Обратный отсчет: Равнина - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Айзек тяжело вздохнул.
— Я бы не хотел, чтобы утро в лагере начиналось с перестрелки. Слишком много вокруг кочевников… Они уже знают, куда мы переехали?
— Им неоткуда, — сказал Корген. Вепуат фыркнул.
— Они сидели точно на дороге! Она же тут не единственная, верно? Хочешь сказать — нергоны караулили за каждым холмом, чтобы нас не пропустить?
Гварза, бросив последний камешек, тяжёло шагнул в круг.
— Нергоны знали, куда мы поедем, — сказал он с мрачной уверенностью. — Я бы выгнал отсюда всех аборигенов — особенно вон тех, с хвостами… и вон тех, с дурацкими копьями, тоже. Проку от их охраны ровно ноль, а информацию они сливают. Больше некому. Разве что кто-то из вас, стражей, переметнулся к нергонам…
Гедимин услышал скрежет — хитиновая «рука» Гора с силой сжала посох. Корген пригнулся, ощетинившись металлическими шипами.
— Ты говоришь… — медленно начал «богомол», но закончить не успел — Айзек с грохотом ударил кулаком о кулак.
— Heta! — он вышел в центр круга, переводя взгляд с одного существа на другое. — Так или иначе — нергоны всё знают. И придётся их учитывать.
Вепуат протяжно вздохнул, с тоской глядя на плазмомёт.
— И всё-таки я за рейд.
…У единственного разлома на вершине холма в землю воткнули двойную кость, обвешанную белым волокном; знак был приметный, а в темноте его обещали подсветить, поднеся поближе фонарь со «взлётной полосы». Больше опасных мест наверху, по словам стражей, не было. Шатры уже были установлены, и аборигены, закончив работу, разбрелись по лагерю. Над полевой кухней уже поднимался пар, и охранники, забыв о постах, перебрались туда. Гедимин смотрел на них и досадливо щурился. На его половине холма было тихо; Айзек и Гварза ушли в лабораторию, пора было идти и ему — готовить мишени для дикарских стрельб… а под столом ещё досушивались глиняные плашки и к середине ночи должны были «дозреть». Сармат стоял у шатра и задумчиво смотрел на красную полосу вдоль горизонта. Вулканы сегодня притихли — ярко полыхали только два самых высоких жерла, остальные слабо светили, а часть и вовсе погасла.
Внизу зашуршало — нхельви, вспугнутые движением полога, разбегались от шатра. Вепуат выбрался наружу, посмотрел на зверьков, на Гедимина и неуверенно ухмыльнулся.
— Привыкаешь к новому месту?.. Что-то не хочется лезть под крышу. Пройдусь со сканером…
— Я — за образцами, — отозвался Гедимин, отступая на шаг и опуская взгляд к поросли огнелюбок и гравийным россыпям. «Надо набрать побольше рэссены. Металл скоро пригодится.»
Не прошло и пяти минут, как из-за шатров донёсся гневный вопль Вепуата, и Гедимин, выронив подобранные камешки, бросился на шум. За шатром он едва не споткнулся о стаю нхельви; впрочем, за ним примчалась такая же. Вепуат, сердито отмахнувшись от лезущих под ноги зверьков, сунул Гедимину крупную гальку с тремя знакомыми пятнами.
— Только приехали — уже кто-то зарыл!
— Мать моя пробирка, — прошептал Гедимин, глядя, как «глаза» камня смещаются в его сторону. — И много их тут?
…Через час по карманам Гедимина и Вепуата были рассованы девять «зрячих камней» — как понял сармат, сквозь ипрон им «не видно». Прочесав весь холм, разведчик оставил дроны над шатрами «просвечивать» окрестности — он надеялся засечь «установщика», если тот явится менять «сломанные камеры».
— Стражей не видно, — сообщил он, глядя на экран, и, опустив руку, пошёл к лаборатории. — О чём можно столько болтать⁈
Переборка на входе в соседний отсек была задвинута плотно; там, похоже, даже был какой-то затвор, но Гедимин заметил его только по треску ломающегося штыря. Трое — два сармата и страж — сидели за лабораторным столом, временно сдвинув в сторону оборудование; Гварза вскинулся, резко поднялся на ноги, но сказать ничего не успел — Гедимин бросил перед ним глазастую гальку и шагнул в сторону, сложив руки на груди.
— Когда только успели… — протяжно вздохнул Вепуат и встал рядом с ним со сложенными руками. Гварза вполголоса помянул размножение «макак».
— М-да… — протянул Айзек, подбирая гальку со стола. — Спасибо за бдительность, атомщик. Много тут такого добра?
— У нас — девять, — отозвался Вепуат. — По округе — не знаю.
— М-да… — повторил Айзек, угрюмо щурясь. — Незаметного переезда не вышло. Гедимин, тебе эти камни для чего-нибудь нужны?
Сармат покачал головой.
— Когда стемнеет, соберитесь с Вепуатом на той стороне холма, — Айзек махнул куда-то вправо. — Сложите из них горку и показательно расстреляйте. Чтоб ни одного осколка не осталось.
— Я соберу воинов, — Гор тяжело поднялся из-за стола. — Везде лазутчики! Говорил же Коргену — не зови сюда нхельви…
…Глаза полусотни зверьков сверкали в темноте за спиной Гедимина — случайно обернувшись после удачного выстрела, он увидел вдоль шатров звёздную россыпь. Нхельви уселись в ряд, обернув хвостами лапы и навострив уши; только что сарматы девять раз выстрелили по мишеням и один — в небо, эхо недавних взрывов ещё летало среди холмов, но зверьки, похоже, не боялись ни грохота, ни вспышек. Чуть поодаль, у самых шатров, блестели в красноватом свете наконечники копий — Скогны, как обычно, глазели на сарматов, и им не было дела до живых крепостей, ползающих по степи. Гедимин с тяжёлым вздохом повесил сфалт на спину и подошёл к оплавленной яме.
— Ничего не осталось, — доложил Вепуат, выключая сканер. — Разложилось на атомы. Как думаешь, скоро тут закопают новые?
Гедимин покосился на толпу у шатров.
— Может, уже копают. Оставь дрон на ночь в небе — может, кого увидит.
…Просушенные глиняные плашки сохранили золотистый цвет — он даже стал ярче, и блёстки проступили отчётливее. Гедимин щёлкнул по краю пластины когтем, проверяя на прочность — и досадливо сощурился, увидев, как по плашке бегут трещины. Она раскололась наискосок, засыпав сармата золотистыми
