Светлолесье - Анастасия Родзевич

Мост! Путь Разрушения.

Колдунья увидела наследника Мечислава и шагнула ему навстречу.

Когда я прошла мимо Врат, столпы обрушились с громоподобным рокотом. Ордак прыгнул и исчез под камнепадом.

На том месте, где были Врата, появились густые колючие заросли и всюду, куда ни кинь взгляд, подняли головы алые маки. С небом тоже что-то сделалось, и из черного оно стало золотым.

Мгновение над миром нависла тишь, а затем раздался вороний крик.

Горожане бросились к воротам крепости. Минт велел мне идти с ними, но я оттолкнула его и с яростным криком вскарабкалась на камни.

Что я хотела сделать? Чем я могла помочь моему травнику?

Мы с Альданом разминулись в невидимом мире: он оказался по другую сторону того, что осталось от Врат. Осознание произошедшего безжалостно рвало любую попытку разума найти лазейку для оправдания. Я поняла, кто такой Альдан.

– Лесёна!

Руки были связаны, но я все же пробиралась ему навстречу. Рядом бежал Минт, на ходу подбирая червенский щит. Он укрыл нас от летевших из крепости стрел.

Час пробил и сражение за Чудову Рать началось!

Но где же она? Среди руин и пыли заметно выделялось огромное колючее гнездо посреди камней. Неужели?…

Над нами завис крылатый змей. Аспид дыхнул на лучников и отбросил червенцев к палаткам. Потоком ветра меня отшвырнуло в терновник, и я увязла в нем.

Аспид сел на обломки, и всадник – Дарен – скользнул со змеиной шеи. Колдун достал из воздуха посох, но не успел сделать и пары шагов, как на него из-за пыльной завесы вылетел Альдан. Дарен взмахнул рукой, защищаясь выхваченным из воздуха щитом. В руке у травника был меч, и если бы не хвост аспида, ударивший Дану под ноги, Дарен получил бы смертельный удар, потому что колдовской щит не сработал, и меч Альдана прошел сквозь него.

– Нет!

Дарен упал. Кровь хлынула из раны на его груди, а Альдана отбросило на камни.

Мои руки были все еще связаны, но я рванула вперед, и иглы терна оставили на моей коже глубокие борозды.

– Лесёна, всюду вороны, Драург где-то рядом! Надо уходить! – крикнул Минт. Он вытащил заговор-клинок, помогая мне освободиться от лоз терновника.

– Но они же убьют друг друга!

– Очнись, Лесёна! Мы уже ничем не поможем, уходим! Я обещал защищать тебя!

Аспид беспорядочно кружил над своим хозяином, взбивая пыль с лепестками мака над разрушенными Вратами. Я видела, как кровь толчками выходит из груди Дарена, как утекает из него колдовство, как по камням растекается его жизнь. Но вдруг рядом с Дареном появился Фед. Наставник рывком поднял колдуна за плечи и склонился над ним. Руна за руной сыпались из рук Феда на Дарена, словно десятки сияющих звезд из потока небесной реки Ангмалы.

Альдан поднялся, пошатываясь, пошел к ним, и его рука медленно поднимала меч…

– Нет!

Минт попытался удержать меня, но не сумел. Я выскользнула из его захвата и бросилась между чародеями и потомком Мечислава.

– Ведь ты отреклась от него, – сказал Дан. Он дышал тяжело, и взгляд его поменялся. Таким я его никогда раньше не видела: столько горечи, злости и боли было в нем, что и у меня в груди кольнуло от безысходности.

– Мы не должны воевать друг с другом, – прошептала я.

– Он же заодно с Вороном! – заорал Дан. – Как ты можешь стоять здесь и защищать его?!

– Драург этого и ждет, разве ты не понимаешь? Он всегда подталкивает нас к ненависти!

Рука, сжимавшая меч, дрожала. Слезы текли по моим щекам.

– Дан…

И над нами полилось пламя. В этот раз оно было злее, шире и достало до всех. Минт подоспел ко мне и вскинул руку, укрывая нас щитом. Альдан увернулся, спрятавшись за камнями. Фед едва сумел набросить на них с Дареном заклятье защиты.

На лице наставника отразилось удивление, но потом его глаза полыхнули гневом.

– Что со змеем? – крикнул Минт. – Почему он напал на своих?

– Ворон, – процедила я. – Дарен потерял сознание, и тот подчинил себе аспида.

В жаре битвы я разглядела, как змея опутали руки-тени Драурга.

Разъяренный аспид поливал огнем все вокруг. Лес, частокол забора, даже земля – все горело. Люди в крепости оказались в западне.

Альдан взобрался на каменный уступ. Сквозь дым я успела заметить, как его меч соскочил с чешуи подбрюшья и рассек аспиду крыло. Змей хрипло вздохнул, развернулся по узкой дуге и устремился к травнику.

– Беги, парень! Беги! Чешуя прочна, как тысячи кольчуг! – закричал Фед Альдану. – Аспида можно убить только огнем!

Огонь!

Я воззвала к пламени, но внутри царило странное безмолвие. Я была пуста. Вся моя сила иссякла, когда я разрушила камни в Обители…

– Вам ли тягаться с порождением расщелин и земных недр? – раздалось звенящее эхо. – Вам ли, людишки, чьи жизни поблекнут раньше, чем взойдет на небосвод светило новорожденного бога? Вам ли дышать со мной одним воздухом?

Колдовать кровью нельзя, но я знала, где-то была и другая дверь. Та дверь, что показал мне Дарен. Я искала ее, чтобы снова поймать ощущение полета и свободно летящей силы. Ум погрузился в лабиринт расканийских сказов, и в этот раз я не пыталась его удержать, будто со стороны наблюдала за тем, как разум скользит сквозь образы и ощущения, не погружаясь и не пытаясь направиться к одной точке.

Пустота!

Я ощущала ее всюду, незримую, но плотную и тяжелую. Она – и место, и чувство. Все и ничто одновременно.

И для меня, колдуньи Пути Разрушения, она – цель.

Время замедлило бег, звуки ушли. Я закрыла глаза, погрузилась в безмолвие и полетела в пропасть. Больше не спрятаться от себя – я мчусь навстречу тому, что пугало.

Бездна. Неизвестность.

Мне больше не спрятаться от нее.

Если суждено мне было понять Путь Разрушения, принять свой страх, принять его полностью. Понять наконец: если разрушаешь, будь готов прежде разрушить себя.

Я сделала шаг.

Руины, крепость и лес дрожали: пришла сила. Гулкая пустота разрывала воздух, землю, она сжимала и растягивала каждую частицу моего тела.

И сила наполнила меня. Сила творения, сущего, сила, что текла во мне и во всем мире. Она пришла на зов по своей воле. Лабиринт из сказов-образов стал видимым, и тело вторило мыслям, а тот узор, что пролегал в уме, оказался в реальности. Я знала: не оступлюсь. Огонь рождался в глубине моего сердца.

– Стой! – крикнули Минт и Дан, но удержать меня было невозможно.

Ступая среди руин и терновника, я начала танец, где каждый шаг, каждый миг,