Боги, гробницы, ученые - Курт Церам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Американские же цивилизации, как мы уже упоминали, были «обезглавлены». Вслед за конкистадорами, которые вторглись с конем и мечом (а конь, как мы помним по походу Кортеса, был для ацтеков страшнее меча), двинулись священники, и тогда запылали на кострах книги и рисунки, которые могли бы дать нам необходимые сведения.
Дон Хуан де Сумаррага, первый епископ Мехико, уничтожал на гигантских аутодафе все попадавшие ему в руки манускрипты. Другие епископы и священники следовали его примеру, а солдаты с неменьшим рвением уничтожали все оставшееся на их долю.
Когда в 1848 году лорд Кингсборо закончил собирать свою коллекцию древнеацтекских документов, среди рукописей не оказалось ни одной, которая была бы приобретена в Испании.
А что осталось от документов майя, относящихся к доконкистадорской эпохе? Всего три манускрипта. Один из них – «Codex Dresdensis» («Дрезденский кодекс», наиболее старый) находится в Дрездене. Другой – «Codex Parisianus» («Парижский кодекс») в Париже. Третий – «Codex Tro-Cortesianus» («Трокортесианский кодекс», называемый также «Мадридским» и состоящий из двух частей «Тroano» и «Cortesianus») в Испании.
Раз уж мы занялись перечислением, не следует забывать и о трудностях, возникающих при археологических изысканиях в этих районах. Археолог, который путешествовал по Греции или Италии, находился в цивилизованных странах. Исследователь Египта работал в самых здоровых из существующих на этих широтах климатических условиях. Человек же, решившийся отправиться в прошлом столетии на поиски новых следов майя и ацтеков, имел дело с поистине адским климатом и попадал в район, далекий от всякой цивилизации.
Исследователи Центральной Америки сталкивались с тремя трудностями. Во-первых, с совершенно необычной проблематикой, вызванной своеобразием этих культур. Во-вторых, с невозможностью проводить сравнения и обобщения, которые требуют разностороннего материала, тогда как здесь не было ничего, кроме развалин. В-третьих, с препятствиями, выставляемыми особенностями местного ландшафта и климата, которые затрудняли и замедляли исследования.
Стоит ли удивляться, что майя и ацтеки после их вторичного открытия Стефенсом и Прескоттом вновь оказались забытыми, а знания о них, накопленные на протяжении добрых 40 лет, сохранились в памяти лишь нескольких ученых? Разве не поразительно, что с 1840 по 1880 год в этой области не было сделано ни одного настоящего открытия, хотя отдельные мелкие исследования по частным вопросам проводились, что даже «раскопки» Брассёра де Бурбура в мадридском архиве привлекли внимание лишь немногих специалистов?
Книга Диего де Ланды, которая на протяжении 300 лет лежала доступная всем, но никем не востребованная, хранила волшебные слова, с помощью которых можно было, хотя бы частично, постичь смысл тех немногочисленных документов и начертанных на памятниках и скульптурах письмен майя, которые имелись в распоряжении ученых. Однако этих документов – каменных плит, рельефов и изваяний – было слишком мало, чтобы эти волшебные слова применить, чтобы проверить в сопоставлениях и сличениях их справедливость.
Глава 31
Тайна покинутых городов
Если мы соединим одной линией Чичен-Ицу на севере (на Юкатане) и Копан (в Гондурасе) на юге, а Тикаль и Ишкун (в Гватемале) на востоке через город Гватемала с Паленке (в Чьяпасе) на западе, то очертим примерные границы цивилизации майя. Одновременно эти линии ограничат территорию, которую в 1881–1894 годах, через 40 лет после Стефенса, объездил англичанин Альфред Персиваль Модели.
Модели сделал гораздо больше, чем Стефенс, – он сделал то необходимое, что помогло сдвинуть исследование с мертвой точки. Семь раз он отправлялся в джунгли и привез с собой не только описание этих экспедиций и зарисовки, но и оригинальные материалы – тщательно выполненные оттиски и гипсовые слепки с рельефов и надписей.
Его коллекция попала в Англию, первоначально в Музей Виктории и Альберта, затем в Британский музей. Когда коллекция Модели стала доступной исследователям, наука получила материалы, заставившие памятники «заговорить» и поведать о своем возрасте и происхождении.
Здесь мы вновь возвращаемся к Диего де Ланде. В душе этого второго епископа Юкатана ярый фанатизм причудливым образом уживался с любовью к науке, с жаждой знаний.
Приходится сожалеть, что в борьбе этих двух начал в конечном счете победил фанатизм, ибо дон Диего де Ланда был одним из тех епископов, по приказанию которых собирали и сжигали на кострах все документы майя, эти «творения дьявола», какие только удавалось раздобыть.
Вторая сторона его натуры смогла подсказать ему только одно – использовать некоего оставшегося в живых местного царька в качестве своеобразной Шахеразады19. Выяснилось, однако, что новоявленная Шахеразада умела рассказывать не только сказки.
Так Диего де Ланда написал свою книгу. В ней он рассказал о том, как жили майя, об их богах и снабдил свои записи рисунками, из которых явствовало, какими символами майя обозначали месяцы и дни. «Вероятно, это небезынтересно, – может сказать читатель, – но почему этому нужно придавать особое значение?»
Дело в том, что этих немногочисленных рисунков оказалось вполне достаточно для того, чтобы вдохнуть жизнь в монументы майя, которые до того казались лишь мертвыми мрачными каменными глыбами, украшенными устрашающим орнаментом. Теперь, располагая рисунками де Ланды, вооруженные знанием цифровых иероглифов майя, при исследовании храмов, статуй, стел ученые убедились, что на всех этих сделанных из камня каменными же орудиями памятниках древнего народа нет ни одного орнамента, рельефа, фриза или изображения животного, который не был бы связан с какой-либо датой.
Каждое строение майя было окаменевшим календарем. Случайности здесь не оставалось места: эстетика подчинялась математике. Казавшееся прежде бессмысленным нагромождение каменных ликов или отсутствие их приобрело определенный смысл. Выяснилось, что все эти звероподобные лики изображали либо какую-то цифру, либо даже целую календарную схему.
Теперь выяснилось, что повторяющийся 15 раз на лестнице иероглифов в Копане орнамент означал количество прошедших циклов времени, а сама лестница, насчитывавшая 75 ступенек, означала число прошедших после окончания цикла дней (15 раз по 5).
Другого подобного примера полного подчинения архитектуры и искусства календарю нет нигде во всем мире.
Обозначения месяцев в календаре майя
Обозначения дней в календаре майя
По мере того как наука все глубже проникала в тайны календаря, изучению которого некоторые специалисты посвящали всю свою жизнь, эта и без того богатая неожиданностями цивилизация поразила исследователей еще одним открытием. Календарь майя оказался лучшим на свете! Он был построен на совсем ином принципе, нежели все известные нам календари,
