по периметру я его за час обойду. Надо запоминать дорогу…»
Коридор преградили «сталактиты». Между ними оставалась узкая щель. За ней проход расширялся. Гедимин протиснулся, едва не оставив на шипах часть брони, и остановился. Он стоял посреди ажурной конструкции со множеством выростов — будто оказался внутри гигантского скелета радиолярии. Неосторожно шевельнувшись, он врезался плечом в тонкую перемычку. Обшивка затрещала. Гедимин, пригнув голову, ощупал то, на что наткнулся, — на белой «кости» не осталось ни царапины.
«Образец бы…» — он покосился на плазморез, царапнул раскалённым когтем ближайшую перемычку, надавил чуть сильнее, наращивая температуру, — коготь упёрся в непроходимую преграду. «Плазмой режется по миллиметру,» — всплыли в памяти давние слова Айзека. «Здесь тесно. Будет рикошетить, поплавлю скафандр,» — Гедимин нехотя опустил руку и нырнул под ажурную арку. Проход упёрся в ячеистую стену. Фонарь осветил проёмы, затянутые чёрной мембраной. Кое-где — особенно в самом широком проходе, куда мог бы пролезть Гедимин — «полотно» было тёмно-красным и подвижным. Внутри вертикальной мембраны что-то пульсировало, иногда выпирая наружу буграми. Порой она покрывалась чёрными полосами и замирала.
«Очень интересно,» — Гедимин огляделся по сторонам. Коридор здесь заканчивался. «Я где-то свернул не туда? Или это и есть дверь?»
Мембрана почернела полностью и растворилась. Фонарь осветил ребристые белые стены… и разрисованное полотнище на выходе. Гедимин радостно хмыкнул. «Куда-то я всё-таки вышел. Та занавеска — явно не Куэннская.»
Он выждал пару секунд. Самый широкий проход оставался открытым, но более узкие по-прежнему были затянуты красноватой мембраной. «Образец…» — снова шевельнулось в мозгу Гедимина, и он поддел толстую плёнку когтем.
Коготь провалился в неё, не встретив сопротивления, и так же легко вышел наружу… точнее, не вышел. Его срезало по самый палец. Гедимин, ошалело мигнув, нашарил в кармане кованый штырёк, просунул до половины в мембрану — и выдернул, растерянно глядя на гладкий срез. Полстержня отсекло бесшумно, пальцы не ощутили ни давления, ни нагрева.
— Ай-и-и-и! — «шторка» поперёк коридора откинулась, и кто-то пронзительно заверещал, глядя прямо на Гедимина. — Залезай! Ворота ждать не будут!
Гедимин, стараясь не трогать стенки, нырнул в проём и вывалился наружу — в широкий отсек, перегороженный ячеистыми колоннами. Он встряхнул головой и выпрямился, озираясь по сторонам. На него смотрели четверо Скогнов. Ещё один поправил растянутую на шипах занавеску, повернулся к сармату и постучал себя пальцем по лбу.
— В ворота зачем было тыкать⁈ Ещё бы руку засунул!
Гедимин смущённо сощурился, глядя на его ладонь. Скогн протягивал ему обрезок штырька, ипроновый кожух когтя и аккуратно вылущенные из него проводки нагревательной системы. Надрезов на «выпотрошенном» кожухе не было.
— Оно так, по частям, и выпало? — спросил сармат, глядя на углубления в стене. Свет так далеко не проникал, но Гедимину мерещились на их дне красно-чёрные мембраны.
Скогн дёрнул вибриссами и небрежно притронулся пальцами ко лбу.
— Долго тебя ждали. Как там дом Пламени? Строится?
— Работаем, — Гедимин повторил за Шесеком приветственный жест. Абориген уже отвернулся и куда-то направился. Через пять шагов он остановился и нетерпеливо пощёлкал когтями. Ворота отсека уже открывались, расплетаясь на шипы и уползая в стену. Гедимин сунул остатки когтя в карман и ускорил шаг. Идти было недалеко — прямо за воротами потолок плавно уходил вверх, а впереди поднимались широкие шипастые колонны, увешанные белыми и красными лентами.
— Хорошо, что пришёл, — снова заговорил Шесек, отходя к стене и отмахиваясь от чего-то невидимого — или от трёх десятков Скогнов, остановившихся поодаль. Одеты они были попроще, чем мастер, но на передниках (или нагрудниках?) виднелись десятки нашитых «цацек». Если в литейне и шла работа, о ней все забыли — все рабочие собрались посмотреть на чужака.
— Хорошо, — повторил Шесек, прикрывая ладонью зубастую ухмылку. — Среди стражей полно дураков. Вот и приходится лазить по норам. Про ворота не предупредили, да? Хассек — тот ещё растяпа. Но шустрый, что есть, то есть.
Он ухмыльнулся ещё шире. Гедимин кивнул.
— Хассек вчера едва не убился. Надеюсь, его не объявят каким-нибудь… нарушителем, предателем или чем похуже, — пробормотал он, смущённо щурясь и высматривая под сводами световые кольца. — Печи расхоложены? Не запускали их?
— Что было, отработали до
