Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

Лже-Туек выпрямился, вдруг обрел спокойствие, приосанился с достоинством и метнул насмешливый взгляд на своих обвинителей.

— Вы все меня знаете, — сказал он. — Все вы знаете годы моей службы Разделенному Богу, который есть Единый Бог. Я отправлюсь к Нему, если к этому приведет ваш разговор, но помните: он знает, что делается в ваших сердцах!

Жрецы как один, взглянули на Ваффа. Никто из них не видел, как Лицевой Танцор заместил их Верхового Жреца. Никого не было, чтобы увидеть это. Всеми доказательствами были доказательства человеческих утверждений, но ведь любые утверждения могли быть ложью. С опозданием некоторые взглянули на Одрейд. Ведь они поверили, услышав, как она об этом говорит.

Вафф тоже посмотрел на Одрейд.

Она улыбнулась и обратилась к тлейлаксанскому Господину.

— Нашим целям он отвечает на сто процентов, чтобы звание Верховного Жреца на данное время не переходило в другие руки.

Вафф немедленно усмотрел выгоду для себя. Таким образом, между жрецами и Бене Джессерит вбивается клин, исчезает одна из самых больших опасностей, при помощи которых Орден держит Тлейлакс.

— Это отвечает и моим целям, — сказал он.

Поскольку жрецы опять сердито возвысили голоса.

Тараза подоспела как раз в срок.

— Кто из вас нарушит наше соглашение? — спросила она.

Фальшивый Туек оттолкнул двух своих советников в сторону и широкими шагами прошел через комнату к Верховной Матери. Он остановился только в шаге от нее.

— Что здесь за игра? — спросил он.

— Мы поддерживаем тебя против тех, кто хочет тебя заменить, — ответила она. — Бене Тлейлакс присоединяется к нам в этом. Это наш способ показать, что и мы тоже имеем голос при выборе Верховного Жреца.

Возгласы нескольких жрецов слились в унисон:

— Лицевой Танцор он или нет?

Тараза милостиво взглянула на стоявшего перед ней человека:

— Ты Лицевой Танцор?

— Нет, разумеется, нет!

Тараза взглянула на Одрейд, и Одрейд сказала:

— Кажется, здесь произошла ошибка.

Одрейд среди жрецов выхватила взглядом Альбертуса и задержала на нем взгляд.

— Шиана, — спросила Одрейд, — что следует сейчас делать Церкви Разделенного Бога?

Как ей и было предписано сделать, Шиана вышла из-за своего живого заслона и произнесла высокомерно:

— Им следует продолжать служить Богу!

— Кажется, дело, ради которого мы собрались, закончено, — сказала Тараза. — Если тебе нужна защита, Верховный Жрец Туек, то наш охранный отряд ожидает в холле. Это люди в твоем распоряжении.

Они увидели в ней и понимание, и согласие. Он стал созданием Бене Джессерит. Он не помнил ничего о своем происхождении Лицевого Танцора.

Когда жрецы и Туек ушли, Вафф выпалил единственное слово, обращаясь к Таразе на языке исламиата:

— Объясни!

Тараза вышла из-за своих охранниц, становясь словно бы ранимой. Это было рассчитанное движение, которое они обсуждали в присутствии Шианы. На том же языке Тараза ответила:

— Мы ослабляем хватку, которой держим Бене Тлейлакс.

Они ждали, пока он обдумает эти слова. Тараза напомнила себе, что название тлейлаксанцев для себя самих переводится, как «не имеющие имени». Часто такое выражение употреблялось при упоминании о богах.

Этот Бог явно не уразумел из открывшегося ему здесь, что может случиться с его Лицевыми Танцорами, насаженными среди икшианцев и Рыбословш. Значит, Ваффа еще ожидают потрясения. Однако же вид у него был донельзя удивленный.

Вафф столкнулся со множеством вопросов без ответов. Он не был удовлетворен пришедшими с Гамму сообщениями. Он вовлечен сейчас в опасную двойную игру. Не играет ли Орден в такую же игру? Но тлейлаксанских Затерянных нельзя отодвинуть в сторону, не навлекая нападения Преподобных Черниц. Сама Тараза остерегала их от этого. Представляет ли старый башар на Гамму силу, с которой до сих пор необходимо считаться?

Этот последний вопрос он задал вслух.

Тараза парировала вопросом:

— Как вы переделали нашего гхолу? Чего вы хотели достичь? — она была уверена, что уже знает. Но необходимо продолжать игру в неведение.

Ваффу захотелось крикнуть: «Смерть всего Бене Джессерит!» Но ведь ценность этих ведьм, какие они есть, неисчислима. Он замкнулся в угрюмом молчании, глядя на Преподобных Матерей с меланхолическим выражением, от которого его личико эльфа стало смотреться более детским.

«Капризный ребенок», — подумала Тараза. И предостерегла себя затем, что опасно недооценивать Ваффа. Тлейлаксанское яйцо разбиваешь только для того, чтобы внутри найти еще одно яйцо, — и так до бесконечности! Все вернулось к подозрениям Одрейд о тех яблоках раздора, которые еще могли привести к кровавому побоищу в этом зале. Действительно ли тлейлаксанцы до конца поведали то, что узнали от развратниц и других Затерянных? Был ли гхола единственным могучим тлейксанским оружием?

Тараза решила еще раз его кольнуть, используя разработки «Девятого Анализа» ее Совета. Все так же на языке исламиата она сказала:

— Опозоришь ли ты себя в стране Пророка? Ты не вошел с нами в открытое соучастие, хотя говорил, что войдешь.

— Мы рассказали вам о сексуальных…

— Вы не были откровенны до конца! — перебила она. — Это из-за гхолы, и мы это знаем.

Она видела его реакцию загнанного в угол животного. Такие животные очень опасны. Однажды она видела дворняжку, одичавшую, с поджатым хвостом, происходившую от древних собак Дана, которую загнала в угол группа молодежи. Животное накинулось на своих преследователей, прокладывая путь к свободе с совершенно неожиданным зверством. Двое остались калеками на всю жизнь, и только один избежал ранений! Вафф был сейчас похож на животное. Ей видно, что у него руки чешутся схватиться за оружие. Но Тлейлакс и Бене Джессерит обыскали друг друга с тщательной осторожностью перед тем, как подняться сюда. Она была уверена, что оружия у него нет. И все же…

Вафф заговорил. В голосе терзающая его тревога перед неизвестностью:

— По-вашему, мы не осознаем, как вы хотите править нами!

— Гниль, которую принесли с собой Люди Рассеяния, — ответила Тараза. — Гниль с головы.

Манера Ваффа стала иной. Нельзя игнорировать то, что подразумевается более глубоко под этой мыслью Бене Джессерит. Но не посеет ли она вражду?

— Пророк установил локатор, тикающий в уме каждого человека, из Рассеяния он или нет, — сказала Тараза. — Он привел их назад к нам, вместе со всей их гнилью.

Вафф заскрипел зубами. Что она делает? Его мучили сумасшедшие мысли, что Орден затмил его ум каким-то секретным наркотиком, распрысканным в воздухе. Они знают то, в чем отказано другим! Он переводил взгляд с Таразы на Одрейд и опять на Таразу. Он знал, что очень стар из-за этих постоянных воплощений в плоти гхолы, но недостаточно стар, по сравнению с Бене Джессерит. Вот Преподобные Матери действительно стары! Они даже представить себе не смеют. У Таразы были похожие мысли. Она увидела вспышку более глубокого понимания в глазах Ваффа. Необходимость открывает двери рассудку. Насколько глубоко зайдут тлейлаксанцы? Его глаза так стары! У нее появилось ощущение: что бы ни происходило в уме этих тлейлаксанских Господинов, сейчас это что-то другое — голографическая запись, с которой стерты все ослабевающие эмоции. Она разделяла недоверие к эмоциям, которое, подозревала, есть и в нем. Не эти ли узы их свяжут?

«Ориентированность в одном направлении, благодаря общим мыслям».

— Ты говоришь, что вы ослабляете вашу хватку на нас, — проворчал Вафф. — Но я чувствую твои пальцы на своем горле.

— Значит, хватка на твоем горле останется, — сказала она. — Некоторые из ваших Затерянных к вам вернулись. Ни одна Преподобная Мать не вернулась к нам из Рассеяния.

— Но ты сказала, что вы знаете все о…

— У нас есть и другие пути приобретения знаний. Что, по-твоему, произошло с Преподобными Матерями, которых мы отправили в Рассеяние?

— Общая катастрофа? — он качнул головой. Это была абсолютно новая информация. Ни один из возвратившихся тлейлаксанцев ничего об этом не говорил. Это противоречие питало его подозрения: кому же верить?

— Они стали ренегатками, — сказала Тараза.

Одрейд, услышав, как впервые Верховной Матерью произносятся вслух всеобщие подозрения, почувствовала мощь, скрытую за этими простыми словами Таразы. Одрейд даже испугалась. Она знала ресурсы, планы на случай непредвиденных обстоятельств, импровизированные пути, которые Преподобная Мать могла использовать, чтобы преодолеть препятствия. Можно ли этим остановить что-то Оттуда?

Когда Вафф промолчал, Тараза продолжила:

— Вы пришли к нам с грязными руками.

— Ты смеешь так говорить? — осведомился Вафф. — Ты, которая продолжает подрывать наши ресурсы способами, перенятыми от матери вашего башара?