Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

— На всю длину не входит.

Верхушка этой трубы находилась почти под самой поверхностью земли.

— Вот беда.

Он привинтил к первому пруту второй.

— Теперь предстоит самая неприятная часть работы. Отойдите подальше: сверху может посыпаться горячая и радиоактивная земля.

— Но ведь она попадет на вас…

— Разве что на руки, Я потом их очищу. А после этого вы проверьте меня счетчиком Гейгера.

Он постучал молотком по кончику прута. Тот продвинулся вперед еще дюймов на восемнадцать.

— Что-то твердое. Придется пробивать.

После многочисленных ударов оба прута целиком скрылись в трубе.

— Кажется, антенна вышла наружу. По идее, она должна торчать из-под земли футов на пять. Я полагаю, что над нами развалины. Остатки дома. Ну что, проверите меня счетчиком?

— Вы говорите об этом так спокойно, будто спрашиваете: «Осталось у нас молоко со вчерашнего вечера?»

Он пожал плечами.

— Барби, дитя мое, когда я пошел на флот, у меня за душой не было ни гроша, несколько раз за свою жизнь я разорялся. Так что я не собираюсь убиваться по поводу крыши и четырех стен. Ну как, есть что-нибудь?

— На вас ничего нет.

— Проверьте еще пол под трубой.

На полу оказались «горячие» пятна. Хью вытер их влажным клинэксом и выбросил его в специальное металлическое ведро. После этого Барбара провела раструбом счетчика по его рукам и еще раз по полу.

— На очистку ушел почти галлон воды. Ну если радио не заработает… — Он подсоединил антенну к радиоприемнику.

Через десять минут они убедились, что эфир пуст. Шумы — статические разряды на всех диапазонах, — но никаких сигналов. Хью вздохнул:

— Это меня не удивляет. Я, правда, точно не знаю, что ионизация делает с радиоволнами, но сейчас над нашими головами, скорее всего, самый настоящий шабаш радиоактивных изотопов. Я надеялся, что нам удастся поймать Солт-Лейк-Сити.

— А разве не Денвер?

— Нет. В Денвере расположена база межконтинентальных баллистических ракет. Оставлю на всякий случай приемник включенным.

— Но ведь тогда батареи быстро разрядятся.

— Не так уж быстро. Давайте сядем и почитаем вслух какие-нибудь стишки. — Он взглянул на счетчик, мягко присвистнул, затем проверил термометр. — Облегчу-ка я еще немного участь наших спящих красавцев, страдающих от жары. Кстати, как вы переносите эту жару, Барбара?

— Честно говоря, я просто перестала о ней думать. Потом истекаю и только.

— Как и я.

— Во всяком случае, не нужно тратить кислород ради меня. Сколько еще баллонов осталось?

— Не так уж много.

— Но сколько?

— Меньше половины. Не переживайте. Давайте поспорим на пятьсот тысяч долларов и пятьдесят центов, что вам не прочитать ни одного лимерика, которого бы я не знал.

— Приличного или нет?

— А разве бывают приличные лимерики?

— О'кей. «Веселый парнишка по имени Скотт…»

Вечер шуточных стихотворений провалился. По мнению Хью, ее ум был слишком чист и невинен для такого рода занятий.

— Да я и сам сегодня что-то не в ударе. Может быть, еще по глоточку?

— Пожалуй. Только обязательно с водой. Я так потею, что, кажется, совершенно иссохла. Хью?

— Да, Барби?

— Мы ведь, скорее всего, погибнем, правда?

— Да.

— Я так и думала. Наверное, еще до рассвета!

— Нет! Я уверен, что мы протянем до полудня. Если захотим, конечно.

— Понятно. Хью, вам не трудно было бы меня обнять? Прижмите меня к себе. Или вам слишком жарко и так?

— Когда жара помешает мне обнять девушку, я буду знать, что я мертв и нахожусь в аду.

— Спасибо.

— Так удобно?

— Очень.

— Какая вы маленькая.

— Я вешу сто тридцать два фунта, а рост у меня пять фунтов восемь дюймов. Так что не такая уж я и миниатюрная.

— Все равно вы маленькая. Отставьте виски. Поднимите голову.

— М-м… Еще, прошу вас, еще.

— Да вы алчная девочка.

— Да. Очень алчная. Спасибо, Хью.

— Какие хорошенькие глазки.

— Это лучшее, что у меня есть. Лицо-то у меня ничего особенного. Но у Карен глаза еще красивее.

— Все дело вкуса.

— Ну что ж, не буду спорить. Приляг, дорогой. Дорогой, Хью…

— Так хорошо?

— Очень, удивительно хорошо. И поцелуй меня еще раз. Пожалуйста.

— Барбара, Барбара!

— Хью, милый! Я люблю тебя. О!

— Я люблю тебя, Барбара!

— Да, да! Прошу тебя! Сейчас!

— Тебе хорошо, Барби?

— Как никогда! Никогда в жизни я не была счастливее.

— Хорошо, если бы это было правдой.

— Это правда. Хью, дорогой, я совершенно счастлива и больше ни капельки не боюсь. Мне так хорошо, что я даже перестала чувствовать жару.

— С меня, наверное, на тебя капает пот?

— Какая разница! Две капельки висят у тебя на подбородке, а третья — на кончике носа. A я так вспотела, что волосы совсем слиплись. Но все это не имеет значения. Хью, дорогой мой, это то, чего я хотела. Тебя. Теперь я готова умереть.

— Зато я не хочу, чтобы мы умирали.

— Прости.

— Нет, нет! Барби, милая, еще недавно мне казалось, что в смерти нет ничего плохого. А вот теперь я чувствую, как жизнь опять обретает смысл.

— Я думаю так же, Хью.

— Мы постараемся выжить. Я сделаю все, что в моих силах. Давай сядем?

— Как хочешь. Но при условии, что ты снова обнимешь меня.

— Еще как! Но сначала я хочу налить нам обоим еще по порции виски. Я снова жажду. И совершенно выбился из сил.

— И я тоже. У тебя так сильно бьется сердце.

— Ничего удивительного. Барби, девочка моя, а знаешь ли ты, что я почти вдвое старше тебя? Что я достаточно стар, чтобы быть твоим отцом?

— Да, папочка.

— Ах ты маленькая плутовка! Только попробуй еще раз сказать так, и я выпью все оставшееся виски.

— Больше не буду, Хью. Мой любимый Хью. Только ведь мы с тобой ровесники… потому что умрем в один и тот же час.

— Перестань говорить о смерти.

— Нет… я не о том… Просто я не боюсь умереть и не боюсь жить. Но… Хью, я хочу просить тебя об одном одолжении.

— Каком?

— Когда ты будешь давать смертельную дозу снотворного остальным… не давай ее мне, пожалуйста.

— Э-э… Но это может быть необходимо.

— Я не то имела в виду. Я приму таблетки, но только не вместе с остальными. Я хочу принять их только после тебя.

— Мм… Барби. Но я надеюсь, что мы обойдемся и без таблеток.

— Тем лучше.

— Хорошо, хорошо. А теперь помолчи. Поцелуй меня.

— Да, милый.

— Какие у тебя длинные ноги, Барби. И сильные к тому же.