Боги, гробницы, ученые - Курт Церам

Он состоял из нескольких циклов.

Первый – 260-дневный цикл, в котором повторялись названия дня и числа недели. (Необходимо иметь в виду, что дни недели у майя обозначались числами от 1 до 13, то есть неделя была тринадцатидневной, а дни месяца имели 20 названий и, кроме того, тоже обозначались числами от 0 до 19 – первый день считался нулевым.) Этот цикл называется «цолькин» (ацтекское «тона-ла-матль»).

Обозначения майянских чисел

Второй – четырехлетний цикл, в котором повторялись названия дня и числа месяца. Год майя – «хааб» – состоял из 365 дней (18 двадцатидневных месяцев и 5 добавочных дней).

Наконец, существовал еще и третий цикл, представлявший своего рода комбинацию «цолькина» и «хааба». Это так называемый календарный круг – 52-летний цикл (13 четырехлетних). Этот цикл состоял из 18 980 дней. Он играл особенно важную роль в жизни майя, в чем мы еще убедимся.

Наконец, майя пользовались и «длинным счетом» по «к’атунам» – «двадцатилетиям», который велся от определенной начальной даты.

Исходная дата майя «4 Ахау, 8 Кумху» соответствует по своей функции дате начала христианского летосчисления, подчеркиваем – только по своей функции, отнюдь не по дате.

Пользуясь своей системой летосчисления, настолько разработанной в деталях и сложной, что подробный рассказ о ней занял бы целую книгу, майя превзошли по точности все остальные календари на свете20.

Мы не правы, считая (во всяком случае, так полагают еще многие), будто современный календарь является наилучшим. Он всего-навсего несколько лучше предшествовавших календарей.

Так, в 238 году до н. э. Птолемей III несколько исправил древнеегипетское летосчисление. С именем Юлия Цезаря связан так называемый юлианский календарь, который просуществовал вплоть до 1587 года, когда папа Григорий XIII заменил его новым, так называемым григорианским.

И если мы сравним данные о протяженности года всех этих календарей с данными астрономических исчислений, то мы увидим, что наиболее точным был именно календарь майя.

Длина года (в днях) составляет:

Однако этот народ, который вел точнейшие астрономические наблюдения и оперировал самыми сложными математическими выкладками, что говорит о рационалистическом характере его мышления, в конце концов погряз в мистицизме. Майя, создатели лучшего на свете календаря, стали его рабами21.

Над открытием тайны календаря майя бьется уже третье поколение ученых. Работа началась с того момента, когда был найден манускрипт де Ланды. Первых успехов удалось достигнуть при обработке материалов коллекции Модели. Исследования продолжаются и сегодня.

Что касается дешифровки письменности майя, то прогресс в этой области связан с именами Е. В. Фёрстемана (германиста, который первым составил комментарии к «Codex Dresdensis»), Эдуарда Зелера (преподавателя, затем директора Берлинского музея народоведения, собравшего, пожалуй, самый значительный после Модели материал о майя и ацтеках), Томпсона, Гудмена, Боаса, Прайса, Рикетсона, Вальтера Лемана, Баудича и Морли.

Упоминая имена одних, мы совершаем несправедливость по отношению к бесчисленному множеству других, менее известных ученых – тех, кто занимается копированием знаков и изображений или же посвящает себя разрешению отдельных аспектов этой проблемы. Наука об американских цивилизациях является плодом коллективного труда.

Так же коллективно был преодолен последний, самый тяжелый участок, позволивший перейти от календаря к хронологии истории майя, ибо изучение календаря не должно было стать самоцелью.

Символы, обозначающие месяцы, дни и циклы, находились на фасадах, колоннах, фризах, на лестницах храмов и дворцов. Дата окончания строительства того или иного сооружения была, так сказать, запечатлена у него на лбу.

Задача заключалась в том, чтобы, сгруппировав памятники во времени, расположить их в хронологическом порядке, разобраться во взаимосвязях этих групп – короче говоря, увидеть историю. Но чью же историю?

Разумеется, историю майя. Ответ вроде бы ясен.

Тем не менее вопрос вовсе не так наивен, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что все полученные учеными сведения имели один недостаток: они позволяли видеть только историю майя, точнее говоря, собственную хронологию майя безотносительно к нашему летосчислению.

Ученые снова очутились перед проблемой, которая никогда еще не стояла так остро при изучении истории Древнего мира.

Для того чтобы лучше представить себе существо вопроса, попробуем, например, предположить, что Англия оставалась бы на протяжении всей своей истории изолированной от континента и жила по собственному летосчислению, началом отсчета в котором являлось бы не Рождество Христово, а какое-нибудь иное, неизвестное нам событие, непонятно к какому времени относящееся. Но вот появляются историки с континента. Они видят основную цепь событий – от Ричарда Львиное Сердце до королевы Виктории, однако не знают начала летосчисления и поэтому не в состоянии разобраться, когда же, собственно, жил этот Ричард Львиное Сердце – был ли он современником Карла Великого, Людовика XIV или Бисмарка?

В аналогичном положении очутились и исследователи памятников джунглей. Они довольно быстро разобрались в том, насколько, скажем, строения Копана древнее, чем строения Киригуа, но не могли даже приблизительно себе представить, к какому веку европейского летосчисления относится сооружение этих городов.

Было ясно, что ближайшая задача заключалась в соотнесении нашей хронологии с хронологией майя. Но когда эта проблема была в основном решена, перед учеными встала новая проблема в связи с уточнением отдельных дат. Речь идет об одном из самых загадочных явлений в истории великого народа – о тайне покинутых городов.

Попытка объяснить методы корреляции, с помощью которых были более-менее удовлетворительно соотнесены обе хронологии – современная европейская и хронология майя, – заставила бы нас выйти за рамки этой книги и нарушила бы течение нашего рассказа. Тем не менее нельзя не упомянуть об одном открытии, которое в немалой степени осложнило и без того весьма сложные методы сопоставления хронологий. О нем следует рассказать хотя бы потому, что оно подводит нас к периоду поздней истории майя и тем самым – к тайне мертвых городов.

Во многих местах Юкатана в прошлом столетии были обнаружены так называемые книги «Чилам-Балам». Это были красочные описания политических событий колониального периода. Их немалая ценность состояла в том, что они, во всяком случае частично, основывались на подлинных документах майя.

Наиболее значительный из этих манускриптов был обнаружен в 1860-х годах в Чумайеле и передан епископу и историку Кресенсио Карильо-и-Анконе. Впоследствии Филадельфийский университет опубликовал фотокопию этого документа. После смерти епископа рукопись попала в библиотеку Сапеда в Мериде, откуда она исчезла при таинственных обстоятельствах в 1916 году.

Эта рукопись – сохранилась ее фотокопия –