Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нас?
– Меня, Эрру и моего сына, конечно. – Эрешкигаль хмыкнула. – Твой мир я оставлю ему, ну и себе, конечно.
– Зачем тебе Эрра, Эрешкигаль? – Ллуг похолодел.
Великая расхохоталась:
– Потому что ему предстоит самое сладкое, Ллуг – убить Иштар. Уничтожить ее красоту язвами, лопающимися гноем, покрыть черным пеплом ее сверкающую кожу, иссушить ее!
– Эрра невластен над Великими, тем более над Иштар, – ровно проговорил Ллуг, стараясь ничем не выдавать страх, прокравшийся в сердце.
– Теперь властен. – Эрешкигаль усмехнулась. – Я дала ему эту власть, сделав своим мужем. Великие смеются надо мной, дескать, все, что я могу – создавать из людей демонов и рабов. И никому я не призналась в пустой похвальбе, что умею еще, хоть это и могло сделать меня желанной невестой. Быть в тени! Не сестры, нет. Просто быть в тени. Отец получил это пророчество, но так и не понял его, дурак! Я управляю из тени. – Эрешкигаль подошла близко к решетке, и Ллуг почувствовал, как нестерпимо горит кольцо на груди. – Я могу иссушить. О! Иштар думала, что Таммуз отнимал у нее силу! – Эрешкигаль рассмеялась. – Нет, это делала я. Напрямую не могла. Родственные связи не давали. Но через Таммуза, – да, его иссушать не составило труда, а он был связан с ней обетами и клятвами. Но также я могу и отдать силу другому Великому, сделать его еще могущественнее. Со мной за спиной Эрра сумеет обратить чуму не только против людей. Великие падут. И отец, и мать, и братья, но главное – Иштар. Я буду стоять позади него и наблюдать, как она превращается в прах. Жди ее крика в своем сердце, Ллуг.
Эрешкигаль ушла, но ее демоны так и остались стоять, наблюдая за Ллугом. Он отвернулся к стене и, достав кольцо, поцеловал его, обжигая губы.
– Эн! – крикнула Иштар.
Энхедуанна появилась перед ней с чашей крови в руках и склонилась. Иштар выпила залпом жидкость, что масляно поблескивала в сосуде. Она не хотела верить в предательство Ллуга. Не хотела, но видение было точным. Она снова его обдумала. Не сходится. Великая чувствовала, что ничего не кончено и войска еще стоят собранные. Знала, потому что сама управляла этими нитями. Ллуг не разрубил их, а значит, не мог отправиться домой. Так что же случилось?
Иштар еще раз вспомнила свое видение – секунду за секундой проматывая его в сознании. Вот оно! – На его шее был ожог, словно цепочка раскалилась, а камень в ее кольце всегда показывал силу и колдовство, направленные на того, кто его носил. И что-то было еще – в тени. Мерзкое и извращенное… Иштар вздрогнула. Словно отвратительные демоны Эрешкигаль.
– Предана ли ты мне, любишь ли ты меня больше себя? – спросила Иштар, положив руки на голову Энхедуанне. Та кивнула. – Иди, Эн. Готовься к грядущей ночи, я призову тебя, если пойму, что другой для меня уже не будет.
Энхедуанна заплакала, когда Иштар удалилась в свои покои. Великая оделась в лучшие одежды, уверенная, что Эн поможет ей, если все обернется против нее, как помогла бы и в войне. Ничего нельзя отменять.
Войны не будет, тут своего мнения она не изменит, но все виновные будут уничтожены, и ни один мужчина больше не обманет ее. Если Ллуг предал ее и она лишь отрицает очевидное, то и его ждет смерть. Она приняла его дар крови. Теперь ей подвластно большее.
Солнце катилось к закату, и Иштар чувствовала, как сгущаются силы, как тяжело движется воздух, в котором разливаются питающие ее крики. И вот раздался звук труб со стен города и пронесся над улицами и заполнившими их напирающими друг на друга людьми. Она чувствовала, как колыхнулась толпа и как тяжелые врата распахнулись, впуская тех, кто стоял под стенами.
Иштар вышла на террасу и раскрыла крылья. Незримая в темнеющем небе, она пронеслась над человеческим потоком, текущим бесчисленными волнами к ее храму, она слышала выкрики и шепот, видела, как кто-то в исступлении закатывает глаза и потрясает руками, танцует и поет, смеется и плачет. Трубы звучали громче, барабаны били, танцы становились все неистовее, аромат благовоний смешивался с запахом тел. Иштар стала зримой в небе, воссияв, и люди закричали от изумления и любви к своей богине.
Иштар поднялась на самую вершину зиккурата и огляделась, проверяя, все ли готово. Ритуал вот-вот должен был начаться в самом храме, где, испив вина с травами, юноши и девушки готовы были слиться в любви в честь своей богини.
Иштар вернулась в свои комнаты. Стоя над бассейном, наполненном кровью, она скинула одежды и, простирая руки к своей звезде, прошептала: «Укажи дорогу», – и сошла вниз, окунувшись с головой. Иштар тонула, втягивая солено-сладкую жидкость сквозь ноздри и заполняя ею легкие. На короткий миг она потеряла сознание.
Когда Великая открыла глаза, сила сама раскрыла крылья за ее спиной и подняла над купелью. В алых потеках на теле, со спутавшимися волосами, со сверкающими глазами она выглядела еще опаснее и прекраснее. Она взлетела, и кровь, оставшаяся на ее теле, сворачивалась, густела и скручивалась в ожерелье из золота и лазурита на шее, что грело кожу, словно живое.
Иштар пролетела над толпой, как была, нагая, и услышала крики в свою честь. Шепот и гимны сплетались нитями вокруг Иштар, в полотно, черное, как сама ночь, и звезды, падая, дарили ткани свой узор. Широкий плащ укрыл Великую от взоров, сделав невидимой.
Иштар взмахнула крыльями и снова зримая восстала на террасе дома Мардука, глядя, как он беспокойно смотрит в сторону толпы, наводнившей улицы Вавилона. Увидев входящую Иштар, он глупо улыбнулся.
– Моя жена… – начал он, но Иштар подняла руку, и Мардук упал на колени. Она сжала пальцы, и он склонился к земле.
– Служи мне, Мардук, – приказала Иштар, и тот покорно, не поднимая головы, сняв браслеты со своих рук, протянул их ей.
Она надела их на себя и взяла Мардука за подбородок. В его темных глазах вспыхнуло золотое кольцо.
– Приказывай, Иштар, – произнес он ровным голосом, плененный ее силой. Иштар улыбнулась, чувствуя, как ночь дарит ей еще больше могущества, способного удержать не только этого Великого, но и сам мир. Ей было за что поблагодарить Ллуга.
– Ты придешь к Эрешкигаль, когда
