Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова

что ты наговорил до и в чем правды, я уверена, не больше, чем было разума в Гильгамеше, все простят. Даже если бы ты овладел королевой на пиршественном столе у брата под носом, тебя бы в худшем случае отправили спать без ужина. Тем более простили бы сына – я подозреваю, что Знающие рождаются редко. Но никто не узнал бы правды, даже не отводи ты глаза родичам. Само солнце на твоей стороне, и свет его днем прячет от всех твои проделки. Нельзя смотреть на солнце, не сощурившись, то же самое с тобой. Ты тоже заставляешь всех щуриться, глядя на тебя, и обманываешь даже Великих, при чем не произнося лжи вслух. Травы одурманивают всех ряди тебя.

– И то же самое с тобой, твоя магия сильна не меньше моей! – Ллуг встал и прошелся туда-сюда. – Хорошо. Тир на Ног[9]. Мы называем это место Тир на Ног, и оно действительно ограждено от всего мира силой Знающих. Наши люди и Вечные отличаются от ваших. К нам не все могут попасть, а Великие, учиняющие распри на наших землях, изгоняются. Мы не воюем, а потому зря твой отец надеется на солдат, что я приведу под его знамена. Наши Великие – Туата де Дананн, племя, Знающие которого владеют магией, ведают секреты земли и воды, и в этом, а не в битвах наша мощь и сила. Ты права, Знающие рождаются редко и всегда от неблагословенных союзов. Родить такого ребенка одновременно гордость и позор. Так повелось. Моя мать была красива, но ее первенцу Знающие предсказали стать славой и горем рода, и тогда мой дед запер ее. Вот только мой отец – Великий из далеких северных земель, чья слава плута опережала его, поспорил, что проберется в опочивальню к недоступной деве. Он и пробрался, обманом и уловками, как-то обойдя даже стену, и выкрал мою мать. Во мне соединилась сила обмана и сила Туата де Дананн. Отца я никогда не видел, а мать, родив, сразу же отдала меня Знающим. Мне сложно даже предположить, любила ли она его, а он ее. И лишь когда я повзрослел, мне открылась правда обо мне. Я пришел ко двору деда – Знающий, Великий его рода, первенец его дочери. И вдруг оказалось, что та, с кем я встречался в лесу, – жена моего брата, мой дед боится меня, брат ненавидит, а мать просто равнодушна к тому, кого давно забыла. Остальные меня одновременно почитали, опасались и сторонились. На меня давило предсказание, а сам я видел в знаках, что скоро падут все Знающие от зла, которое идет из ваших земель, а с ними рухнут и стены, что держатся нашей магией. В войне Тир на Ног погибнет, а я все же люблю свои земли и люблю мир, который построили мы. Он отличается от вашего – в нем нет насилия и рабства…

– Может, вы еще и нектаром питаетесь? – рассмеялась Иштар.

– Ты требуешь правды, так скажи ее сама. Ануннаки питаются войной, она превозносится в вашем царстве. Но ты, хоть и славят тебя еще и как богиню войны, черпаешь силу не в смерти, а в желании воинов выжить. Я так вижу! Разве нужна тебе кровь людей так же, как твоим братьям и сестрам? Вы верите, что Энки создал людей для пропитания и службы Великим. Но твои люди не иссушены, твои Вечные – не в рабстве. Твоя сила в любви к тебе, в надежде на тебя и в магии, что защищает тебя. Не так ли? Оттого ты настолько могущественна. Великие не знают того, что знаешь ты, а ты… Твоя очередь, Иштар, говорить правду.

– Я подозревала с рождения, хоть пока и не понимала, что ночь дает мне силы, как день тебе. Но, лишь приблизившись к бездне, я поняла все – когда, погрузившись в волны отчаяния, увидела свет звезды, который всегда дарил мне успокоение и помощь. Терзаемая демонами в подземельях Эрешкигаль, я приблизилась к самой Вечности, где спряталась от ее псов, рвущих не только тело, но иссушающих волю – мерзкие порождения людей через кровь Великих. Я укрылась там, куда никому не было дороги, – на границе перехода, где нет времени, где нет разрушения, но нет и созидания, где замирает сама жизнь, но еще не забирает ее смерть. Я говорила со своей звездой, луной и темной бездной, зияющей предо мной, и мне открылись многие вещи. Я должна поблагодарить свою сестрицу. Она не знает, как помогла мне. – Иштар грустно рассмеялась. – Не страх и не ярость, не смерть и кровь делают нас Великими, а любовь и самопожертвование тех, кто идет за нами. Ты прав. Сила не в смерти, сила в жизни, и если приправить ее магией, то не будет тебе равных среди Ануннаков. Совершенствуя магию, я поняла, что не одна такая в мире, что издалека взывают ко мне подобные моим силы – теперь я понимаю, что это были даже не силы ваших Знающих, а твои. Они тревожили и одновременно не подпускали близко. Ты спросил, зачем я через отца призвала тебя? Чтобы узнать секрет: как оградить свои земли такой стеной, чтобы никто не смог прорваться сквозь нее.

– Пока идет война?

– Да, чтобы скрыться от нее.

– А зачем же тебе скрываться от войны, которую ты же и начинаешь, Иштар?

Иштар усмехнулась и вздернула подбородок.

– Ты похвалялся не зря. Ты знаешь истину.

– Надо было лишь приглядеться к ним всем, и стало понятно, что ты сплела паутину, куда они попались, и расставила фигуры на игральной доске. Атон, свергший других Великих, собирающийся на ваши земли. Твой отец и Мардук, которые хотят покорить Та-уи, а потом – запад. За всем этим стоишь ты, Иштар, богиня мести. Это твое воздаяние тем, кто предал тебя или унизил. Кстати, почему Атон? Он-то чем провинился?

– Потому что посмел думать, что может править миром, а я буду его безмолвной женой, сидящей на троне по правую руку. Но главное, это его плата за то, что не помог он мне, когда увидел в своих землях измученную воплями по Таммузу, сбежавшую подальше от Дома Сина и скрывающуюся в отчаянии. О нет, он призвал моего отца, который вернул плач, сжирающий меня. Потом они стояли и смотрели, как в ярости я уничтожаю все живое. Отец теперь рассказывает о том, что спас несчастных смертных, остановив меня, но я знаю правду, Ллуг. Лишь когда я пала обессиленная, мой отец бесстрашно поднял