Пьяная Россия. Том первый - Элеонора Кременская

– Ну?

– Так вот, пришли результаты анализов! Беременна ты! – и подруги, торжествующе, рассмеялись.

– Беременна? – не поверила Надежда, ощупывая свой живот.

И засмеялась звонко:

– Как хорошо, значит, есть, для кого жить!

И пошла домой, понесла, бережно поддерживая рукой свое будущее чадо, нежданный подарок от случайного мужа, последнего мужика в ее жизни.

– Беременна, – шептала она, не веря своему счастью…

Егорушка

Валерию Александровичу Горобченко, руководителю Школы Юных Журналистов имени

Н. Островского г. Ярославля, моему учителю и другу…

Воздух струился от зноя. Солнце нещадно палило и деревня, будто вся вымерла. Только серые вороны бродили по улице с раскрытыми клювами и распахнутыми, как бы в бессилии, повисшими крыльями.

Толстый слой пыли, по щиколотку, испачкал голые ноги Егорушки и, страшась измарать в вездесущей пыли еще и новенькие красные шорты на помочах, он забежал домой, поскорее скинул всю одежду, оставшись только в темных трусиках.

На заднем дворе, для полива огорода, стояли деревянные бочки. Все были полнехонькие и Егорушка, недолго думая, вымыл ноги в одной, а в другую залез весь. Погрузился по глаза, будто крокодил и только глядел перед собой.

Вода в бочке нагрелась, теплая, она ласково согревала и в то же время охлаждала разгоряченное жарой тело мальчика.

Огород спускался к пруду, ровные, зеленые гряды, как бы сужались, подходя близко к воде. У пруда, под спасительной тенью мостков, на мелководье, сгрудились утки и гуси.

Сухопутные куры залезли поближе к сырой земле, под сарайку, только изредка какая-нибудь что-то сонно квохтала и снова замолкала.

Егорушка соскучился, в бочке решительно нечего было делать, он попытался было устроить морское сражение из щепок, что отломил от края бочки, но игра ему быстро разонравилась.

Общее дремотное состояние передалось и ему. И он, покинув бочку, побрел в дом.

На крыльце еще задержался, подергал ручку, крепко ли привинчена, на прошлой неделе он лично прикручивал ее крестовой отверткой. Убедившись, что работа была проведена на совесть. Он отодвинул тюль, что висел в раскрытых дверях спасением от мух и ос. Вошел, тщательно вытирая мокрые подошвы голых ног о коврик, неслышно ступая по светленьким домотканым дорожкам, настеленным по всему дому, прошел в кухню.

Долго, маленькими глотками, пил холодный морс и слушал деловитое гудение холодильника. А напившись, внимательно наблюдал за попытками тощей наглой осы пролезть сквозь москитную сетку натянутую прямо на раму окна. Натягивал сетку дед и предупреждая действия хитрых насекомых стремился не оставить ни одной щелочки. Егорушка ему помогал. Правда, вслух он не высказал своих сомнений по поводу усилий деда защитить дом, как говаривал дед: «от всякой летающей нечисти». Егорушка считал, что мухи и осы очень умные существа.

Мухи берут наблюдательностью и терпением, он сам видел как-то жирную черную муху, примостившуюся на листике молодой яблони. Муха, привлеченная запахом малинового варенья, что готовила бабушка, смотрела и размышляла. А после, улучив момент, когда дед отодвинул тюль, чтобы пройти в двери, ринулась за ним в образовавшийся проем. Скоро она была в доме и с аппетитом пообедала сладкой капелькой теплого варенья растекшейся на полу, а после, вылетела вместе с дедом, обратно, на свободу. Правда, при этом муха не заметила любопытного взгляда мальчишки, который проследил за всеми ее действиями, а может и заметила да виду не подала.

Осы берут наглостью и какою-то тупой назойливой приставучестью. Вот и эта оса, стараясь пролезть сквозь маленькие ячейки москитной сетки, так и тыкалась упрямой головой.

– Ты не оса, а осел, – прошептал ей Егорушка и легонько дунул на нее.

Оса замерла, поерзала брюхом и покинула сетку, напоследок покружив только в воздухе, чтобы изучить хорошо видного ей противника. Егорушка сразу расстроился, осы очень злопамятны, эта непременно его подстережет и ужалит.

В прошлом году он, запуская воздушного змея, бегал по полю, на ходу сбил большую осу, случайно, конечно сбил. Оглушенная оса плюхнулась в траву, а он замешкался, сворачивая длинную веревочку и притягивая «змея» к себе. Нет, чтобы сразу убежать. Оса, тем временем, очнулась, пришла в чувство и, конечно же разглядела своего обидчика, а после подстерегла его в саду и ужалила без предупреждения, когда он за малиной полез. Было очень больно и обидно.

Вспоминая, Егорушка даже всплакнул. И до чего же вредные насекомые эти осы, зачем они живут, какая от них польза, кто их создал, зачем?.. Наверное, осы – это обленившиеся пчелы, думал Егорушка и все еще размышляя побрел в комнаты, где на полу, прямо на полосатых матрацах, вповалку спали его родные, вся его семья: дед, бабушка, отец и мать.

Егорушка прилег на свободный матрац, приготовленный вместе с легкой, набитой шелухой гречихи, подушкой, как видно, приготовленной специально для него. В голове его еще бродили всякие-якие мысли, но как-то так растворились, убаюканные сонным посапыванием родных, чтобы вернуться вместе со звоном посуды, гомоном и спором.

На кухне, за обеденным столом дед, что-то доказывая бабушке, стучал кулаком. Выглядел он при этом этаким взъерошенным воробышком. Маленький, щупленький, в серой рубашоночке с короткими рукавами, он отчаянно жестикулировал, подпрыгивал на стуле, сучил ножками, обутыми в маленькие домашние тапочки и в целом только еще не чирикал.

Бабушка, очень полная и большая по сравнению с ним, спокойно ему отвечала.

Наконец, дед окончательно вышел из себя, не выдержал и вышмыгнул вон. На заднем дворе, возле бочек, висел рукомойник. Дрожащими руками дед умылся, пригоршнями схватывая теплую воду и надолго прижимая ладони к покрасневшему от гнева лицу.

Егорушка, молча наблюдал за ним, глядя из-за угла дома. Здесь, его нашла мать и увела за собой потихонечку, чтобы дед попускав пузыри ярости, успокоился бы, так успокаивается огонь пожара не найдя что бы еще спалить…

– Чего это они? – спросил Егорушка у матери, имея в виду спор деда с бабушкой.

– А из-за бога поссорились, – улыбнулась мать.

Егорушка знал все ее улыбки. Мог сразу же, без слов, по одной лишь улыбке догадаться о том, что она скажет сейчас или подумает. Вот и тут, без слов, одной улыбкой она выразила целую фразу: «Поссорились, будто дети малые!» А следующей улыбкой она сказала Егорушке: «И было бы из-за кого!»

Между тем, спор с бабушкой о боге продолжил отец Егорушки. Слова он произносил спокойным насмешливым голосом. А нервничала уже бабушка. В ледяных голубых глазах отца было осуждение. Егорушка знал этот его взгляд. Особенный взгляд, когда отец очень сильно сердится, но страшась выйти из себя, вкладывает всю силу своего гнева в глаза, будто стремится заморозить противника, сковать его льдом и таким образом, обезвредить.

Теперь пришла очередь бабушки умываться на заднем дворе.

Егорушка тут же подошел к ней, он всегда был на ее стороне. Про него родные так и говорили: «бабушкин внук наш Егорушка!»

– Не плачь, ба, не плачь, – запричитал Егорушка, заметив, что бабушка плачет от обиды и сам всхлипнул, уронив светлые слезинки ей на руки.

Они обнялись и, выплакавшись, умылись, успокоенные. Ровное, светлое настроение, будто голубое небо после пронесшихся дождливых туч, воцарилось в их душах.

– Слезы у нас с тобой, будто вода, да? – улыбнулась ему бабушка.

Егорушка только кивнул, разгладил ладонями морщинки на ее лице, погладил самую глубокую вертикальную морщинку над переносицей, три горизонтальных на лбу, несколько мелких вокруг глаз и поцеловал одну возле рта. Бабушка ответила ему не менее ласковым поцелуем.

– Вот они говорят, Бога нет, – задумчиво глядя в глаза Егорушке, произнесла бабушка, – а я верю, что есть. Ведь вот, ежели ему горячо помолиться и попросить его хорошенечко, Он все даст!

– Все? – изумился Егорушка.

– Все! – убежденно закивала бабушка и, указывая на небо, произнесла со значением, – Он – Всемогущий!

В тот же день Егорушка залез на чердак. Здесь, ему никто не мешал. И прижимая руки к сердцу, он шептал Богу одно:

– Господи, дай мне велосипед! Больше ничего у тебя не прошу, Великий Боже, только одно, дай мне велосипед!

Егорушка молился и верил, отчаянно верил, что Господь исполнит его просьбу. Промолился он до глубокого вечера. И спустился с чердака очень усталый, вымотанный, но со светлой надеждой в душе лег спать. Всю ночь ему снился двухколесный новенький велосипед, дожидающийся его в сенях дома…

Однако прошел день, наступил следующий, затем еще один…

Мальчик терял терпение, велосипед ему не подарил дед, не купили родители, он не упал на него с неба, а ведь Егорушка хорошо помолился и вполне искренне, как же так?!