Боги, гробницы, ученые - Курт Церам

которые всегда порождает новое открытие. Но, несмотря ни на что, теперь, после публикации книги Стефенса, можно было утверждать: культура майя ни в чем не уступала древним цивилизациям Старого Света. (К этому выводу специалиста подводили хотя бы их сооружения. Выдающиеся успехи, которых майя достигли в математике, были оценены в полной мере значительно позже.)

Из данного утверждения вполне закономерно следовал вопрос, каково происхождение этого народа. Принадлежал ли он к той же ветви, что и все остальные племена, обитавшие на севере и на юге, которые так и не сумели подняться выше кочевого образа жизни? Если да, то в силу каких причин именно майя достигли таких высот? Что послужило толчком? Да и могла ли вообще в Америке, отрезанной от Старого Света, находившейся в стороне от великих цивилизаций древности, зародиться своя собственная, совершенно оригинальная культура?

Вот тут и возникали наиболее смелые толкования и гипотезы. Разумеется, это исключено, говорили одни. Несомненно, в незапамятные времена некие племена переселись сюда из стран Древнего Востока. Каким же путем?

Согласно одной из точек зрения – через некогда существовавший на Крайнем Севере перешеек между двумя континентами[62].

Сторонники другой точки зрения отвергали это предположение. Их смущало, что обитатели тропиков пришли чуть ли не из районов полярного круга, и они предполагали в майя потомков тех, кто населял легендарную Атлантиду.

Поскольку ни то ни другое толкование не выглядело достаточно убедительным, раздались голоса (их было не так уж мало), утверждавшие, что майя – одно из колен детей Израиля.

А разве некоторые скульптуры, о которых стараниями Кезервуда мог теперь судить весь мир, не напоминали изваяния индийских богов?

Да, возражали другие, но такие сооружения майя, как пирамиды, совершенно определенно свидетельствуют о влиянии Египта.

Помилуйте, говорили третьи, в испанских источниках сохранились ясные доказательства того, что в мифологии майя ощутимо присутствовали христианские элементы! Найдены изображения креста. Есть данные, что майя имели представление о Всемирном потопе и, кажется, даже приписывали своему богу Кукулькану роль некоего мессии. Разве все это не свидетельствует о влиянии Святой земли?

В самый разгар дискуссии (несколько забегая вперед, следует сказать, что она до сих пор не закончена, хотя современные ученые располагают гораздо более основательными данными, чем Вальдек и Стефенс) появилась книга, принадлежавшая перу человека, который, в отличие от Стефенса, являлся не исследователем-практиком, а кабинетным ученым. Этот полуослепший человек сумел, не покидая своего кабинета, одержать с помощью силы и остроты ума такую же победу над джунглями, какую Стефенс одержал с помощью своего мачете.

И если Стефенсу удалось открыть древнее государство майя, размещавшееся на территории современных Гондураса, Гватемалы и полуострова Юкатан, то этот человек заново открыл древнее царство ацтеков, империю Монтесумы в Мексике. Вот тогда-то наступило полное замешательство.

Уильям Хиклинг Прескотт происходил из старинной пуританской семьи Новой Англии. Он родился 4 мая 1796 года в Салеме, с 1811 по 1814 год изучал право в Гарвардском университете. Через несколько лет после начала карьеры этот подававший большие надежды юрист вынужден был прибегнуть к помощи «ноктографа».

Уильям Хиклинг Прескотт

(1796–1859)

Ноктограф был запатентован неким Уэджвудом в 1806 году и представлял собой рамку-транспарант, которая не давала руке уходить в сторону. Пользуясь этой доской, зрячий человек мог писать с закрытыми глазами или в темноте. К тому же ноктограф избавлял от необходимости обмакивать ручку в чернила, поскольку писать надо было металлическим стилом на двух листах белой бумаги, проложенных двусторонней копиркой. Нижний листок белой бумаги служил оригиналом, а оборот верхнего листа – копией. С помощью этого приспособления мог писать слепой[63].

Уильям Прескотт и был почти слеп. В 1813 году он потерял вследствие несчастного случая левый глаз. Напряженные занятия сильно ослабили и правый глаз. Зрение было почти полностью потеряно. Лучшие окулисты Европы, которых он посетил во время двухлетней поездки по Старому Свету, не смогли ему ничем помочь. Так внезапно оборвалась его карьера юриста.

Тогда этот человек удивительно настойчиво занялся историческими исследованиями. Плодом его занятий явилась написанная с помощью ноктографа книга «Завоевание Мексики» – увлекательнейший рассказ о завоеваниях Кортеса. Впрочем, не только о них. Собрав с поразительной тщательностью все, даже самые отдаленные свидетельства современников конкистадоров, он сумел воссоздать широкую картину жизни государства ацтеков до и после вторжения испанцев. А когда в 1843 году его труд увидел свет, перед изумленным миром, так же неожиданно, как и только что открытая цивилизация майя, предстала еще одна, не менее загадочная культура – цивилизация ацтеков.

Что же, собственно, выяснилось? Прежде всего, то, что между майя и ацтеками, несомненно, существовали какие-то связи. Так, к примеру, были во многом близки их религии. Их постройки, храмы и дворцы, казалось, проникнуты одним духом.

А как обстояло дело с языком и древностью обоих народов? Уже при беглом знакомстве стало ясно, что ацтеки и майя изъяснялись на разных языках. И если цивилизация ацтеков, по-видимому, была обезглавлена Кортесом в момент ее наивысшего расцвета, то майя достигли своих наивысших успехов в области культуры и политики еще за несколько столетий до того, как испанцы высадились на побережье их страны.

Пользуясь тем же методом, с помощью которого к истории древней Америки умудрились приплести колена Израилевы, можно было бы и здесь легко объяснить все противоречия. Однако некоторые замечания, сделанные Прескоттом в его книге, породили по меньшей мере дюжину новых вопросов.

Так, например, в одном месте он прерывает рассказ об ужасной «Ночи печали», когда Кортес бежал с остатками своего разгромленного отряда из Мехико, – прерывает, чтобы подробнее остановиться на описании неких развалин, которым преследуемые испанцы по вполне понятным причинам не уделили должного внимания. Это поле, на котором возвышаются пирамиды Теотиуакана, включая пирамиду Солнца и пирамиду Луны, колоссальные сооружения, не уступающие по своим размерам знаменитым гробницам фараонов. (Пирамида Солнца вздымается ввысь более чем на 60 метров; каждая сторона ее основания имеет длину более 200 метров.)

Эти гигантские храмы расположены всего в одном дне пути (а сегодня – в часе езды на поезде) от Мехико. Таким образом, они находились ранее в самом сердце ацтекского государства. Впрочем, их географическое положение отнюдь не помешало Прескотту, который следовал в этом вопросе за индейскими преданиями, настаивать на том, что руины не имеют ни малейшего отношения к ацтекам, которые застали их здесь, когда вторглись в качестве завоевателей в страну. Иначе говоря, Прескотт утверждал, что помимо ацтеков и задолго до майя в Центральной Америке жил какой-то третий народ, создавший свою собственную