Эдера 2 - Операй

Отторино, смущенно улыбаясь, молча выслушал благодарности и, кивнув на прощание, произнес:

— Если вас, синьоры, интересуют подробности, вы их от меня не дождетесь.

И он многозначительно глянул в сторону Андреа, однако тот, скорее всего, не понял этого намека, потому что сразу же поинтересовался:

— Почему?

— Да, — подхватил Манетти, — мы очень хотим знать все...

— Кстати, — Эдера решила исправить допущенную ею оплошность и тут же представила хозяина палаццо и сыщика друг другу.

— Очень приятно, — произнес Отторино, измерив Манетти полупрезрительным взглядом.

— И мне — также...

Эдера, мельком взглянув на Манетти и дель Веспиньяни, сразу же подумала, что эти люди, очевидно, не понравились друг другу.

«Видимо, Манетти все-таки ревнует меня и Андреа к этому человеку, — удрученно решила Эдера, — он, видимо, думает, что если у нас появился этот человек, которого мы уважаем, которому безгранично доверяем, то его уже сбрасываем со счетов...»

Немного посидев в комнате, дель Веспиньяни внезапно спохватился:

— Простите, мне пора.

— Куда же вы? — Эдера подняла на него счастливые глаза; теперь, когда она вновь обрела Андреа, а Андреа — ее, ей хотелось, чтобы все, кто был рядом весь мир был счастлив также, как и она, и чтобы все разделяли ее счастье...

Улыбнувшись, граф произнес:

— У меня еще много дел.

— Но посидите хоть немножко с нами! — воскликнула Эдера.

— Да,— произнес Андреа,— прошу вас...

— Не могу... Да и не хочу задерживать вас тут своим нелепым присутствием. Ведь вы так давно не виделись, и вам, наверное, есть о чем поговорить, — едва заметно улыбнулся Отторино.

— Ну, тогда всего хорошего...

— Кстати, чемоданчик с вашими вещами и с техническими документами находится у меня на яхте, — сказал Отторино,— ну, всего хорошего. Завтра, синьор Давила, я жду вас у себя к завтраку. Договорились?

Усевшись в автомобиль, Отторино нехорошо усмехнулся — он представил, каково теперь будет Андреа...

Когда Андреа поведал Эдере и Манетти историю своих злоключений, те, не сговариваясь, в один голос воскликнули:

— Значит, это был ты?

Андреа, хотя и не понял фразы, насторожился — теперь ему показалось, что Эдера все знает.

— О чем это ты?

— Я ведь говорил тебе, Эдера, — вступил в разговор сыщик,— я ведь чувствовал, что это — никакое не совпадение...

— Да, меня действительно арестовали по ошибке, — сказал Андреа, хмурясь.

— Ну, это уже не важно,— Эдера, счастливо сверкнув глазами, обвила руками шею Андреа,— главное, что мм вместе...

— Послушай, послушай,— продолжал Андреа, словно боясь собственных слов,— послушай, а что еще тебе известно об этом деле?

— О чем?

— О моем аресте.

Эдера пожала плечами.

— Ничего больше. А почему ты спрашиваешь?

— Я... я... да так,— замялся Андреа,— ничего, ничего...

Манетти пристально, испытывающее посмотрел на Андреа, но ничего не сказал.

— Мда-а-а,— протянул он, барабаня пальцами по столу,— я вижу, что тут очень много неясного.

— Для кого?

— Для меня, для Эдеры... Для всех нас.

Когда «роллс-ройс» проехал несколько кварталов от палаццо, Отторино сказал водителю:

— Останови тут.

Машина остановилась перед зданием муниципальной библиотеки.

Попросив шофера немного обождать, граф поднялся по ступенькам и прошел в зал периодической печати.

— Что угодно синьору?

— Я хотел бы просмотреть прессу Палермо за последнюю неделю.

— Прошу вас...

С этими словами молоденькая библиотекарша кивнула в сторону стоявшего на столе компьютера.

— Вы можете вызвать из централизованного хранилища все, что пожелаете.

Усевшись за компьютер, которым Отторино владел виртуозно, он быстро вошел в директорию «Палермо», через несколько минут он уже просматривал полосы сицилийских газет, появляющиеся у него на мониторе.

Наконец, остановив свой выбор на одной, он вновь обратился к библиотекарше.

— Простите, синьора, могу ли я получить ксерокопию этой газеты?

— Конечно, конечно...

— Сколько вы хотите экземпляров? — осведомилась библиотекарша.

— Один... Нет,— Отторино, немного подумав, произнес: — Пожалуй, два.

— С вас пятьсот лир, синьор,— произнесла библиотекарша.

Спустя несколько минут ксерокопии интересующей Отторино газетной полосы была у него.

Вежливо поблагодарив синьорину, Отторино быстро спустился к своей автомашине.

Теперь, когда такая уничтожающая, страшная улика лежала у него в кармане, настроение дель Веспиньяни резко улучшилось.

Да, теперь граф был уверен или почти уверен, что он выиграет эту, как сам он недавно выразился в приватном разговоре с Росси, «партию» у Андреа.

Неожиданно ему стало очень жаль соперника — мало того, что этот человек, вне всякого сомнения — честный и благородный,— невинно пострадал, мало того, что ему пришлось испытать столько томительных часов в тюрьме, так в довершении ко всему он получит крупные семейные неприятности, и неизвестно, чем они закончатся для него.

Наверняка, если Эдера узнает об этом, она бросит Андреа — ведь большинство женщин на ее месте поступило бы именно так!

Однако усилием воли граф подавил в себе жалость к Андреа.

«Теперь уже поздно что-нибудь менять,— подумал он, рассеянно глядя в окно,— теперь все мосты сожжены, и я не успокоюсь, пока Эдера не станет моей... Да и не хочу я их восстанавливать, эти мосты...»

Когда эйфория от встречи с Андреа улеглась, и все его злоключения были, наконец-то, рассказаны (разумеется, Андреа рассказал Эдере далеко не все), Эдера, извинившись, сказала:

— А теперь вы, мужчины, можете поговорить обо всем, а я пойду немного полежу... Что-то я себя очень скверно чувствую... 

 Действительно, выглядела Эдера в тот день хуже не придумаешь: от бессонных ночей глаза ее ввалились, явно стало пепельно-серым.

Виновато улыбнувшись, она еще раз извинилась и пошла в спальню.

Таким образом, теперь Манетти и Андреа остались в двоем.

— Знаешь, — произнес сыщик, глядя