Вторая модель (Сборник) - Филип Дик

Солдаты и женщина пошли вниз с холма, скользя по мягкому пеплу. Хендрикс был оглушен, в голове у него гудело. Он неуклюже поднял винтовку и прицелился. Ему показалось, что она весит сейчас тысячу тонн. Нос и щеки горели, глаза слезились. В воздухе разносился запах гари, смешиваясь с какой-то кислой гнусью.

— Не стреляй! — крикнул один из русских по-английски, но с сильным акцентом.

Все трое подошли к нему и окружили.

— Брось винтовку, янки, — сказал другой и рассмеялся.

Голова Хендрикса кружилась. Все произошло так быстро. Он схвачен. И они убили мальчишку! Он повернул голову и, конечно же, не увидел Дэвида. То, что от него осталось, было разбросано по земле. И в этом не было ничего удивительного — выстрел из атомной винтовки мог разнести на кусочки каменную стену в кирпич толщиной. Трое русских рассматривали его с явным любопытством. Хендрикс сел, утирая кровь под носом и смахивая пепел с мундира. Он долго тряс головой, стараясь побыстрее прийти в себя.

— Зачем вы это сделали? — прошептал он. — Ведь это же ребенок.

— Зачем? — Один из русских грубовато помог ему встать на ноги и, развернув его, крикнул: — Смотри!

Хендрикс зажмурил глаза.

— Смотри, сукин сын! — Русские с яростью подтолкнули его вперед. — Давай побыстрей! Не тяни время, янки!

Хендрикс взглянул на останки ребенка, и горло его сжал спазм.

— Ну. что? Понял теперь, в чем дело? — донесся до него сквозь мглу потрясения злорадный голос врага.

6

Из трупа Дэвида торчали проволочки. Невдалеке валялись несколько металлических шестеренок, какое-то реле. Один из русских перевернул останки ногой, и из нутра посыпались детали, покатились вниз по склону колесики. пружинки, стерженьки. Выпала наполовину обугленная пластмассовая панель. Хендрикс наклонился. Все лицо Дэвида снесло выстрелом. Был ясно виден сложный электронный мозг — проводники, реле, тонкие трубочки и переключатели, тысячи крошечных элементов…

— Робот! — произнес солдат, придерживающий Хендрикса за руку. — Мы внимательно следили за тем, как он преследовал тебя.

— Преследовал меня?

— У них такая тактика. Они идут за человеком прямо в бункер. Теперь ты понимаешь, каким образом они попадают в убежища?

Хендрикс ошеломленно моргал глазами.

— Но…

— Пошли…

Русские повели его к гребню, с трудом преодолевая сугробы пепла. Женщина выбралась наверх первой и стояла, дожидаясь остальных.

— Передовой отряд… — пробормотал Хендрикс. — Я пришел для переговоров с вашими лидерами…

— Нет больше передового отряда. Они уничтожили его. Сейчас мы все выясним. — Они наконец вскарабкались на вершину. — Мы трое — все, что от него осталось. Остальные погибли в бункере.

— Сюда. Сюда, вниз. — Женщина открыла крышку люка, серую крышку, присыпанную землей. — Забирайся, янки.

Хендрикс начал спускаться, русские — за ним. Женщина спускалась последней, очевидно. именно она следила за люком бункера.

— Хорошо, что мы увидели тебя, янки, — проворчал один из солдат. — Этот роб крепко прицепился к тебе.

— Дай мне сигарету, — попросила Хендрикса женщина. — Я давным-давно не курила американских сигарет.

— Возьми, — Хендрикс протянул ей пачку.

Она взяла одну и протянула пачку своим товарищам.

В углу небольшого помещения то вспыхивала, то пригасала лампа. Низкий потолок был усилен металлическими балками. Все четверо сидели вокруг маленького деревянного столика. На одном его краю стопкой стояли грязные миски. Драный полог отделял вторую комнату. Хендрикс увидел угол койки, несколько одеял, одежду на крюке и несколько пар сапог.

— Мы были здесь, — сказал солдат, сидевший рядом с ним. Он снял каску и откинул назад черные волосы. — Позвольте представиться. Меня зовут Руди Максер. Поляк. Призван на службу в Объединенную Армию два года назад.

Хендрикс заколебался на мгновение, но все же протянул руку.

— Майор Джозеф Хендрикс.

— Клаус Эпштейн, — второй солдат протянул руку. Это был невысокий смуглый человек, уже начинающий лысеть. — Австриец. Призван бог знает когда, сам не помню. Нас здесь было трое — Руди, я и Тассо, — он указал на женщину. — Вот поэтому-то нам и удалось спастись. Все остальные так и остались в бункере.

— Но как же… как же они забрались в бункер?

Эпштейн прикурил сигарету.

— Сначала забрался всего один. Мальчишка, вроде того, что был с тобой. Затем он впустил в бункер остальных.

Хендрикс насторожился.

— Такой? Их что, больше одной разновидности?

Австриец невесело рассмеялся.

— О, разновидностей вполне хватает, чтобы гробить нас. Модель номер три — маленький мальчик с медвежонком. Мальчика зовут Дэвид. Пожалуй, до недавнего времени эта модель была наиболее эффективна.

— А есть и другие модели?

Эпштейн засунул руку в карман шинели и вытащил пачку фотографий.

— Вот. смотри сам.

Хендрикс медленно взял пачку в руки.

— Теперь понимаешь, почему мы решились на переговоры? — проворчал Руди Максер. — Мы обнаружили это неделю назад. Обнаружили, что ваши «когти» начали самостоятельно разрабатывать смертоносных роботов. Новых роботов, послушных только им. И более эффективных. Вы можете спросить — где? Так я отвечу. Там, на ваших подземных заводах! Вы позволили им штамповать самих себя, самих себя ремонтировать. Делали их все более сложными — и вот вам результат! В том, что так получилось, виноваты вы сами.

Хендрикс просмотрел фотографии. Ясно, что их делали в спешке: они были нерезкими, экспозиция тоже подгуляла. На первых был… Дэвид. Дэвид, бредущий один по дороге. Дэвид и еще один… Дэвид. А вот сразу три Дэвида… и все абсолютно одинаковые. И у каждого лохматый плюшевый медвежонок.

— Посмотрите на другие, — сказала Тассо.

На остальных фотографиях, сделанных с большого расстояния, был раненый солдат с перевязанной рукой, сидящий на обочине дороги. Одноногий, с грубым костылем на колене… На других снимках были уже два солдата, совершенно одинаковые…

— Это Первая модель, мы ее назвали «Раненый солдат», — Эпштейн протянул руку и взял фотографию. — Видите ли, «когти» были сконструированы для охоты на людей. Каждая следующая модификация была лучше предыдущих. Они забирались на нашу территорию все глубже, минуя всевозможные заслоны. Но пока это были просто машины — металлические шары с когтями, клешнями и всевозможными датчиками, их можно было распознать с первого же взгляда. Стоило только увидеть, и…

— Но вот появилась Первая модель. Она уничтожила кучу солдат на нашем северном фланге, — вмешался Руди. — Прошло чертовски много времени, прежде чем нам удалось распознать врага. Но было уже слишком поздно. Раненые солдаты шли к нам, стучались в люки и просили впустить. Естественно, их пускали. И как только они оказывались внутри, все и начиналось. Мы же продолжали выслеживать машины…

— Поначалу думали, что это один-единственный тип, — сказал Эпштейн. — Никто и не подозревал, что существуют другие модели. Когда к вам был послан парламентер, нам была ведома только модель номер один — Раненый солдат. Мы думали, что это все…

— Ваши окопы пали перед…

— Дэвидом с медвежонком. Третьей моделью. Этот тип по эффективности превосходил первый, — горько усмехнулся Клаус. — Солдаты ведь всегда жалеют детей, пускают к себе в бункер, хотят накормить их и тут обнаруживают, насколько круты бывают эти маленькие Дэвиды со своими плюшевыми мишками.

— Нам троим просто повезло, — сказал Руди. — Мы с Клаусом были… в гостях у Тассо, когда это случилось. Это ее бункер. — Он провел рукой вокруг. — Мы закончили свое дело и подымались по лестнице, чтобы отправиться назад. С гребня мы увидели… Они были там, вокруг бункера, их было полным-полно. Борьба еще продолжалась. Но Дэвиды со своими медвежатами одерживали верх. Тогда-то Клаус и сфотографировал их.

Эпштейн кивнул, взял фотографии и снова сунул их в карман шинели.

7

— И такое же творится во всех ваших окопах? — спросил Хендрикс.

— Да.

— А как насчет нас? — Он машинально прикоснулся к браслету у себя на руке. — Могут ли «когти», или как их там, нападать…

— Ваши радиационные браслеты их не остановят. Они наверняка не будут обращать на них никакого внимания. Этим моделям все равно кого рвать на части, нас или вас. Для них все люди одинаковы. Они делают то, для чего они спроектированы. Они просто выполняют первоначальный замысел — найти жизнь, где бы она ни находилась, и уничтожить ее.

— Они идут на тепло. — заметил Клаус. — Разумеется, тех, которых вы сами проектировали, еще можно было удержать радиационными браслетами. Теперь же они обошли эти ограничения. Может быть, эти новые модели имеют свинцовую оболочку…