Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова

крови, данной тебе добровольно. Так что же сделаешь ты, когда я связан по рукам и ногам? Когда сама кровь соединила нас – так, как давно не принято у Великих, не желающих больше любить?

Он не шевелился. Иштар удивленно заглянула ему в глаза, их оттенок изменился на такой же, как у нее, зеленый с желтым колечком – словно солнце пробивается сквозь морскую воду. Она улыбнулась, чувствуя внутри себя неожиданные силы, и искры пробежали по ее коже.

Ллуг стремительно подошел к Иштар и поцеловал ее.

– Прислушайся к себе, Иштар, – произнес он около самых ее губ. – Ты обманываешь себя слишком долго. Разве ты не чувствуешь этого? – Она непонимающе посмотрела на него и вдруг услышала звук своего сердца, что билось чаще, так же как и его. Ллуг улыбнулся. – Нравится ли тебе вкус любви, Иштар? Стоит ли воспевать ее в гимнах?

Иштар отшатнулась, но он крепко держал ее.

– Я убью тебя, Ллуг, слышишь? Как всех, кто посмел тронуть меня без моего на то разрешения.

Ллуг посмотрел ей в глаза с легкой улыбкой. Ее сердце на секунду остановилось в ожидании его слов.

– Так разреши же мне, Иштар. Разреши быть с тобой.

А со смертью и войной мы разберемся после.

И она разрешила…

Глава 7

Иштар засыпала на рассвете, вдыхая горьковатый запах Ллуга. Остывая после безумной ночи, она все еще чувствовала его кожей. Великая прижалась к его груди и улыбнулась. «Может быть, Ллуг прав? Надо просто скрыться от всех, от этих пауков и змей, которые рано или поздно сами уничтожат друг друга», – подумала она, погружаясь в сладкую дрему. Ллуг улыбнулся во сне, словно читая ее мысли, и тихонько, как ребенок, вздохнул. Как когда-то Буннанита на полу у ее ложа. Иштар удивилась тому, как была слепа и глуха, и прежде всего к своему сердцу.

Они уже провели вместе несколько недель. То сливаясь в безумной страсти, то споря до хрипоты о будущем, то просто наблюдая, как день сменяется ночью. И все это время Иштар не могла поверить тому, что влюблена, наслаждаясь этим чувством каждую секунду и боясь, что оно ей причудилось.

А город жил приготовлениями к празднику, и Иштар становилась все сильнее, впитывая гимны, слова и молитвы, обращенные к ней. Пора было принимать решение. Она это знала. Ллуг это знал. Реальный мир никуда не делся, война тоже. За две ночи до праздника Ллуг все-таки приступил к разговору, который они много раз начинали и откладывали, прерываясь на страстные объятия и поцелуи.

– Каков твой выбор, Иштар?

Она промолчала, глядя в ночь зелеными с золотым колечком глазами. Ллуг любовался ею, завороженный ее красотой, ее наготой и силой, что заставляла светиться ее кожу, потом крепко прижал к себе. Иштар вздохнула.

– Мы можем жить где угодно, любимая, – прошептал Ллуг, чувствуя ее колебания. – Мы можем спрятаться на Тир на Ног. Можем построить себе убежище лишь на двоих, куда не будет доступа ни Сину, ни твоим братьям, ни матери.

– Быть лишь вдвоем? В мире, который создан для нас? Какой он, этот мир, Ллуг? Как в нем жить, если тебе не поют гимнов, не дарят молитв, не проливают для тебя крови?

– Мы можем открыть новые миры за океанами. Они будут принадлежать нам, и никто никогда не отыщет нас. Мы многое можем, Иштар, ведь никого нет сильнее нас, когда мы вдвоем. Давай остановим войну.

– Ты так и не сказал мне, как бы ты сделал это, Ллуг.

– Просто поговорив, – он рассмеялся.

– Почему же ты не сделал этого раньше?

– Потому что знал, что ты противостояла бы мне, и не хотел быть врагом тебе, не хотел сражаться с тобой.

– Я знаю все твои тайны, Ллуг. Знаю, что ты умеешь познавать силу другого Великого и делать ее и своей. Я поняла это еще во время первого сна, когда ты обратил против меня мое же оружие. Ты мог бы победить меня…

– Но не хотел. С самой первой секунды, когда ты явилась предо мной, я знал, что не хочу, чтобы мы оказались по разные стороны, мое желание – быть рядом с тобой. Мы будем равными в нашем союзе. На века. Я мечтал открыться тебе, и чтобы ты открыла мне себя. Иштар, давай остановим войну и сбежим. Я знаю, если это не прекратить, случится катастрофа, которая уничтожит всех нас. Направь свою силу на любовь, не на месть. Пусть люди живут и славят тебя в радости, а не в бою.

Иштар долго молчала, но Ллуг уже знал ответ и улыбнулся ему. Утром он исчез из ее покоев, чтобы вернуться туда к празднику, уладив дела. Пока он спал, Иштар вобрала силу звезды и благословила замыслы Ллуга, защитила его знаками и, сняв с пальца кольцо с аметистом, осторожно прицепила его к цепочке на шее Великого. Теперь зло должно было обойти его стороной, и колдовство не причинило бы ему вреда. Таковы были ее желание и повеление. Она боялась сил, противостоящих ему, тем более что она сама начала это и понимала, какой камень уже несется на них с горы.

Энхедуанна жгла благовония и читала молитвы, когда Иштар появилась в храме за ее спиной.

– Я ухожу, – сказала она Жрице, и та, вздрогнув от неожиданности, разбила чашу. Пахучее масло разлилось по полу.

– Куда, Госпожа? Надолго ли?

– Не знаю, Эн. – Иштар стояла и задумчиво глядела на огни, горевшие в ее честь. – Я не хочу больше того, что замыслила. Я хочу спрятаться в своем счастье. Ты останешься без меня и вольна выбрать себе жизнь, ту, которую захочешь. Как и остальные мои слуги.

Энхедуанна непонимающе смотрела на Иштар. Затем рухнула на колени:

– Нет, Госпожа, как же мы без тебя? Кто ответит на молитвы? Кто услышит нас в засуху? Кто пожалеет матерей в родах?

Иштар улыбнулась:

– Я. Просто я буду где-то далеко, незримая для вас всех.

– Возьми меня с собой! Я буду служить тебе! Без тебя я не смогу…

– Сможешь, Эн.

Иштар исчезла. Энхедуанна так и осталась стоять на коленях над лужей на полу. В углу шевельнулся Шимун и поспешил убрать черепки и беспорядок, а затем поцеловал край туники Энхедуанны, глядя на нее сияющими глазами. Не заметив того, Жрица вскочила и убежала в свои покои. И только там она поняла, что Шимун видел Иштар, но все равно смотрел только на нее, Энхедуанну.

Иштар ждала Ллуга. Она знала, что он уже