Отец и сын, или Мир без границ - Анатолий Симонович Либерман

не впал в депрессию. Вот кто умеет отличать главное от второстепенного! (Никина любимая фраза.)

Эта тяга к четвероногим продолжала изумлять меня. Однажды он прибежал от соседки и пояснил: «Куртку я оставил там. На ней спал Чарлабо-котабо, и я решил его не беспокоить. Я не хочу портить отношения с котом». Происхождение диковинного суффикса (кот-або) установить не удалось. Выяснилось, что первые несколько дней после Жениного отъезда Чарли ждал его в четыре часа, но потом перестал. Он не бросился Жене на грудь, увидев его осенью, но принял его милостиво.

В Кембридже, как было рассказано, начался испанский. Поэтому, вернувшись домой, я обзавелся и соответствующим испанским списком. Чилийцы, колумбийцы и мексиканцы сгрудились в одном районе города, денег хотели много и пользовались машинами еще реже, чем французы. Опять все отказали, пока по чьему-то совету я не наткнулся на женщину, согласившуюся ходить к нам два раза в неделю за те же пятнадцать долларов в час (напомню, что речь идет о ценах 1985 года). «Вас устраивают мои условия?» – спросила она. Я ответил, что устраивают. Она, видимо, ожидала, что я буду торговаться, и удивилась. Но я не умею торговаться и к тому же был измотан безрезультатными телефонными разговорами с половиной Латинской Америки. Главное же, что донна Анна, как и Женевьев, была замужем за американцем и жила через реку от нас.

Она оказалась дамой, подававшей себя с большим достоинством. Сразу стало ясно, что работает она хорошо. Каково же было мое удивление, когда, закончив урок, она сообщила, что подумала, посчитала расходы времени и бензина и решила брать за урок двадцать долларов! Надо же: прийти, договориться и переиграть условия на ходу! То ли ей объяснили, что у университетских профессоров денег куры не клюют (для нас же сорок долларов в неделю были бы весьма ощутимой суммой), то ли она поддалась рваческому инстинкту на ходу, сказать трудно. (Замечу, что по неизвестной мне причине оклады преподавателей в университете зависят от кафедры. Языковые кафедры находятся почти в самом низу финансовой иерархии.) На мое робкое возражение, что ездить через мост вроде бы не слишком далеко, донна Анна качнула ресницами в знак того, что разговор закончен, и что-то записала в книжечку. Я ответил, что подумаю. Мне было сообщено, что за прошедший урок я ей должен, как договорились.

Предстояло обсудить ситуацию с Никой, но я твердо решил, что шантажом она меня не возьмет: договор есть договор (уговор-то дороже денег), да и рынок имел вполне определенную установку: пятнадцать долларов в час. Кроме того, урок ей достался простой и не требовал подготовки. Я мгновенно позвонил и отказался от ее дальнейших услуг. Она была потрясена и даже пролепетала, что если возить Женю, то и первоначальной цены будет достаточно, но как раз возить и высиживать у нее час было некому. Самое забавное, что впоследствии она ненадолго кого-то заменяла в Жениной «Аркадии». Я послал ей по почте чек, и мы расстались. Жадность, как я годами повторял Жене, когда он выбирал кусок послаще, до добра не доводит.

Я начал очередной обзвон, который привел в наш дом колумбийку Клару. Счастье в очередной раз улыбнулось нам. Она провела у нас многие годы, научила Женю испанскому, который пошел на удивление хорошо и быстро, и к тому же у нее оказалась собака по кличке Кулито («Попочка»), с которой Женя свел знакомство и о которой я, к сожалению, узнал гораздо больше, чем хотел бы. Не будь этого песика, не продвигался бы семимильными шагами Женин испанский. Из двух раз в неделю Клара один раз брала Женю к себе домой, так что источник впечатлений никогда не иссякал. Когда речь не шла о самолетах, то на уроке звучал ни на минуту не замолкавший Женин голос (как мне было сообщено, без акцента): Кулито написал на одеяло, Кулито завтракает-обедает-ужинает, Кулито заболел, Куло (полное имя пса) в туфлях и халате, Куло за своим столом – словом, некий сплав Гарфильда и Чарли. Я взвыл: есть ведь и другие темы! Женя вымолил у меня разрешение посвящать Кулито первые пять минут урока.

С испанскими книгами в Америке трудностей нет. В городской библиотеке, куда по старой памяти отправилась Ника, конечно, оказалась масса книг с картинками, как когда-то французских, и дело сразу пошло на лад. Занимаясь через стенку от них, я с изумлением слышал, что они бойко болтают по-испански (то же, кстати, происходило и в нередких телефонных беседах).

Если бы я не воспрепятствовал дальнейшему накоплению языков, Женя, видимо, сделался бы полиглотом – редкий и довольно бесполезный дар: кому нужны люди, владеющие двадцатью, тридцатью, сорока языками? И с четырьмя-то почти нечего делать. Став адвокатом, Женя недолго работал в международном отделе своей фирмы. Даже там все клиенты превосходно говорили по-английски. Но ни Женя, ни мы с Никой никогда не жалели о когда-то принятых решениях и о многих долларах, нами потраченных. А о русском и говорить нечего.

Есть города – их скажешь имяИ птицей в облаках паришь:Поэзия сроднилась с ними,Войдя и в громы их, и в тишь.Их любят за глаза, не зная,Как любят легендарный мир:Килиманджаро, дар Валдая,Эфир, зефир, ГвадалквивирИ Кордова, за злым кордоном,Как эхо яростных коррид,Как отзвук, бывший древним звоном,Что только сердцу говорит.Москва, Мадрид… Мечты и звуки,Но Лондон щепетильней всех:Контора Домби, Скруджи, Круки,Оскара незабвенный смех.

Глава восемнадцатая. Тяжелая школа

Родители в 16 лет

1. Вдохновитель и организатор

Надзвездные дали. Островитяне. Пианино и рояль в одной комнате

Давно замеченный в Жене организаторский талант полностью проявился к четырнадцати годам. Он, как говорилось, и раньше заказывал самолетные билеты, а самолеты в его иерархии ценностей шли сразу за котами и собаками. В тринадцать лет он заявил, что хотел бы стать летчиком. Мы не возражали. Подобные планы редко у кого воплощаются в жизнь. А тем временем он извлек из подвала самолет, довольно большую игрушку, подаренную ему ко дню рождения года за три до того, катал его по ковру и заставлял подниматься в воздух – поразительное занятие в таком возрасте. Впрочем, не совсем зря и катал. Он продолжал с глубоким интересом изучать рекламу и расписания.

Клара собралась весной полететь к матери в Колумбию. Женя не просто сделал заказ, но вспомнил, что компания предлагала первый класс за цену обычного билета, дал ссылку на источник, и агент, хотя и без энтузиазма, выписал то, что надо. Десятки раз он звонил и подтверждал предварительный заказ, менял, уточнял (без всякой нужды) и довел дело до конца. Я не знаю, на самолете какой компании отправилась Клара на родину; началось