Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

— Как это? Ведь я здесь оказался по чистой случайности.

— Я сказал «данную ситуацию». На твоем месте мог быть кто угодно: гости или какие-нибудь случайные люди, вроде того ненормального, который забрел к нам накануне. Я ведь не бросил бы их на произвол судьбы. Случаи неповиновения я тоже рассматривал и уже заранее нашел выход из этого положения.

— Как ты думаешь, чем отличается командир спасательной шлюпки от остальных, сидящих в ней? — спросил Хьюберт.

— Это что, загадка?

— Ответ прост, сынок: у командира есть оружие.

— О, я и не сомневался, что оно у тебя есть. Правда, с трудом представляю себе, что ты стреляешь в меня. Неужели ты способен на это?

Фарнхэм некоторое время смотрел в глаза Дьюку, затем опустил взгляд.

— Нет. В чужого человека — возможно. Но ты — мой сын. — Он вздохнул. — Ну что ж, надеюсь на твое сотрудничество.

— Обещаю тебе его.

— Спасибо, сынок. А теперь, извини. Мне нужно кое-что сделать. — Мистер Фарнхэм позвал: — Джозеф!

— Да, сэр!

— Сложилась ситуация номер семь.

— Ситуация семь, сэр?

— Да, и положение все время ухудшается. Будь осторожен с инструментами и не мешкай.

— Понятно, сэр! — Он повернулся к сыну: — Дьюк, можешь собрать остатки этого радио. Они еще пригодятся в качестве запчастей. Согласен?

— Конечно, сэр. — Он очень скоро справился с заданием.

Хьюберт уже двигался в направлении второго отсека.

— Мистер Дьюк! Руки вверх!

Дьюк взглянул через плечо и увидел, что позади карточного стола стоит Джозеф и целится в него из автомата.

— Какого черта!

— Стойте на месте! — предупредил Джозеф. — При малейшем движении — стреляю.

— Правильно, — согласился мистер Фарнхэм, — тебя ведь не удерживают от этого родственные узы, как меня. Джозеф, если он только пошевелится, Джозеф, если он только пошевелится, пристрели его.

— Отец! Что происходит?

Мистер Фарнхэм повернулся к дочери:

 — Ступай обратно!

— Но, папочка…

— Тихо. Обе возвращайтесь и сидите там на нижней полке. Быстро!

Карен подчинилась. Барбара с ужасом заметила, что в руке хозяина дома тускло отсвечивает оружие, и быстро последовала за Карен.

— А теперь обнимите друг друга, — приказал Фарнхэм, — и не двигайтесь.

Он вернулся в первый отсек.

— Дьюк.

— Да?

— Медленно опусти руки и расстегни брюки. Пусть они спадут, но ног из них не вынимай. После этого повернись лицом к двери и отпирай ее.

— Отец…

— Заткнись. Джозеф, если он сделает хоть что-нибудь не так, как велел, стреляй. Можешь для начала стрелять по ногам, но попасть в него ты должен обязательно.

Ошеломленный, бледный, стреноженный своими собственными брюками, Дьюк принялся отвинчивать дверные болты. В разгар работы отец остановил его.

— Дьюк, в ближайшие несколько секунд придется решить — уходить или остаться. Условия тебе известны.

Почти без колебания Дьюк ответил:

— Я принимаю их.

— Но это еще не все. Ты будешь подчиняться не только мне, но и Джозефу.

Джозефу?

— Моему первому помощнику. Без помощника мне никак не обойтись, Дьюк. Не могу же я все время бодрствовать. Я бы с радостью поставил на это место тебя, но по известным тебе причинам не сделал этого. Поэтому мне пришлось натренировать Джозефа. Он знает, где что находится, как что действует, как что починить. Таким образом, он мой заместитель… Что ты на это скажешь? Согласен ли ты подчиняться ему так же беспрекословно, как и мне? Не возьмешь потом свои слова обратно?

— Согласен, — медленно проговорил Дьюк.

— Благодарю. Тогда запирай дверь и надевай брюки. Джозеф, можешь убрать автомат.

— О кей, босс.

Отец протянул сыну пистолет.

— Зачем это? — спросил Дьюк.

— Соберись с мыслями. Если твоя клятва вынуждена, то лучше нам узнать об этом сейчас.

Дьюк оттянул затвор и вынул патрон из магазина. Взглянул на него, сунул его обратно, снова щелкнул затвором и вернул перезаряженный пистолет отцу.

— Моя клятва остается в силе. Держи.

— Пусть останется у тебя. Ты всегда был упрямым мальчишкой, но не лжецом.

— О'кей… босс. А здесь довольно жарко.

— Думаю, жара будет еще сильнее, — невозмутимо заметил Фарнхэм.

— Что? Сколько же радиации мы, по-твоему, получаем?

— Меня больше заботит огненный шторм. — Он прошел к месту стыка двух отсеков, посмотрел на висевший там термометр, затем на часы. — Уже восемьдесят четыре градуса, а со времени взрыва прошло всего двадцать три минуты. Вывод делай сам.

— Как ты думаешь, насколько увеличится температура?

— Откуда я знаю, Дьюк? Я не имею понятия, на каком расстоянии от нас произошел взрыв, сколько мегатонн было в бомбе, как далеко распространилось пламя. Я не знаю даже, горит над нами дом или его снесло взрывом. Нормальная температура в убежище — около пятидесяти градусов. Так что следует ждать ее дальнейшего повышения. И ничего с этим не поделаешь. Хотя, впрочем, кое-что мы можем сделать. Раздеться и ходить в шортах. Так я, пожалуй, и поступлю.

Он прошел в соседний отсек. Девушки пребывали в том же положении, крепко обнявшись. Джозеф сидел на полу, прислонившись спиной к стене. На руках у него покоился кот. Карен взглянула на отца широко открытыми глазами, но промолчала.

— Ну, детки, можете вставать.

— Спасибо, папочка, — сказала Карен. — Для объятий здесь довольно жарко.

Барбара разомкнула руки, и Карен выпрямилась.

— Ничего не поделаешь. Вы слышали, что произошло?

— Какая-то ссора, — неуверенно ответила Карен.

— Верно. И это последняя ссора. Я — начальник, а Джозеф — мой заместитель. Понятно?

— Да, папочка.

— Миссис Уэллс?

— О, конечно! Ведь это ваше убежище. Я так благодарна вам, что оказалась здесь — благодарна за то, что осталась в живых. И пожалуйста, мистер Фарнхэм, называйте меня просто Барбарой.

— Хм-м… В таком случае называйте меня просто Хью. Это имя нравится мне больше, чем Хьюберт. Дьюк и все остальные тоже отныне пусть называют друг друга просто по имени. Джо, оставь этих «мистеров» и «миссис». Понял?

— О'кей, босс. Как вам будет угодно.

— Теперь ты должен говорить: «О'кей, Хью». А теперь, девочки, раздевайтесь до нижнего белья, потом разденьте Грейс и выключите свет. Сейчас жарко, а будет еще жарче. Джо, советую раздеться до трусов. — Мистер Фарнхэм снял пиджак и начал расстегивать рубашку.

— Э-э… Мне и так вполне хорошо, — сказал Джозеф.

— Вообще-то я не спрашиваю, я приказываю тебе.